...и главное беспокойство: за что же тогда была пролита кровь?..
Тексты тогдашних репортажей намеренно лишены претензий на «художественность» - их ценность в том, что они передают документ времени. Это позволяет представить трагический и героический период в истории Афганистана и Советского Союза. К сожалению память стирает у нынешнего поколения быстротекущее время.
Статья опубликована в газете ПРАВДА, пятница, 27 мая 1988 года:
Им снится граница. . .
Специальные корреспонденты «Правды» передают из Афганистана
Завтра на этом плоскогорье в оправе бурых вершин взревут моторы: советские войска из Газни — второго после Джелалабада гарнизона в Афганистане — начнут марш на Родину. А нынешней ночью бойцам еще снилась граница. И это не красивость, не вымысел. Парни, с которыми говорили поутру, признавались: до края, до нестерпимой остроты дошло желание прикоснуться к родной земле.
Приходилось видеть, как на ташкентском аэродроме лихая двухметроворостая "десантура", уволенная из Афганистана в запас, сойдя с трапа самолета, бежала к гравийной обочине и, преклонив колено, целовала прогретую землю. Выдавали слезы на глазах солдат на митинге возвращения в Термезе...
Вряд ли прощание с Газни вызовет столь сильные эмоции. Но, знаем, грусть расставания будет. Об этом говорили нам бойцы заставы на вершине горы Пачакгар, прикрывшей распластанный в пыли военный городок, светло-серую равнину с зелеными пятнами редких кишлаков.
Внешне здесь, в Газни, солдаты и офицеры выглядят чуть не так, как, скажем, в центральном гарнизоне, — более прокаленные солнцем, более сдержанные, поджарые. Объяснимо: воины здешней части постоянно находились в работе, в деле.
В эти предотъездные дни они, пожалуй, впервые собрались все вместе. Хотелось бы написать привычные слова о радостных хлопотах сборов, да язык не поворачивается. Видимо, на эти последние дни и пришелся пик психологической нагрузки на людей, когда нужно было сделать все возможное и невозможное, чтобы обеспечить переход до приходящей пока во снах границы и не потерять людей.
Словом, из отдельных реплик, неожиданных резкостей, из редких в эти дни шуток, из мозаики приказов, поручений и докладов умелый психолог сложил бы поучительную картину внутреннего состояния большого коллектива. Мы погрешим против истины, если станем утверждать, что познакомились со многими. Нет, не до разговоров сейчас бойцам. Ну а те, кто, отложив дела, все же давал нам интервью, были предельно откровенны.
— Что лично мне дала служба в Афганистане? — переспросил нас подполковник А. Лавочников, тридцати одного года, кавалер советского и афганского боевых орденов.— Главное — более серьезное отношение к делу. Здесь нет мелочей, здесь нельзя расслабляться. Нет, сердца наши и души не очерствели от увиденного и пережитого. Мы возвращаемся домой с желанием работать и работать.
Мы спросили Андрея Ивановича, а что конкретного берет он с собой?
— Каждый везет с собой,— ответил комбат,— то, что по-своему дорого. Кто осколок, кто пулю или хвостовик от снаряда, рванувшего на броне, кто горб от мины... Я ничего с собой брать не буду. Но обязательно друзей, однополчан буду вспоминать. Всегда. Толю Потапенко — пулеметчика нашего, убитого наповал, когда ходили на задание «Магистраль».... Игоря Головина, сержанта, тогда его в руку ранило...
Видимо, долго не оставит его та безымянная высота 3273 возле перевала на дороге Гардез — Хост, где в жаркой схватке с крупной бандой отличились старшие лейтенанты Василий Кругляк и Сергей Храткевич и рядовой Василий Калько, представленный к ордену Красной Звезды, и многие, многие другие бойцы.
— Да,— считает офицер,— разные есть солдаты. Но все они шли туда, где был один шанс из ста выжить. И никаких отказов. Наказывать приходилось за «лишнюю» смелость...
Мы не тянули за язык Володю Горбунова из Подмосковья — механика-водителя боевой машины разминирования, прослужившего здесь около года и представленного к медали «За отвагу». Но он «выдал» нам в конце часового разговора на броне в сжатой, конечно, форме всю соль афганского вопроса, его перспективу. Послушаем солдата.
— Я думаю,— сказал он,— мы во всем чем надо помогли афганскому народу. Во всем! И если у афганцев будет такая же сплоченность, как у нас, они отстоят народную власть...
Да, бойцам и командирам снится граница, снится Термез, наш советский город, где можно будет наконец разрядить автоматы, сдать боеприпасы на склад. Но до него далеко, сотни километров гор и пустынь. Черные от загара — совсем некурортного—и от машинного масла, они все светлое время последних дней проводили возле своих «ласточек» (будь то БТР, или танк, или любая другая боевая колесница — все равно «ласточка»). Должна долететь «ласточка» до дома, не упасть на крыло, не отстать.
Вот и Сережа Харгел из молдавского села Игнацей, уже уволенный в запас боец, механик-водитель бронетранспортера, исколесивший весь Афганистан и тоже представленный к медали «За отвагу», озабочен крайне:
— Мне важно довезти людей до дома, ведь сменить меня некому!..
И тут же — как бы второй полюс. Нет, не полюс, потому что знак один, точнее —другая грань забот. И не о себе («живы будем — не помрем»), а о том великом, интернациональном, не трибунно-совещательном, а реальном, выстраданном, осмысленном, о том, чем всегда были сильны советские,—о судьбе в данном случае афганского народа.
— Что будет здесь, когда мы уйдем? После нас? Вот в этом-то плане и главное беспокойство: за что же тогда была пролита кровь?..
Такие вопросы задает сам себе танкист старший лейтенант Равиль Баев. Он ли один?.. В этом-то, на наш взгляд, и заключено глубочайшее противоречие 80-х годов. Потому что упрекнуть наших солдат и офицеров, людей, вверивших себя приказу, нам не в чем.
...Сколько километров прошагал по афганским дорогам с 9 февраля 1987 года сапер Нораир Пайлеванян, подсчитать он не взялся. И сколько мин отыскал — счета такого не вел. Забота его и товарищей по взводу — обеспечить движение военной колонны, а когда бойцы поднимаются в горы,— проложить путь пешей цепочке. Старые саперы уже знают, где надо искать мины. А Нораир — сапер старый. 30 июля ему исполнится 20.
— Первое время страшновато было,— честно взглядывает на нас черными глазами.— А потом привыкаешь. Рядом — товарищи. Вчетвером идем по дороге с щупом. Глухой стук — пластмассовый корпус «итальянки». За нами ребята с миноискателями. Затем розыскные собаки — нюхают землю. Откапывают мину самые опытные. Есть и такие, что в саперах не задерживаются: смелость есть, да нет способностей. А без них — никак.
Вряд ли будет об этом вспоминать Нораир, когда, уволившись в запас, вернется домой, в Абхазию, в армянское село Мехатыр, где ждут его родные. Им покажет орден Красного Знамени да медали. А расскажет, пожалуй, о другом — о своих закадычных товарищах, о сапере Ахмед Хане Магомедове из Дагестана — дружат еще с «учебки».
— Мы здесь, на этой войне, как братья: никому не важно, какой ты национальности. Во взводе кого только нет: азербайджанцы, армяне, русские, с Украины ребята — не взвод, а наглядное пособие по теме «Родина». С этим чувством и вернусь. А еще с осколком от мины — он сидит в левом бедре. Вот про его национальность хотел бы точно знать: из какой страны он сюда залетел?
К вечеру, как обычно, налетел «афганец», поставил над городком завесу песка, словно раскинул маскировочную сеть.
— Три задачи решает полк накануне выхода, — говорил нам на прощание командир — кавалер двух боевых орденов и семи медалей полковник Валерий Макарович Щербаков,— Готовим людей к маршу: нельзя допустить ни одной потери — простят ли матери нам? Готовим технику: до границы 700 километров, а дорог кое-где просто нет. И третье — передаем большое хозяйство афганским друзьям...
На этой земле полк оставляет не только военный городок. Солдаты построили две школы, отремонтировали Дом пионеров в провинциальном центре, двадцать пять километров дорог. Провели 3,5-километровую электролинию в кишлак, очистили четыре с лишним километра арыков. Только в апреле и мае раздали безвозмездной помощи на 900 тысяч рублей. Всего же по линии ОКСВ провинции Газни — побратиму Молдавии — оказана помощь на 3 миллиона рублей...
Но главное—дважды орденоносная, прославленная мотострелковая часть была для здешней земли защитницей. И потому накануне марша снится ее бойцам родная граница. Еще немного, еще чуть-чуть — они увидят ее наяву. (А. ГОРОХОВ, В. ОКУЛОВ.) г. Газни.
191 отдельный мотострелковый Нарвский Краснознамённый ордена Александра Невского полк
Сухо о последнем походе прославленного полка:
К концу мая 1988 года уничтожив все постройки и коммуникации сняли сторожевую заставу №13 с Дуаба. К сожалению три танка охранения уже «пустили корни» и их пришлось оставить в капонирах как монументы. Осталась и звезда у вертолётной площадки.
Вывод полка назначен на конец мая. Накануне вывода командование и особый отдел проводили дезинформацию относительно истинного маршрута движения. Перед выводом полка, подразделения второго батальона выехали на блокирование дороги и перевала в Гардез. Весь полк уходил разом, разделившись на три группы. Колонны шли маршем с небольшим промежутком. С собой забрали технику, вооружение, кровати и матрасы с постельным бельём. Знамя части перевозила разведрота полка. Всё остальное просто осталось на Афганской земле. И никому конкретно не передавалось. В день выезда на рассвете был дан прощальный троекратный залп реактивных установок БМ-21 по болевым точкам. И полковая колонна двинулась в Союз. До Гардеза доехали без потерь и приключений. Такой маршрут стал полной неожиданностью для душман. Дорогу с Гардеза до Кабула прикрывали десантники. Переночевав ночь в Гардезе полк в таком же порядке выдвинулся в Кабул . В дороге колонна подвергалась обстрелу из гранатомётов, крупнокалиберных пулемётов и реактивными снарядами. Но на высокой скорости миновав опасные участки вечером прибыла в Кабул на «тёплый стан». За ночь провели полное ТО технике. Водителям чтоб не уснули выдали таблетки «Синдокарб». И с рассветом продолжили марш. Саланг встретил бойцов холодом. Прошли его относительно спокойно и заночевали в Пули-Хумри. На утро дорога в Хайратон. Легко и быстро. Полк уже перед границей. В Хайратоне непривычная жара. Простояли два дня. Сходили в баню, привели себя и технику в порядок. Почистились. Оставили все предметы не описанные в описи полкового имущества. Позавтракали и 3 июня под звуки оркестра первые подразделения пересекли границу по мосту «Дружбы» Термез. Командир полка с остальными подразделениями и знаменем полка переходил границу 4 июня. Полк проследовал в учебную дивизию где сдали под охрану технику и вооружение. Солдат разместили в палатках и казармах учебки. Офицеров в модулях с железной крышей. На следующий день прибывают офицеры ТуркВО , проводят опись техники и вооружения и оформляют передачу её войсковым частям округа.
Командир полка Щербаков Валерий Макарович построил полк и Боевое Знамя в торжественной обстановке было передано представителям 201 МСД.. В последний раз полк промаршировал перед развёрнутым знаменем части и в течении месяца полк растворился в необъятных просторах Советского Союза. Личный состав был отправлен в другие военные округа.
Некоторым офицерам предложили возвратиться в свои военные округа, другим остаться здесь инструкторами для учебных подразделений округа. Личный состав срочников отправляли на Дальний Восток бортами ВТА.
191 отдельный мотострелковый Нарвский Краснознамённый ордена Александра Невского полк не был формально расформирован. Было проведено физическое расформирование полка.
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом Президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта "Афганистан - наша боль". Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "ПРАВДА". Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.
