Пятый день бегу по следам.
Шагадам, кричу, магадам!
Окликаю своим позывным:
Скрымтымным!
(с) пародия Юрия Левитанского "Плач охотника по двум неубитым зайцам" на Андрея Вознесенского из книги "Сюжет с вариантами"
Скрымтымным - мой пароль с юности открывающий мир поэзии. Не той, знакомой с детства звенящими строчками, ясными рифмами и напевным строем, а другой - "взрослой", иногда рубленой, иногда туманно-невнятной, иногда просто ведущей тебя по страницам нерифмованными строками. И если удививший меня в подростковости Уитмен был одинаков, то Вознесенский оказался совершенно разным чуть ли не в каждом стихотворении.
Скрымтымным - и я снова открываю "Дубовый лист виолончельный" и таинственная страсть снова берет меня за руку.
"Поэтическая" полка одного из моих "взрослых" стеллажей.
А ведь есть еще детские стеллажи и полки. И детская поэзия - особенная страсть, ее смешно называть таинственной, но она не отпускает меня никогда.
И сколько бы я не зарекалась больше не покупать книг, в эту "зарекаемую" категорию никогда не попадут сборники стихов. Я сколько угодно могу говорить, что нам уже хватит сказок, я могу критиковать издания прозаических произведений, исходя из самых неожиданных признаков и нюансов, что позволяет мне удержаться от покупки даже понравившейся повести, мотивируя тем, что можно прочесть ее в электронном варианте (хотя самый главный фактор - это толщина моего кошелька), но я никогда не смогу сказать, что нам уже хватит стихов (даже если кошелек совсем тощ).
И поэтому то один, то другой новый сборник опять появляются в корзине, а затем пробираются на полки. Буквально пара страниц или два-три стихотворения могут стать причиной покупки даже книги приличного объема. Бороться с этим я не могу, да и не пытаюсь даже.
Стопочки детских сборников стоят повсюду - и эта читается, ждет, когда же я напишу про каждую книжку.
Подпирается сбоку стопкой взрослых книг - я опять хватаюсь то за одно, то за другое. Снова вытащила так любимого в юности Брюсова...
Мне казалось, что сейчас издают все, ну или почти все, но уж известных поэтов Серебряного века - наверняка, а оказалось, что его стихи сейчас можно найти лишь в сборниках и антологиях. Как жаль! Ведь несколько стихотворений совсем не передают охват интересующих его тем, тогда как одна эта книга в желтом матерчатом переплете меня восхитила, показала что такое прекрасное гуманитарное образование, повлекла обратиться к истории и мифологии. Да даже одни только "Фонарики"
Столетия - фонарики! о, сколько вас во тьме,
На прочной нити времени, протянутой в уме!
...действительно протянули в уме эту самую нить времени, на которую и нанизываются события и факты, их поэтические и прозаические описания...
Вот в той же стопке - Кушнер, такой "взрослый" и такой детский одновременно!
Такой серьезный и умный, скрупулезно внимательный к незаметным мелочам в толстой книге и такой забавный и хулиганистый, а местами душещипательно-проникновенный в тонких детских книжках.
О, это заветное желание - выкинуть что-то такое, чтоб все ахнули и восхитились! Или ужаснулись! Или удивились! Ну, в общем, обалдели ))
И гордо! а можно скромно ) сказать "Это я!" - очень детское! ))
Я люблю Ужасное происшествие
и слова "ужасные дети" читала детям с утрированным ужасом и осуждением, хотя прекрасно помню, как втихаря таскали в детстве конфеты из нарядной супницы, стоявшей в серванте. Конечно, мы и были "ужасными детьми" ))) Но зато были более умными - все конфеты мы никогда не съедали. А у детей лица при чтении становятся совершенно непроницаемыми, и с первого взгляда понятно, что вот эти строчки - это вообще совершенно не про них, и они-то вовсе не ужасные, а прекрасные образцово-показательные дети, которые никогда и никуда не залезут без спросу!
А еще на этом развороте верблюд держит в зубах билетик в кинотеатр на детский сеанс...
По таким билетикам нас пропускали в кинозал смотреть Неуловимых мстителей, Бриллиантовую руку, Город мастеров, Морозко, Внимание, черепаха! и все остальные фильмы...
Стихотворение-ревизия содержимого карманов... О, там описан целый мир! Вещный детский мир прошлого... Как справедливы заключительные строки!
Человеку без кармана
Очень трудно было б жить!
Он знает, что говорит - очень трудно! Просто невероятно! Я-то знаю... у меня на форме не было карманов! И поэтому все богатства складывались в карман портфеля. Тот, который для ручек и карандашей, который гораздо больше по размерам, чем одежные карманы, и потому вмещает в себя невероятное количество всяких нужностей.
А сейчас ситуация неуклонно меняется - карманов на детской одежде становится все больше, а предполагаемое вещное содержимое стал вмещать в себя один телефон...
А вы любите фокусы? А перестановки?
Обожаю этот разворот!
Как верно и по-детски написано про книги!
И как верно, хотя тоже по-детски, про белые ночи...
А вы задумывались о птицах в непогоду? Как им живется в качающихся на ветру гнездах?
Нет, все же лучше жить в дупле или скворечнике...
Как я радовалась, когда появилась эта тонкая книжка от Речи!
И пусть иллюстрации в ней уступают иллюстрациям в моей старой давно любимой книжке,
но зато в них нет ни одного пересечения! И они прекрасно дополняют друг друга!
А в серьезной толстой книге Кушнера рядом со статьями о поэзии, среди "взрослых" строф найдется и то, что напомнит нам о детских книгах автора:
Два мальчика
А. Битову
Два мальчика, два тихих обормотика,
Ни свитера, ни плащика, ни зонтика,
Под дождичком на досточке качаются,
А песенки у них уже кончаются.
Что завтра? Понедельник или пятница?
Им кажется, что долго детство тянется.
Поднимется один, другой опустится.
К плечу прибилась бабочка-капустница.
Качаются весь день с утра и до́ ночи.
Ни горя, ни любви, ни мелкой сволочи.
Всё в будущем, за морем одуванчиков.
Мне кажется, что я - один из мальчиков.
Или вот:
Одну минуточку, я что хотел спросить:
Легко ли Гофману три имени носить?
О, горевать и уставать за трех людей
Тому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей.
Или:
Уходит в небо пар отвесный,
Деревья бьет сырая дрожь,
И ты не дремлешь, друг прелестный,
А щеки варежкою трешь.
Как приятно встретить пушкинское "друг прелестный"...
Меня качает от взрослого к детскому и обратно. То во взрослом прорывается детская непосредственность, то в детском видится удивительная глубина...
Кушнер заставляет то думать, то грустить, то улыбаться.
Детские стихи - удивительная вещь. Они подходят к любому настроению. Их можно читать когда тебе грустно или весело, когда тебе надо скоротать тянущееся время, или на бегу, на ходу, когда этого времени совсем нет. Одно и то же стихотворение можно читать быстро или медленно, громко или тихо, весело или грустно, восклицающе или вопросительно, восхищенно или насмешливо, и почему-то все кажется уместным, в зависимости от твоего состояния...
Стихотерапия - вообще великая вещь. Не скажу, что на раз решает все проблемы, но из состояния унылой подавленности и тупого безобразияразличия детские стихи меня выводят на раз. Я только страдаю от того, что резко сократились объемы памяти, а так хочется все прочитанное держать в голове и пользоваться, цитируя в любую минуту.
Боже мой, о скольких же еще книгах хочется рассказать!
Не теряю надежды, что вот ка-а-а-ак сяду, да ка-а-а-ак напишу!!!
А в дополнение к ним из другого шкафа, с другой полочки на меня еще целое подразделение стихотворных сборников смотрит, на совесть мою отсутствующую давит - когда уже и про нас расскажешь?
А сколько книг непривычного, нестандартного формата, рассованных по разным полкам по принципу "лишь бы по размеру влезло"! Я периодически забываю что именно и куда у меня в последний раз влезло (или не влезло)
Я уж молчу про тонкие книжки! В их сторону я даже смотреть боюсь...
А это читает мама. Тоже перемежая взрослое с детским.
Гумилева она любит.
Пушкин - царь и бог, и властитель дум.
Бродский же жестоко раскритикован. Вместе с Нобелевским комитетом, Ахмадулиной и Вознесенским.
Евтушенко тоже неплохо перепало, но ему зачлась антология "Поэт в России больше, чем поэт".
С Днем Поэзии, друзья!
Вдруг подумала, что совсем не знаю современных "взрослых" поэтов. Назвать могу только Алю Кудряшеву да Веру Полозкову, и то нравится лишь одна. Дмитрий Якимов очень зацепил. И прочитанный когда-то у друзей сборник красноярского поэта Андрея Деменюка, выпущенный тиражом 300 экземпляров. Мы с дочкой его переписали.
А у вас есть любимые поэты современности?