Когда говорят, что Москва — не Россия, обычно имеют в виду внешние отличия: нигде нет такой развитой инфраструктуры, таких высоких зарплат и возможностей — от построения карьеры до креативного отдыха. Но самое главное отличие Москвы от России — это менталитет. Чем же так не похожи коренные москвичи на остальных жителей России — рассказывает красноярец Кирилл Зорин, уже несколько лет живущий в столице.
То ли МКАД подобно волшебному кольцу Саурона из книг Толкиена кардинально меняет людей, то ли это простые биологические законы («больше народа — жестче среда»)... Но факт в том, что обитателя столицы можно отличить от жителей остальных регионов даже на заграничном курорте.
Вежливые люди против грубиянов
Какой стереотипный образ сложился в России о москвичах? Нагловатые, «крутлявые» (предприимчивые), хитрые, высокомерные. Конечно, сами москвичи видят себя иначе и считают, что плохой образ сформировался из-за «понаехавших», которым надо выживать любыми способами. Мол, это приезжие не уступят место старушке в метро, толкнут на эскалаторе, обматерят мимоходом и вообще проявят разные формы токсичного поведения. Это когда задают бестактные личные вопросы из серии: «А кем работаешь? А сколько получаешь? А есть ли жена (муж)?» Коренные же совсем не такие! Они вежливые, образованные, культурные.
Но первый вопрос, на который крайне сложно ответить: это где же искать коренных жителей столицы?! За границей? На дачах? В тайных комнатах сталинских высоток? А второй вопрос — кого именно считать коренным? Ведь москвичей в 3-4 поколениях не так уж и много: все остальные так или иначе переселенцы. Как и другие столицы, главный русский мегаполис постоянно привлекает амбициозных, отчаянных людей или просто наивных, которые смотрят на мир через розовые очки. Всем им приходится играть в игру с названием: «Или ты прогибаешься под новый мир, или едешь обратно».
От этого приезжие вынуждены катком по другим ехать и чего-то добиваться. Просто в столице их всегда окружают слишком хорошие учителя. Помните, как эту фразу говорила героиня фильма «Москва слезам не верит»? Там телеоператор Родион, в которого влюбилась «понаехавшая» Катерина Тихомирова, вначале бросил ее с ребенком, а спустя много лет решил восстановить семейные связи, когда обнаружил, что простая работница стала директором предприятия. В определенном смысле и сам Родион, и его «интеллигентная» мама — это не просто персонажи, а собирательные образы «продуманных» москвичей.
Тонкие особенности московского менталитета хорошо заметны именно жителям «дальней России». В конце концов, в родной Сибири, где до сих пор живут и староверы, и советские идеалисты с комсомольских строек, поведение людей пусть порою и более грубое, но зато остается искренним.
Например, в Красноярске на улицах люди больше матерятся, говорят эмоциональнее и громче, но даже кондуктор в маршрутке, если вначале и отреагирует грубо на вопрос, где нужная остановка, то в 8 из 10 случаев через некоторое время войдет в положение и поможет.
А случайные попутчики или прохожие после короткого разговора нередко расстаются как добрые друзья. В общем, поведение полностью соответствует вашему статусу в глазах собеседника: к незнакомцам испытывают настороженность и недоверие, а потому грубы; для знакомых же (даже случайных) они могут и душу открыть.
В столице все наоборот: урожденные москвичи и долго живущие демонстрируют политес ко всем, но это ровным счетом ничего не значит. Сам часто наблюдал сцены, когда ради случайных встречных люди проявляли такую галантность, что чуть ли не в Гугл лезли, чтобы ответить на их вопросы. Но уже через несколько минут вообще забывали о существовании визави. Особенно запомнилась сцена, когда две старушки мило беседовали на остановке, а когда подошел автобус (общий, как оказалось, для обеих), они не только не попрощались, но и даже сели в него через разные двери. Сие красноречивое действие выглядело как отправка друг друга на три известных буквы.
Шаткие семейные узы
Кардинальнее всего менталитет отличается у тех, кто в Москве родился, или переехал в детстве. Ведь человеку здесь приходится учиться быть с враждебной средой один на один — без поддержки друзей и семьи.
Помню, как мы с Денисом Прохоровым, моим приятелем и таким же «сибиряком-понаехавшим», недоумевали после откровений его коллег — школьных учителей. Москвичи прямо заявляли, что не поощряют дружбу детей с одноклассниками. Причина проста: во взрослой московской жизни доверчивые не выживут. Поэтому московские школьные «подруги» резко забывают о существовании соседок по парте, как только выходят из школы. Даже если до этого весело болтали на переменах о своем, девичьем: «Ну надо же с кем-то время в школе проводить!»
На уроках иностранного языка почти невозможно заставить учеников говорить на темы типа: «Мои каникулы», «Мой день», ибо детей с детства учат не сообщать одноклассникам лишней информации.
В более взрослом возрасте тоже случаются абсурдные ситуации, сужу по своим студентам. Здесь особенно показателен мой второй, коммерческий вуз, где тружусь ради подработки. Он относительно доступен по ценам, поэтому считается Меккой для детей с московских окраин. Студенты не то, что не дружат (хотя бы по группкам), они даже деловую коммуникацию часто не умеют поддерживать. Как-то моя студентка наотрез отказалась выполнять задание в паре с другим учащимся, объяснив тем, что они вообще не общаются друг с другом. Так и сидели все занятие по разным углам.
И махровый индивидуализм не только проблема юных поколений. Встречались сорокалетние мужчины и женщины, которые учились в более престижных столичных вузах, но так и не обзавелись там контактами среди одногруппников.
Если не получается общаться со сверстниками, может быть, дети получают поддержку от родителей? В Москве — крайне редко. Во-первых, многим объективно некогда заниматься детьми, особенно если родители вкалывают с 7 утра до 10 вечера, чтобы заплатить за ипотеку и кредиты. Некоторые даже на родительские собрания не ходят: а когда? Во-вторых, отношения в столичных семьях совсем не такие теплые, как в Сибири.
Однажды в классе Дениса перестала ходить на занятия девочка-сирота, оставшаяся на попечении бабушки. Только окольными путями, собрав контакты ее родни (у бабушки их не было) и проведя небольшое расследование, он выяснил: ученица тайно проводит дни дома у старшего сводного брата. Когда Денис попросил бабушку больше внимания уделять ребенку и вообще поговорить с ней, та ответила, что ей и без этого времени не хватает: надо заботится о муже, и вообще она устает. Но при этом у бабушки всегда были время и силы, чтобы вести видеоблог... Это ж важнее внучки!
А однажды в рабочем Бибирево, где довелось какое-то время пожить, на лестничной площадке разыгралась целая драма. Женщина жаловалась соседям, что бывший муж не платит алименты, а она вынуждена одна тратить огромные деньги на коммуналку, потому что... ее дочь, прохиндейка этакая, слишком часто ходит в туалет! Дочь стояла там же, все слушала и ревела на весь подъезд... В Сибири подобное пренебрежение к детям даже маргиналы не столь часто демонстрируют.
Когда твой лучший друг — психолог
Не думайте, что отношения теплее в семьях, где есть деньги на гувернантку и личного водителя для ребенка. Денис год работал в элитной школе и посмотрел на отношения богатых, как в школе, так и в приватной обстановке, посещая некоторых детей в качестве репетитора. На одном из таких частных занятий пятиклассник как-то достал из письменного стола пистолет: решил похвастаться. Оружие у ребенка!
А второму ученику, причем второкласснику, отец врезал во время дистанционного занятия на глазах у всего класса, посчитав, что он плохо отвечает на вопросы учителя. Мальчик аж со стула упал. «Это он сам! Прислуга подтвердит!» — заявил богатый отец по видеосвязи. Перепуганная женщина вдали утвердительно кивала головой. И только Денис сидел ни жив ни мертв: в Москве ко всем дистанционным урокам могут в любой момент подключиться чиновники из министерства... После таких историй (которых знаю больше, чем могу здесь описать) стало понятно, почему некоторые богатые родители даже в период пандемии на частных самолетах возили своих детей за границу к психологам.
В столице психологи — это вообще стандартная замена и друзей, и родителей, и супругов: пусть и за деньги, но вас кто-то попытается выслушать и понять. В Сибири такой подход все еще остается крайней мерой, когда простые не помогают. К простым относятся откровенные разговоры с друзьями за рюмкой горячительного и плачь в жилетку, а также семейные ссоры и скандалы. Когда мой знакомый красноярец столкнулся с кризисом семейных отношений, он повел супругу к психологу лишь после нескольких лет обычных ссор.
Удивительно, но многие коренные москвичи, с которыми доводилось общаться, с трудом верят, что есть места, где семейные отношения более теплые и менее циничные. Например, один мой столичный знакомый из профессорской семьи, который когда-то работал в министерстве торговли, до сих пор удивляется, что и я, и Денис, и многие другие «понаехавшие», помогают родителям. Сам экс-чиновник, когда его сын сломал ногу, долго раздумывал: то ли к сыну поехать помочь с внуками, то ли в Турцию. Чтобы принять решение, даже к гадалке ходил. А с дальней родней у него все еще хуже: родичи до сих пор не могут ему простить то, что он первым из всех еще в советские времена поехал за границу. «Мы, москвичи, завистливые», — объяснял он.
Что скорее всего вырастет из детей в таких семьях, догадаться нетрудно: эгоисты, «потеряшки» (те, кто так и не обрел четких нравственных ориентиров) и прочие «кейсы» для диссертаций по психологии и психиатрии.
Потому и телеоператор Родион с мамой в фильме «Москва слезам не верит» готовы были лебезить перед мнимой внучкой профессора из сталинской высотки и высокомерно общаться с приезжей простолюдинкой из рабочей общаги. И даже если в семье «понаехавшие» пытаются сохранить мир, это ничего не гарантирует.
Рассказали недавно про семью одного руководителя из региона. Живут в Москве лет пять. Старший сын-студент город ненавидит: у себя он был завидным женихом, здесь — никто и звать никак. А младший, пятиклассник, стремительно отдаляется от любящих родителей, живет сам по себе. Родителям объясняют, мол, это нормально: любить родителей пламенной любовью, делиться с ними своей жизнью не принято. Зато у него больше шансов стать своим в столице.
Но ведь есть еще и школа. Может быть, хотя бы она помогает молодым москвичам спастись от тотального цинизма социальной среды мегаполиса? Но об этом — в следующий раз.
Кирилл Зорин специально для Newslab
* Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
Читайте также:
«Живут даром за нашими головами!»: как 400 лет назад Красноярск решили снести до основания
«Для вороватой сотрудницы мы устроили очную ставку»: как я работала в пункте выдачи заказов
