Ссылка на начало книги ◄Баста. Моя жизнь. Моя правда►
На Хердерплейн моя мать однажды приняла передозировку таблеток. Я тогда был ещё маленьким. Это был будний вечер, когда мы с отцом пошли поесть на площадь Нойде в центре Утрехта. Мы никогда не ходили в ресторан, и это запомнилось мне. Это было не обычное место для ужина. Это было место, где можно поесть, если нет возможности готовить дома. Суповая кухня, так это называлось.
Когда мы вернулись, моих брата и сестры дома не было. Приехала скорая и увезла маму, а мы остались с отцом, но он не вдавался в подробности о том, что произошло. Я только понимал что, что-то случилось с моей матерью и это было связано с приёмом лекарств. В детстве мы не понимаем таких вещей, поэтому просто забываем о них. Но я запомнил и на моей памяти, с моей матерью такое случалось несколько раз.
Позже, когда мы жили на Вагенааркаде и мои брат и сестра уезжали из дома, я часто разговаривал с ней в подростковом возрасте. Я заканчивал делать уроки, отец пропадал в футбольном клубе, и мы садились перед телевизором. Мы много разговаривали. Обо всём, кроме футбола. О других вещах в жизни, о том, что такое влюбленность и как поступать, когда создаёшь семью. Я никогда не говорил об этом с отцом. Я также спрашивал о её браке с моим отцом, но она больше не видела в этом смысла. Она была очень несчастна, и книга была закрыта, как она часто говорила. И в конце концов, спустя несколько лет, её не стало. Она потеряла память, за исключением того кусочка детства. Она просто хотела забыть, стереть настоящее, я думаю.
Моя мать не прошла через все эти страдания в лодыжках, но она была права в том, что надо стараться бороться со своими страхами. На прошлой неделе я поссорился с Ребеккой и снова вспомнил о маме. Вы можете проследить линию от моей матери через меня к Ребекке. Мы оба сильные и эмоциональные, страстные. Нас нелегко привязать к себе, это не так просто. Мы никогда не позволяем себя поймать.
Я уверен, что моя мать была бы очень добра ко мне в те тёмные времена, когда я мучился с лодыжкой. Я уверен, что у неё были бы хорошие отношения с моими детьми. Она бы сделала для них всё возможное. Она считала, что такие вещи очень важны. Перед тем как заболеть, она ездила в Канаду, чтобы навестить Стэнли и его детей. Я почти уверен, что она продолжала бы играть важную роль в моей жизни, если бы осталась здорова.
Перед тем как закрыть красную папку Я мельком пробежался по двум датам.
Вторник, 1 августа 1995 г.
По утрам я хожу, сильно прихрамывая. Мне приходится делать упражнения на растяжку, чтобы немного улучшить ситуацию, всё ещё испытывая сильную боль. После достаточной физической нагрузки, примерно через полтора часа я могу ходить в обычном темпе без боли. Раньше я не мог играть в футбол, а теперь не могу даже жить. Неужели после операции на правой лодыжке не может быть хотя бы одного улучшения? Чёрт возьми. Что я должен делать? Что я могу сделать?
Вторник, 6 февраля 1996 г.
Боже правый. Отчаяние. Проклятье. Это было самое мрачное время. Вчера я позвонил доктору Ван Дейку, чтобы договориться о встрече (примерно на середину февраля), чтобы наконец-то скрепить лодыжку. На прошлой неделе в среду (31 января 96-го года) я был у Берта ван Риля. Он подтвердил мне то, что я думал в прошлый раз: слияние верхнего тарзального сустава.
Я захлопнул папку и положил её обратно в коробку, на верхнюю полку. Я спустился по лестнице и понял, как я счастлив, что больше не чувствую боли.
Предыдущая страница
Следующая страница
◄◄◄◄◄◄◄◄◄◄101►►►►►►►►►►