Николай Алексеевич Некрасов был очень богатый человек с барскими замашками и яркой личной жизнью. Он не был «ангелом во плоти» и по словам современников, «и взятки давал, и по трактирам таскался, и с женщинами развлекался». А шампанским напивался иной раз до бесчувствия. Несмотря на его невзрачную внешность женщины его любили и он , как всякий творческий человек, тоже отличался необыкновенной влюбчивостью. Среди многочисленных любовных связей Некрасова на первом месте стоит роман с Авдотьей Яковлевной Панаевой, светской красавицей и … замужней женщиной! Это была самая главная сплетня светских салонов середины 19 века. Все дело в том, что Авдотья и Некрасов начали жить вместе...в квартире мужа Авдотьи, вместе с самим мужем. Такую богемную жизнь втроем общество не поняло и осудило: "живет в чужом доме, любит чужую жену и еще закатывает сцены ревности законному мужу».
Но обо всем по порядку. Авдотья Панаева родилась в небогатой семье актеров Александринского театра. Родители хотели сделать из неё актрису или танцовщицу. Но воображение юной девушки покорила знаменитая французская писательница Жорж Санд. Тогда она примерила брюки отца, нарисовала себе усы и объявила родителям, что собирается стать писательницей под фамилией Станицкий. Испуганные родители решили немедленно выдать её замуж за подвернувшегося Ивана Панаева, начинающего писателя. Так в 17 лет она стала женой Панаева и звездой его модного литературного салона. Авдотью он любил, восхищался ее красотой, но сохранять супружескую верность был не в состоянии.
А ведь его жена слыла одной из самых прелестных дам Санкт-Петербурга. Афанасий Фет так описал её: «Это была небольшого роста, не только безукоризненно красивая, но и привлекательная брюнетка. Ее любезность была не без оттенка кокетства; ее темное платье отделялось от головы дорогими кружевами или гипюрами, в ушах у нее были крупные бриллианты, а бархатистый голос звучал капризом избалованного мальчика. Она говорила, что дамское общество ее утомляет и что у нее в гостях одни мужчины».
И тут на её горизонте появился Николай Некрасов, на тот момент начинающий поэт и писатель. Родился Николай Некрасов в семье мелкого помещика. По легенде, выдуманной самим Некрасовым, - его отец, грубый и невоспитанный человек, увидел на балу красавицу полячку и выкрал ее, принудив тем самым к замужеству. Несчастная женщина родила ему 13 детей, в том числе и Николая, промучившись всю жизнь рядом с необразованным грубияном. 11- летнего Николая отец отправил учиться в ярославскую гимназию. По воспоминаниям писателя, он плохо учился из-за увлечения "кутежами и картишками» и остался на второй год в одном из классов, после чего отец забрал его из гимназии. Вот так случилось, что он окончил всего 4 класса гимназии. В шестнадцать лет отец отправил его в Петербург- поступать в Дворянский полк. Николай вопреки воле родителя попробовал поступить в университет, но завалил экзамены и стал вольнослушателем на факультете филологии. Отец, узнав об этом обмане, отказал ему в содержании. И тот оказался в большом городе без гроша в кармане. В течение года Николаю было нечего есть и негде ночевать. Позже Некрасов вспоминал об этом периоде жизни так: «Некоторое время, я кое-как перебивался, но, наконец, пришлось продать все скудное мое имущество, даже кровать, тюфяк и шинель, и осталось у меня только две вещи: коврик и кожаная подушка. Писал я лежа на полу, проходившие по тротуару часто останавливались перед окном и глядели на меня. Это меня сердило, и я стал притворять внутренние ставни, так, однако, чтобы оставался свет для писания». Затем он снял комнату вместе с еще одним студентом: «выходили мы со двора по очереди, так как сапоги мои были негодны и у нас не было шинели, а у него был плащ...». Однажды, не имея возможности купить чернил, Некрасов соскоблил со своих сапог ваксу, развел водой и написал очерк, который отнес в ближайшую редакцию, что спасло его от голодной смерти. Но грамотный человек все равно пробьёт себе дорогу. Вот и Некрасов очень скоро стал давать частные уроки для будущих гимназистов. Из его воспоминаний: «Прожив несколько лет и чуть не отправившись к праотцам, я почувствовал не то какую-то боязнь, не то уважение к деньгам. Я берег каждый грош. Я с отвращением зашивал деньги в галстук и постоянно держал их там». Он все-таки смог познакомиться с нужными людьми и стал писать короткие рассказы и стихи за небольшие деньги. Ему повезло устроиться в журнал « Отечественные записки» и сдружиться с литературным критиком Белинским. Тургенев отмечает в своих воспоминаниях, что "летом 1843 года Белинский... лелеял и выводил в люди Некрасова».
Белинский и привел его в дом к Панаевым, где собирался весь литературный Петербург. После лирики и застолья гости захотели развлечься. Белинский предложил сесть за преферанс. И тут Некрасов проявил свой талант картежника во всей красе. Когда игроки встали из-за стола, Белинский раздраженно произнес: “С вами, батенька, играть опасно, без сапог нас оставите!”...
Некрасов жил вопреки пословице «кому не везет в карты, тому везет в любви». Несмотря на непривлекательную внешность и слабое здоровье, он безумно любил женщин и пользовался успехом у них.
Встретив на своем пути Авдотью Панаеву — супругу писателя Ивана Панаева, он страстно влюбился. День встречи со своей будущей возлюбленной он назовет самым счастливым. К слову, она была уже четвертой в его донжуанском списке. Некрасову было 22 года, Панаевой-23. В неё были влюблены и Достоевский, и Белинский, и Толстой, и Чернышевский, и Гончаров. Авдотья кокетничала со всеми, но - на ухаживания не отвечала. Некрасов оказался самым настойчивым и верным поклонником. Она сдалась лишь после 5 -летней осады со стороны Некрасова. Однажды Некрасов катал свою даму сердца на лодке по реке и в очередной раз завел разговор о чувствах. Она в ответ только смеялась. Тогда он сообщил, что не умеет плавать, и прыгнул в реку. Испуганная Авдотья Яковлевна подняла крик, несостоявшегося утопленника вытащили, а он опять за свое: «Или моя, или повторю выходку. Да на этот раз удачно, чтобы сразу камнем на дно…» После этой выходки она переменила своё отношение к писателю. Летом 1846 года Некрасов вместе с супругами Панаевыми поехал отдыхать в Казанскую губернию. Панаев получил большое наследство и у Некрасова родился план выкупа и совместного возрождения журнала «Современник». Здесь наконец сбылись его мечты: они с Авдотьей стали любовниками. Панаева на память об этом событии написала:
«Счастливый день! Его я отличаю
В семье обыкновенных дней
С него я жизнь свою считаю
И праздную в душе своей!»
А Некрасов написал такие строки:
«Как долго ты была сурова
Как ты хотела верить мне
Как ты и верила, и колебалась снова
И как поверила вполне!»…
Вернувшись в Петербург, Некрасов и Панаева решили не расставаться и жить втроем, так как развод было сложно получить в те времена. Так начался их легендарный роман втроем длиною в шестнадцать лет.
Они поселились сначала на Фонтанке в доме княгини Урусовой, а потом жили на Литейном проспекте дом 36. Жили они не на 60 квадратных метрах, а на шестистах(600). На этой площади располагались: квартира Некрасова, редакция Современника и квартира бывшего мужа Ивана Панаева. После его отъезда Некрасов выкупил и его квартиру. Скоро получилось так, что вместе с женой Панаева к Некрасову отошла и его карета и его доля в журнале. Панаев старательно делал вид, что сложившаяся ситуация его не трогает. У Некрасова остались позади тяжелые годы лишений и скитаний. Началась трудная но увлекательная работа по возрождению журнала «Современник» вместе с Авдотьей Панаевой, которая стала его главной помощницей. Он, благодаря ей, творит чудесные стихи, которые впоследствии станут называться «Панаевским циклом». Она стала печататься под псевдонимом Станицкий, а несколько первых романов написала совместно с Некрасовым и эти романы были тогда популярны. Все её девичьи мечты о писательстве сбылись, но в личной жизни счастья не случилось. От Некрасова отвернулись друзья и общество осуждало их отношения. В газетах печатались карикатуры на эту троицу. Авдотья переживала, узнав об очередных сплетнях, и все негативные эмоции выплескивала на любовника. Несчастьем стало для них рождение сына. Мальчик прожил очень мало и умер. Редкий день обходился без скандала. Николай был патологически ревнив, а сам открыто посещал любовниц. Авдотья пыталась искать утешения у Ивана Панаева, но Панаев сам не знал, что делать в их ситуации. Вот как писал исследователь творчества и личности Некрасова Корней Чуковский о сложных чувствах поэта: «Некрасов был многолюб, многоженец, неспособный к однобрачной любви. Разойдясь с одной женщиной, он мгновенно сходился с другой..» В своих мемуарах Панаева так описала их жизнь: «У Некрасова очень изменился характер. В начале пятидесятых годов Некрасов стал ездить в Английский клуб и очень счастливо играл в коммерческую игру..» Тургенев называл его « настоящим головорезом карточного стола», который никогда не проигрывал в карты, обыгрывая и своих друзей, и совершенно незнакомых людей, не делая снисхождения никому. Николай выигрывал целые состояния. Самый крупный одноразовый его выигрыш составил 83 тысячи рублей. Вся эта удача случилась с ним благодаря уникальной памяти. Тем временем с Авдотьей они ссорились, расходились, сходились. Примирению помогали трогательные стихи поэта.
Мы с тобой бестолковые люди…
Что минута, то вспышка готова,
Облегченье взволнованной груди,
Неразумное, резкое слово.
Говори же, когда ты сердита,
Все, что душу волнует и мучит!
Будем, друг мой, сердиться открыто:
Легче мир — и скорее наскучит.
Итак, отношения двух бывших влюбленных развивались по одному и тому же сценарию: Некрасов куражится над женщиной, затем вымаливает прощение и та прощает. По мнению Корнея Чуковского, Авдотья Панаева была из тех утомительных женщин, которые любят ощущать себя мученицами. Живя с Некрасовым в 1850-е годы, она писала друзьям: «Радость мне нейдёт. Об удовольствиях я так же мало думаю, как преступник о рае, лишь бы не потерять головы от горя…» Она понимала, что была противна поэту своею «исступлённою грустью». И поэт сбежал от возлюбленной в Европу. Но не в силах её забыть Некрасов опять призывает любимую, и она опять мчится на этот зов… Сначала поэт думает так: «Нет, сердцу нельзя и не должно воевать против женщины, с которой столько изжито. Что мне делать из себя, куда, кому я нужен? Хорошо и то, что хоть для нее нужен». А потом напишет другу Боткину: «Сказать тебе по секрету – но чур, по секрету! – я, кажется, сделал глупость, воротившись к ней. Нет, раз погасшая сигара – не вкусна, закуренная снова!..» И опять бежит от своей мучительной привязанности. Сам Некрасов не раз называл себя палачом этой женщины. В течение 16 лет она несла этот крест и устала. Семьи не было. Детей не было. Панаев умер у нее на руках, успев попросить прощения за те мучения, что доставлял. Авдотья собралась с духом и рассталась с Некрасовым. В 1864 году она вышла замуж за секретаря редакции журнала «Современник» критика Аполлона Головачева. Родилась дочь и Авдотья с увлечением занялась ее воспитанием. Это супружество было счастливым, но недолгим. Вскоре Авдотья Яковлевна вновь носила траур по супругу, который умер от чахотки. Она пережила Некрасова на 16 лет, зарабатывая себе на хлеб писательским трудом. Написала воспоминания под заглавием «Русские писатели и артисты. 1824–1870», которые были очень популярны.
Жила в бедности, воспитывая дочь, ставшую тоже известной писательницей. Некрасов не забыл про свою безумную любовь и упомянул Панаеву в своем завещании. Всю их переписку Авдотья Яковлевна сожгла. Дела у Николая Алексеевича Некрасова шли хорошо. После закрытия «Современника» он с успехом арендовал журнал «Отечественные записки». Опять приумножил капитал, купил имение Карабиха под Ярославлем и построил там винокуренный завод. Несколько раз влюблялся и на исходе жизни женился. Про это отдельная история.
Ходили слухи, что свою законную жену Николай Алексеевич Некрасов выиграл в карты. Поэту было 48 лет, Феклуше – около 19.
Это была простая малограмотная девушка со внешностью избалованной горничной из богатого дома. Сначала он снимал для неё квартиру, но потом переселил ее к себе на Литейный. Девушка запала ему в душу. У неё было доброе сердце и веселый, мягкий характер. Поэту в ней нравилось все, кроме имени, и он начал называть девушку Зинаидой, а отчество дал свое. И скоро в письмах друзья и знакомые Некрасова начали передавать приветы «милой Зинаиде Николаевне». Друзья справедливо считали, что «Зина была его радостью, бодростью, второй его молодостью». Некрасов всерьёз занялся её образованием. Он сам учил ее русскому языку и нанял учительницу французского. Зиночка делала большие успехи в учении, и вскоре уже помогала Некрасову в его работе. Жили они дружно, посещали театр, ходили на концерты. Зинаида заучивала наизусть стихи поэта, целовала ему руки. Она просто боготворила Некрасова за свою счастливую жизнь. Хорошо запомнилась Зинаида и племяннику Некрасова - Саше, который писал: «Я помню отлично Зинаиду Николаевну, эту голубоглазую блондинку с очаровательным цветом лица, красиво очерченным ртом и жемчужными зубами. Она была стройно сложена, ловка, находчива, хорошо стреляла и ездила верхом, так что иногда Николай Алексеевич брал ее с собой на охоту». Некрасов как-то подарил Зиночке книгу своих стихов, украсив ее теплыми словами : «Милому и единственному моему другу Зине». И она заплакала, прижимая книгу к груди: "Ой! Заслужила ль я такие слова? Неужто «единственная»?» Счастье оказалось коротким. Некрасов тяжело заболел - рак кишечника. Он испытывал такие сильные боли, что часами издавал непрерывный стон.
Зина сутками дежурила у его постели. Чтобы не заснуть ночью Она сидела на полу и не отводила глаз от пламени свечи. Некрасов подсчитал, что Зинаида дежурит у его кровати уже двести ночей и посвятил ей стихотворение:
Двести уж дней,
Двести ночей
Муки мои продолжаются;
Ночью и днем
В сердце твоем
Стоны мои отзываются.
Из воспоминаний очевидцев: «По истечении этих двухсот дней и ночей она из молодой, беленькой и краснощекой женщины превратилась в старуху с желтым лицом...» Такой она и осталась до конца своих дней. Любовных стихов он ей так и не посвятил. Чтобы обеспечить Зинаиду, за полгода до своей смерти, Некрасов с ней обвенчался. Обряд прошел дома в специальной палатке— поэт уже никуда не выходил. Его три раза обвели с Зинаидой вокруг аналоя — он еле шел, босой, поддерживаемый под руки, в одной нижней рубашке. "Теперь, Зина, за тебя я спокоен", – сказал он жене. "Век не забуду!" – разрыдалась Зинаида Николаевна… вскоре Некрасова не стало… Все, что поэт оставил ей в завещании, Зина раздала его родственникам. Молодая вдова уехала к себе на родину в Саратов и жила там замкнуто, избегая всяких знакомств и разговоров о своей жизни со знаменитым человеком. В саратовских газетах время от времени появлялись известия, что вдова известного поэта сильно нуждается. Узнав, что Зинаида Николаевна Некрасова живет в страшной бедности, Литературный Фонд стал платить ей пособие по 50 рублей в месяц, но и из этих денег она помогала тем, кто был беднее её. Зинаида Николаевна траурные одежды не снимала до дня своей кончины. Отходив всю жизнь в черном, она завещала похоронить себя во всем белом. Умерла она в 1915 году, на 70-м году жизни, одинокой, всеми забытой.
А Некрасов, любя Зину, все-таки тосковал по Авдотье Панаевой и посвятил ей такое стихотворение в конце жизни:
Безумец! для чего тревожишь
Ты сердце бедное своё?
Простить не можешь ты её –
И не любить её не можешь!
Корней Чуковский, знаток его жизни и творчества, написал: «Сложность его натуры, надрывная жизнь и утрата настоящих друзей привели его к замкнутости, одиночеству. ЖЕНЩИНЫ ДЕЛАЛИ ЕГО ЖИЗНЬ СВЕТЛЕЕ, БЛАГОРОДНЕЕ. Они были тем опьянением, без которого было слишком мучительно жить».