Европейцев так ничему и не научили их походы на Восток, потому что мы плохие учителя. Более того, все поражения, которые они от нас претерпели обернулись для них победой. В семилетнюю войну во времена Фридриха Великого немцы, потеряв всё, внезапно получили утраченное назад после смерти императрицы Елизаветы Петровны.
Наш триумф после наполеоновских войн также был недолгим и обернулся для нас Крымской Войной. В финале Второй Мировой войны мы пришли в Берлин. Однако немцы тогда отделались лёгким испугом. А в девяностые мы вообще отдали все плоды нашей победы почти, как при Петре III.
Сегодня европейцы уверены в том, что они просто эффективно убивают русских. То есть они не боятся нашего прихода в Берлин и Париж. Мы уже брали эти города. За всю нашу историю взаимоотношений с Европой мы доказали европейцам, что считаться с Россией – значит не уважать себя.
Они уверены в том, что мы не отомстим им за каждого нашего погибшего, как не отмстили немцам за двадцать семь миллионов наших погибших. Помнится, что немцев в той войне погибло всего девять миллионов человек. Это значит, что восемнадцать миллионов жизней они нам должны.
Мы должны были убить тогда восемнадцать миллионов немцев дополнительно просто потому, что так было бы справедливо. Сегодня какой-то американец позволяет себе говорить о том, что они эффективно убивают русских. Может потому он позволяет себе такие наглые заявления, что мы не взяли тогда с Германии её кровавый долг?
Они уверены в том, что ядерное оружие мы не применим. А если наши войска и возьмут Берлин и Париж, то ничего страшного не произойдёт. Русские – это великодушные и вежливые люди. А многие тысячи погибших, так – это ж война.
Они уверены в своём моральном превосходстве над нами. Они уверены в этом, потому что так было всегда. Мы ни разу не втоптали их в дерьмо. Мы никого не обратили в рабство, не позволили себе превратить Европу в бесплатный бордель. То есть мы ни разу не повели себя так же, как вели себя они, когда приходили к нам.
Рыцарским поведением мы хотели доказать им свою культурность и принадлежность к их обществу. Однако джентльмены ведут себя по-джентльменски только с джентльменами. Если же не джентльмен ведёт себя по отношению к джентльмену по-джентльменски, то это ни к чему джентльмена не обязывает.
Они не считают нас ровней себе, поэтому по отношению к нам они не обязаны быть порядочными людьми. То есть, что бы мы ни делали, как бы ни старались – всё бесполезно. Они всегда будут вести себя по-скотски по отношению к нам.
Мы в конце концов должны найти в себе силы для того, чтобы отказаться стать частью их общества. Наша проблема в том, что мы пытаемся найти у них подтверждение нашего права на существование. Это унизительно и позорно.
Они там на Западе отлично осведомлены об этом нашем позоре. Поэтому мы для них недочеловеки. Конечно, сегодня они так не говорят, но убеждены в этом абсолютно. Что бы мы ни сделали, они нас уважать никогда не будут.
Поэтому нам необходимо научиться, как минимум, игнорировать их. Вести себя с ними так будто их вообще нет. А если же они позволять себе напомнить нам о своём существовании, мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы они перестали существовать. Они не научатся уважать нас, однако будут бояться. А что говорит всем известная русская пословица? Правильно!
Кровь должна стынуть в жилах этих джентльменов, когда они слышат слово РОССИЯ! Что заставило Финляндию вступить в НАТО? Отсутствие рвотного рефлекса, вызванного ужасом, когда они слышат слово Россия. Если бы они действительно нас боялись, то никогда не посмели бы вступить во враждебный нам блок НАТО.
Именно так оно и было во времена СССР. Когда-то Маннергейм пошёл даже на объявление войны Германии лишь бы получить хотя бы словесное обещание Сталина не вводить наши войска в Финляндию. В 1939 году они нас не боялись и наглели на глазах, а в 1944 наложили в штаны. Мы не должны допускать ситуацию, в которой у них были бы чистые штаны. Иначе мы будем обречены вести с ними войны каждые двадцать лет.