Александр Николаевич Скрябин появился на свет в сочельник (6 января 1872г.) и покинул мир вскоре после Пасхи (27 апреля 1915г). Он, будто по моде тех лет (как и Сергей Дягилев или Владимир Маяковский) панически боялся инфекций и ходил в перчатках, а умер от заражения крови точно в день окончания срока аренды квартиры. Самый распространенный и часто повторяющийся миф о Скрябине связан с этим фактом. Композитор снял жилье до 14 апреля 1915 года по старому стилю — это день, когда его не стало. История известна по воспоминаниям его друга — музыковеда Леонида Сабанеева, но документально это не подтверждено. Есть квитанция об оплате квартиры, однако договор пока не нашли. Скорее всего, раз пишут современники, так оно и было.
Эти и другие совпадения давно окутали гениального композитора ореолом таинственности. Вообще, вся история его жизни интригует до сих пор не раскрытыми загадками.
Предшествующая смерти болезнь продолжалась ровно семь дней: столько по задумке должно было длиться главное произведение его жизни — "Мистерия".
Что за Мистерия? Создавая ее, сам Скрябин хотел, чтобы синтетическая по жанру композиция в исполнении оркестра и хора в семь тысяч голосов звучала целую неделю в храме на берегу Ганга в Индии и объединила человечество чувством великого братства. Это было бы поистине необыкновенное действо из всех видов искусств — музыки, танца, пения, архитектуры, живописи. Осуществить эту прекрасную мечту музыкант не успел, но, как замечают некоторые современники и исследователи, "Мистерия" воплотилась в нем самом.
Мемориальный музей его имени - дом в Большом Николопесковском переулке, неподалеку от Арбата, где композитор жил вплоть до смерти, сохранился практически без изменений.
Все вещи в фондах оригинальные, и это именно "вещи" - предметы, бывшие в личном пользовании своего настоящего владельца, героя своего времени, гения места. Для усиления ощущения реальности и повседневности на на экспонатах-предметах нет сопроводительных надписей. Все сделано для того, чтобы дать развиться и укрепиться этому чувству - ты здесь словно один из многочисленных гостей в доме хлебосольного хозяина Александра Николаевича, проведшего здесь счастливые три года - с 1912 и до 1915гг.
Тайной и мистикой окутано многое в жизни Скрябина. Легенды сопровождают и это место, где люди надеются увидеть или хотя бы почувствовать дух Скрябина. Так, считается, что надо потереть защитное стекло его концертного фрака: если оно теплое — рад видеть, холодное — не расположил гость к себе Александра Николаевича.
Но, по порядку. Маленький Саша рано потерял мать, а папа его служил дипломатом в Константинополе. Но им занимались - более всех, тетушка, которая обратила внимание на его таланты и отвела к легендарному Антону Рубинштейну. Ведь уже в пять лет мальчик исполнял на фортепиано несложные пьесы и подбирал услышанные однажды мелодии, а в восемь начал сочинять собственную музыку. В десятилетнем возрасте по семейной традиции юного дворянина Скрябина отправили учиться во Второй московский кадетский корпус в Лефортове. Именно там состоялось первое публичное выступление 11-летнего музыканта. А еще за год до окончания кадетского корпуса он стал студентом Московской консерватории. Скрябин стремился к исполнительскому совершенству, поэтому много репетировал. Однажды он «переиграл» правую руку. Заболевание оказалось настолько серьезным, что знаменитый в то время врач Григорий Захарьин сказал юноше, что мышцы руки отказали навсегда. Василий Сафонов, узнав о болезни своего ученика, отправил его к себе на дачу в Кисловодск, где тот и вылечился. По отзывам современников, молодой композитор уже тогда сочинял музыку активно, но та была в их глазах странноватой. В итоге, по окончании Консерватории, он получил только диплом исполнителя, пианиста. Композиторского диплома ученые мужи для новатора пожалели.
Но ничего, обошлось. На неординарного композитора обратили внимание ценители музыки и нововведений в искусстве. Так, с помощью мецената Митрофана Беляева, был организован и первый концерт Скрябина, и тур по Европе. Где о нем говорили буквально следующее: исключительная личность, композитор столь же превосходный, как и пианист, столь же высокий интеллект, как и философ; весь — порыв и священное пламя». Как это созвучно его времени, тому яркому, мистическому, страстному периоду Серебряного века.
Типичный представитель искусства Серебряного века, Скрябин увлекался мистикой и эзотерикой, историей и культурой Востока. А гражданская жена Татьяна Шлёцер писала ему, что "дышит по книге", т.е. , скорее всего, согласно веяниям и моде тех лет, практикует "Дыхание индийских йогов" Рамачарака.
Вот мы говорим, Серебряный век, да? Но век это столетие. И еще мы называем это время эпохой. А ведь временные рамки какие у этого периода? Временные рамки у разных историков искусства разнятся, но мне ближе такие даты: 1890-е когда в литературном салоне поэтов-критиков-литераторов Мережковских-Гиппиус собирались критики, поэты и прозаики, обозначившие приход нового времени в искусстве и начало 20-х гг.ХХв, когда революция 17го года уже не просто свершилась, а и явила некоторые свои последствия, в частности, в виде гибели поддержавших или не очень ее идеи поэтов – я говорю о расстреле Гумилева и смерти уже душевнобольного Блока в 1921г, смерти от лихорадки Велимира Хлебникова. К этому году кто-то уехал из страны, кто-то погиб, но, во всяком случае, к 21-22м гг. все уже было не так, как прежде.
Так вот, этот «век» и «эпоха» на самом деле охватывают примерно одно колено – одно поколение, лет в 25 приблизительно. Но значение у него исключительно глобальное, притом, как в масштабе пространства, так и в масштабе времени. У человечества за всю его историю непрерывного развития время от времени случались такие скачкИ, когда вроде происходит какое-то просто очередное открытие или изобретения, но они тянут за собой целый шлейф остальных явлений, новых тенденций, изменений. Взять, к примеру, изобретение бумаги, пороха, колеса. Это не просто одно самостоятельное открытие, это явление, влекущее за собой другие явления. Например, в 1450 году изобретен печатный станок Иоганна Гутенберга. Параллельно совершаются великие географические открытия. И вот, станок печатает, а значит, быстрее и дешевле множит книги, доступные прежде лишь духовенству и знати, карты (первые паззлы появились именно тогда – как игра-познание мира через разрезанные на кусочки карты на картоне, которые потом нужно было собирать), рецепты, любые знания вообще.
То же и с появлением мануфактур, ткацкого станка. С промышленными революциями. Потом появятся газеты, новые жанры в искусстве.
И вот в 19 веке таких влекущих за собой множество других явлений получилось больше, чем за всю предыдущую историю человечества. Фотография, телеграф. Это очень значимо - когда на бричках в СПб из Москвы могли ехать две недели, бац – и передает по телеграфу сообщение отправитель адресату. Невероятно! Телеграф нивелирует расстояние, фотография останавливает время…Двигает рекламу, продажи, полностью переформатирует культуру бытия.
Конец 19в. – время огромного, невероятного скачка в смысле технологических достижений. Телеграф, фотография, телефон уже много где есть и вовсю используются. При этом очень многое остается буквально на каком-то феодальном уровне – пережитки крепостничества, права, блага – в России есть еще огромное отставание по сравнению с научными и технологическими достижениями.
Вот это то, что в учебниках принято называть канцелярским словом «кризис социальной системы». Искусству этот перелом и несостыковка подарили символизм – сначала на западе, конкретно – во Франции. Потому что там вообще чутко реагируют на несостыковки как на признак дисгармонии, отсутствие красоты. Просто вот внешней, визуальной – и ее начинают добирать извне, сами, создавая что-то. Так и появился прекрасный нарядный многоцветный символизм. А во Франции так остро реагируют на недостаток красоты и ищут ее повсюду или создают активно сами – красоту и все, что вообще дарует наслаждение, глазу ли, еще каким-то органам – потому что там, в этом ареале Средиземноморья, Балкан и Аппенинского полуострова – исторически развивалось место колыбели европейской цивилизации вообще, ведь –то именно оттуда пришли культура сначала древней греции и потом – древнего рима. Потому что географически эти места богаты урожаем, например, в пять раз большим по сравнению с Россией. Там климатически и географически разнообразнее ландшафт, сезоны, там есть чем насладиться глазу и телу вообще, и из-за изобилия еще и времени на второстепенное остается больше – собственно на искусство и на философию.
И вот наследница этого всего – в частности - Франция – первая и среагировала на кризис символизмом, стала искать философию и наслаждения в нем.
Вот это столкновение высоты технологической и духовной ущербности на этом фоне, и привело к соединению, казалось бы, несоединимого. Духовных поисков и стремления найти ответы на вечные вопросы в материальном, в технологиях, в зреющих политических течениях. Настоящий порог времен, эпох и течений в искусстве. Синтез, пересечения всего и вся – символ эпохи. Была такой архитектура, музыка, и век такой же был! Вот эта масштабность, разнообразие течений и идей – роднят период с «Золотым веком», когда царствовал Пушкин в частности и поэзия вообще. Тогда Пушкин смог соединить три разрозненных, в общем-то, пласта русского языка (крестьянский разговорный диалектный, дворянский с иностранщиной и малодоступный церковнославянский). И увязал сакральное с будничным (няня, где же кружка). И провел недоступную прежде народу высокую поэзию в массы.
А тут – получился аналогичный драгоценный период – ну, золотой уже был, будет серебряный. Вроде как на вечерах Мережковских-гиппиус придумали такое название.
Виды искусства пересекаются в этот период – театр, литература, изобразительное искусство здесь водят незримые хороводы, подобно музам мифов Древней Греции, воспетым не раз поэтами Серебряного века. Да и наука, и достижения технологические находят, безусловно, свое отражение в творчестве той поры. Порой составляют его основу.
Это носилось в воздухе, это было ощутимо в настроениях людей, и заметно в творчестве людей той эпохи. Кризис проявился в утрате моральных ценностей, в утрате веры в Бога и в силу науки, что привело к увлечению философией, к некоей попытке соединить религию и науку. Потому что вот оно – все эти достижения уже есть, газеты, заводы, пароходы, а люди все равно не очень-то счастливы – воюют, голодают, бедствуют, болеют. Ответов на вопросы, какие-то глубокие, вечные - как не было, так и нет! Отсюда – любовь людей того времени к эзотерике, мистике, потому что может быть там найдутся ответы на эти вопросы - обращение к мифам, фольклору, философии древности или Востока. Человек того времени судорожно ищет лекарства от душевной боли.
Вот поэтому-то и в библиотеке композитора Скрябина немного работ о музыке, зато есть богатое собрание философских сочинений от античности до Ницше. А кроме того, "Тайная доктрина" Блаватской, "Символы таро", "Магия и гипноз", "Оккультизм и сексуальность".
...И на Родине композитор набирал популярность и вызывал не только удивление, но и уважение. Всегда много творил. В 1900 году он закончил большое произведение для оркестра. Композитор пренебрег музыкальными традициями: в Первой симфонии не четыре, как обычно, а шесть частей, причем в последней поют солисты с хором. Вслед за Первой он закончил Вторую симфонию, еще более новаторскую, чем прошлые его работы. Ее премьера вызвала неоднозначную реакцию музыкального сообщества. Символистские и мистические произведения Скрябина стали отражением идей Серебряного века в музыке.
Спустя три года Александр Николаевич начал работать над партитурой Третьей симфонии для огромного состава оркестра. В ней раскрылось мастерство Скрябина и как драматурга. Симфония, названная «Божественной поэмой», описывала развитие человеческого духа и состояла из трех частей: «Борьба», «Наслаждение», «Божественная игра». Премьера «Божественной поэмы» состоялась в Париже в 1905 году, через год — в Санкт-Петербурге.
В 1905 году умер Митрофан Беляев, и композитор оказался в сложном материальном положении без его меценатской поддержки. Однако в это же время он начал писать «Поэму экстаза». Эпиграфом поэмы он выбрал революционный призыв «Вставай, поднимайся, рабочий народ!».
Скрябин много концертировал и в 1906 году отправился на полгода на гастроли в Америку. Поездка оказалась удачной: концерты проходили с большим успехом. А во Франции в 1907 году некоторые произведения Скрябина исполнили в триумфальном и позже ставшем легендарном цикле Дягилевских "Русских сезонов". В 1909 году Александр Скрябин вернулся в Россию, где к нему пришла уже настоящая слава. Тогда уже он мечтал создать творение, которое объединило бы все виды искусства, и начал писать ту самую симфонию «Мистерия», которую задумал еще в начале 1900-х.
В 1911 году Скрябин написал одно из самых знаменитых своих произведений — симфоническую поэму «Прометей». Композитор обладал цветным слухом, дающим ощущение цвета во время исполнения музыки. Он решил воплотить свое визуальное восприятие в поэме. Он задумал, чтобы во время исполнения на сцене менялся свет. Чтобы были "симфонии огней". "Вот тут они разгораются, это огненные языки, видите как тут и в музыке огни. Ведь каждому звуку соответствует цвет. Вернее, не звуку, а тональности". Композитор сконструировал цветовой круг и использовал его при исполнении поэмы, а партию света в партитуре прописал отдельной строкой — «Luce». Это было действительно революционным решением, которое и воплотить-то технически еще было невозможно. Зато в сознании, в фантазии автора было возможно все...
Параллельно Скрябина все более захватывала идея будущей «Мистерии». Ее контуры композитор выстраивал в итоге более десятилетия. Мистерию оркестра, света, аромата, красок, движущейся архитектуры, стихов и хора в 7000 голосов он планировал представить в храме на берегу Ганга. По задумке Скрябина, произведение должно было объединить все человечество, подарить людям чувство великого братства и начать отсчет времени для обновленного мира.
Поставить «Мистерию» композитору так и не удалось.
В 1915 году Александр Скрябин умер в Москве. Похоронили композитора на кладбище Новодевичьего монастыря. А музей его имени работает до сих пор, где так много дышит, помнит, живет идеями и духом своего хозяина.
