Эта заметка начинает небольшой цикл рассказов от автора "Канадского печворка" (ищите все части на нашем канале) Хелен Сабадос. Точнее, на этот раз о своей жизни в Канаде и после переезда в Россию, повествует её супруг - Эдвард.
Замечательная история от замечательных людей, которые, пожив в Западном мире, решили переехать в нашу страну.
Итак, поехали...
"История о том, почему мне было достаточно легко с переездом в другую страну, основана на опыте моего взросления в Канаде. Я родился в Виннипеге, Манитоба, в 1947 году, поэтому, я из поколения «бэби-бумеров».
После Второй мировой войны ветеранам выдавали ипотечные кредиты по сниженной ставке для организации собственных хозяйств, и именно поэтому мы жили на ферме. 20 коров, 4 лошади, куры, свиньи - обычная маленькая ферма. В 1956 году ипотека не была выплачена в срок, и нас выселили с этой фермы, как раз только родился мой младший брат, ему на тот момент было меньше года. Целую зиму у родственников в соседнем городке мы снимали гараж, который делили с мышами и крысами.
После этой потрясающей зимы мы переехали в городок Вава, Онтарио. Это был изолированный шахтерский городок, в котором добывали железную руду. С озера Верхнее руду отправляли на кораблях через систему Великих озер. Добраться до Вавы можно было только по железной дороге или самолетом, потому что в то время дороги к городу еще не было.
Мы приехали в товарном вагоне на поезде. Мое официальное школьное образование продолжалось там до 10 класса. В 1960 году шоссе между Су-Сент-Мари и Уайт-Ривер было наконец построено — последние 250 миль, строительство Трансканадского шоссе было завершено. Теперь у нас был доступ к внешнему миру на машине.
Разделение по языковому признаку всегда существовало в Канаде
На шоссе располагалась небольшая лесозаготовительная община под названием Дорсейвилль, попасть в нее можно было только через охраняемые ворота, и там разрешалось говорить только на французском языке.
Как-то, в 70-х на каникулах с семьей и собакой мы остановились за бензином в Фолиетте, Онтарио, я попросил заправить бак по-английски, из гаража вышли 4 человека с цепями и трубами, указывающими на шоссе, мне не нужно было повторять. По дороге мы остановились пообедать и зашли в ресторан, нас отказались обслуживать, так как я говорил только по-английски, а в этом заведении это было запрещено. Мы вышли, спустились по шоссе и вместо кафе, устроили свой пикник с комарами и мухами.
Моими увлечениями в подростковое время были конструирование картов, велосипедов-тандемов и гонки на них с друзьями. Мой самодельный карт развивал скорость 25 км /ч, велосипед-тандем мог преодолевать 30 или даже 40 км/ч на спуске. Пляж озера Верхнее находился в 25 км от Вава, так что поездка занимала около часа. Обычно мы ездили на пляж человек по 10, если не были заняты по работе.
Как правило, все студенты работали летом на заправочных станциях, стройках или в магазинах. Платили по тем временам хорошо, около 0,85 в час, так что мы могли покупать себе модную одежду, запчасти для тележек и т.д. У меня было несколько хороших друзей, похожих на меня, в 7,8-м классе и старше.
Мы еще тогда пытались придумать способ передачи сообщений по лучу света от дома к дому, пытались представить и теоретически найти, какие законы физики могут использоваться. В современном мире такой способ передачи информации активно используется.
Либеральное правительство 1975 года (папаша Трюдо) ввело закон о 2 языках и культуре. Кстати, была внедрена и метрическая система. Французский стал вторым языком Канады. Это изменило систему образования. Если кто-то не сдал экзамен по французскому языку в 12-м классе, то не получил оценку и не получил диплом об окончании школы. Так французский стал обязательным.
Волна негодования прокатилась по Канаде, но быстро заглохла. В 10-м классе я бросил среднюю школу. Я поступил в колледж в Онтарио и получил диплом по электронике. В 1967 году, в возрасте 20 лет, я женился и устроился на работу в Манитуадже, Онтарио.
Небольшой шахтерский городок с населением 5000 человек. Медь, свинец и цинк добывались из-под земли, первично обрабатывались и отправлялись по железной дороге в другие части Канады для дальнейшего использования. Мы купили дом, и я жил там и работал лицензированным электриком в течение 24 лет.
Дело в том, что север Онтарио был местом, где содержались военнопленные, привезенные после Второй Мировой. Если они пытались сбежать зимой, они замерзали насмерть, летом их убивали комары и черные мухи. После войны им был предоставлен выбор: стать канадцами или вернуться в Германию. Многие остались и нашли работу в маленьких изолированных городках, таких как Манитувадж. На момент поездки туда я этого не знал.
Дело в том, что я был коллегой по работе с бывшими эсэсовцами и немецкими солдатами. У них было много историй о своей юности в Германии, и я слушал их, поскольку они были очень хорошо образованы. Я не соглашался с ними по политическим взглядам (мой отец — ветеран войны), но я узнал от них много интересного.
Наша шахта находилась на глубине 1 км, и с шахты №1 на глубине 3250 футов началась безрельсовая добыча, использовались только дизельные машины для перемещения руды под землей. В 1 км к востоку находилась шахта №3, соединенная подземными туннелями с залежами полезных ископаемых. Вал №2 был запущен с уровня 1250 и также опустился до 1 км. Вал №1 имел мощность 2 1000 л.с. Двигатели постоянного тока для подъема и спуска руды и людей.
У №3 был двигатель мощностью 2000 л.с., и он проезжал примерно 80 км туда и обратно. Цех отвечал за капитальный ремонт всех двигателей и устранение поломок. Часто звонили на ремонт в 3 часа ночи и я возвращался домой на следующий день в 5 часов вечера. Также случались поломки под землей во вторник, и я возвращался домой в пятницу утром, не часто, но это случалось.
Немец, рядовой матрос с подводной лодки, обучал меня ремонту и техническому обслуживанию аккумуляторных батарей, потому что его работой в армии были аккумуляторы для подводных лодок. 140 Вольт были самыми маленькими аккумуляторами, которые у нас были, все свинцово-кислотного типа. Кроме того, наша мастерская отвечала за более чем 1600 двигателей, находящихся на территории шахты.
На мельнице (участке переработки) было шумно, грязно и много воды. Руда измельчается на 4 мельницах с использованием двигателей мощностью 1500 л.с. и напряжением 5000 Вольт. Пыль, выходящая из мельниц, смешивалась с цианистым калием, жидким аммиаком и сульфатом меди. После отделения свинца, меди и цинка его высушивали с точностью до 2% воды. Из-за того, что у меня был диплом не только электрика, но и электротехника, меня перевели в наземный цех с более широкими полномочиями, оттуда я мог спуститься под землю, взобраться на 45-футовые электрические столбы и отремонтировать электрику на перерабатывающем заводе, и по всей территории производства.
Старшеклассники-франкофоны 8-го класса в нашем городке решили воспользоваться своим правом на обучение на французском языке. Затем были проведены куча различных мероприятий на государственные деньги: школе пришлось нанять директора, учителей и приобрести землю рядом со школой для парковки новых учителей французского языка, школу при этом разделили линией, отделяющей английскую часть и французскую, во избежание конфликтов. В том году мой налог на недвижимость вырос на 400 долларов и продолжал повышаться каждый последующий год. Правительство еще немного подорвало мою веру в демократию в Канаде.
Шахта после 24 лет работы там была перепродана, переформирована и мне места работы не нашлось (иначе, им пришлось бы выплачивать мне хорошую пенсию). В это же время, мой отец скончался от болезни под названием мышечная атрофия. Развод с моей женой был неизбежен, и все плохое случилось в один месяц.
Старший брат забрал дом и перевез мою маму в город с населением в 400 человек без согласия двух других братьев или самой мамы. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы прийти в себя, я продал свой дом и отправился в Израиль на 3 месяца рабочего отпуска, чтобы попробовать немного отдохнуть и перевести дыхание от всего произошедшего. Там я поселился в кибутце Эйн-Геди.
Из-за того, что у меня были лицензии на работу с электротехникой и холодильным оборудованием, я задержался в Израиле на 5 лет. Тот кибутц располагается (до сих пор там же) на границе Ливана и Сирии, где ночью на наши головы иногда падали ракеты со стороны палестинских повстанцев. Это изменило мое отношение к канадской пропаганде, поскольку об этом не было ни в каких новостях. 5 ракет упали очень близко от меня, в канадских газетах ничего не было написано, даже не упомянуто.
Одна ответная ракета с тепловым наведением, выпущенная в 3 часа ночи из Израиля, взорвала атакующую ракетную установку, которая была расположена повстанцами на школьной игровой площадке, и в течение двух недель канадские новости сообщали, как Израиль атаковал Сирию на школьном дворе…
После 5 лет работы волонтером в кибуце израильское правительство мне отказало в визе (я не еврей), и я вернулся в Канаду."
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...