- У Егора нет никого, кроме нас с тобой, - между тем проговорила Любовь Игоревна, - а твоя бывшая как-нибудь сама сможет позаботиться о своём ребенке. В конце концов, у неё есть кто-то, кто сделал ей этого ребенка. Кстати, надо будет проконтролировать, чтобы она не записала ребенка на тебя, а то с неё станется, будешь потом алименты платить!
Продолжение рассказа "Сестричка"
Глава 27
- Мама, остановись, замолчи! Что ты несешь?! Я тебя не узнаю, ты всегда была разумной женщиной. Аня носит моего ребенка, нашего с ней! И я буду участвовать в жизни этого ребенка, я сделаю все, чтобы наладить отношения с Аней. А насчет Егора… я уже привязался к нему, хоть мне и сложно. Только вот говорить о том, что у него никого нет – дикость. У Егора есть мать, которая его бросила, есть отец, который где-то живет и здравствует, ну я так думаю. Есть ты. Кстати, ты как-то не очень-то и стремишься помогать с внуком. Только не начинай говорить про ногу, когда тебе нужно, ты весьма бодра, - высказал наконец-то то, что давно крутилось на языке Дмитрий. – О Егоре есть, кому позаботиться, только никому это не нужно, все переложили на меня. Кто везет, того и грузят, я понимаю, но я устал! Лошадь сдохла и хочет не только везти, но и жить!
- А я, по-твоему, жить не хочу? – закричала Любовь Игоревна, у которой сдали нервы. – После смерти вашего отца я жила для вас. Работала, тянула, старалась. Выпустила вас в большую жизнь и вот что из этого вышло. Алена, - женщина подобрала весьма нелестный эпитет для определения дочери, - ты – неблагодарный. Готов бросить родного племянника ради какой-то девки!
- Мама… какой ужас! Да ты никогда не жила для нас, - тихо проговорил Дима. Он никогда не позволял себе говорить подобного вслух, но тут накипело. – Да, у нас всегда была еда, одежда, все необходимое для школы, но не было твоего тепла. Наши беседы за чаем я помню, но этого было катастрофически мало. Все домашние дела тащили мы с Аленой.
- Ну, да, конечно, мать плохая! Вырастила, выкормила, теперь можно и хамить.
- Я не хамлю, а говорю как есть. Я благодарен тебе за все, но портить свою жизнь больше не позволю. Если узнаю, что ты звонила Анне или ходила к ней, то в этот же день уеду. Егора оставлю тебе. Пусть я буду последним подонком, но быть марионеткой в твоих руках у меня тоже нет желания, - жестко проговорил Дмитрий. – Как дальше жить, я буду решать сам. Мне требуется время, чтобы принять решение, все взвесить, - закончив свою речь, Дмитрий ушел. Мать пыталась ему что-то сказать, но слушать её он не хотел. У Димы было чувство, что пелена наконец-то упала с глаз и теперь он четко осознает, кто и что из себя представляет. Вернее, он и до этого все понимал, просто как-то очень по-детски отгораживался от этого, а теперь все ограждения сломаны, приходится лицом к лицу принимать действительность.
Дома стояла тишина, Егор спал, Ирина Дмитриевна отчиталась, как прошел день и ушла. Пока Егор спал, Дима позвонил Анне. Ему хотелось с ней поговорить. Он не стал грузить её своими мыслями, расспрашивал о беременности, о самочувствии, есть ли какие-то гастрономические пристрастия.
- А ты уже знаешь, кто у нас будет? – поинтересовался Дима.
- Дочка. Я хочу назвать её Евой. Как тебе такое имя?
- Красивое. Ева. Евочка… - пробуя имя «на вкус» протянул Дмитрий. – Кирова Ева Дмитриевна. Мне нравится. Ведь у дочке будет мое отчество и фамилия? - просил Дима.
- Да. Теперь да, - ответила Анна. Они с Димой еще немного поговорили и простились. В общении чувствовалась какая-то скованность, стеснение. Обоим было сложно общаться после такого перерыва, да и жизненные обстоятельства давили. Было непонятно, а что дальше? Как жить, как сделать верный шаг?
В отношениях с Анной Дмитрий решил не спешить, да и как быть с Егором он пока не понимал . Просто взять и перевезти племянника матери Дмитрий не мог. Ребенок – не переходящее знамя, да и опека была оформлена на Диму.
© Баранова А.А., 2024