Было большой глупостью сбежать с Соколинки в таком опасном состоянии. Но, что сделано, то сделано. Я слишком поздно понял, что сделал опрометчивый шаг, положившись на то, что дома легче бороться за жизнь, а если придется то и умереть. Ничего подобного! Да, у меня были все необходимые лекарства: что-то мне выдали в больнице, а этамбутол я получал в тубдиспансере по месту жительства. Должен сказать спасибо врачу из этого диспансера, что она вопреки сложностям с оформлением разрешения, все же выдавала мне этамбутол: я ведь не стоял на учете, и за это ей могло прилететь от руководства.
Но, вот заболела супруга, я об этом уже упомянул в предыдущей статье. Я возил её в больницу, но этого было не достаточно. Ей нужен был покой, и я принял решение отправить её домой к её маме. Так было лучше, ведь стресс от пережитого серьезно ударил по её здоровью. Ей нужен был отдых на природе.
И вот я остался один. Нет, конечно со мной были родители, но это мало, чем могло мне помочь. Отец был в прострации, он вообще не понимал, что происходит. Мама помогала чем могла, но тоже не могла оценить всю серьезность моего положения. Да, я и сам считал, что вот уже скоро я смогу снова жить, но это было большим заблуждением. Вечером приходила сестра, и делала мне жаропонижающие, мамка подносила тазик, когда я блевал непонятной красной жидкостью, а отец дежурил у раскладушки ночью. Так как жжение в груди становилось все сильнее, и я не мог, банально, впихнуть в себя еду, я, по совету врача, принимал новокаин, а потом глотал куски пищи. Но, самое главное, что я не мог принимать арвт: оно просто не пролазило в гортань. Я нашел выход: я стал запивать таблетки горячей водой, и благодаря этому проглатывал большие таблетки. Схема у меня была надежная: Презиста, Ритоновир и Кивекса. Эти убойные препараты давили вирус, и не давали ему поднять голову, но иммунитет так и висел на уровне 50 сд4. У меня был глубокий СПИД, и варианты выживания были самые мизерные. Однажды ночью я проснулся с четким пониманием, что вот сейчас я умру. Мне стало так страшно, что я стал орать и звать на помощь. Я орал во все горло, но меня никто не слышал. Отец лежал рядом, но очень крепко спал после чекушки, а мамка была в другой комнате. Я орал и бился об койку, вопил так, что должны были проснуться соседи… И вот прибежала мама, стала орать на отца, который хлопал глазами и ничего не понимал.
Мама обняла меня, дала воды, и сидела не зная, что ей делать. Я рыдал от жалости к себе, от страха и полного одиночества. Вскоре я успокоился и уснул, а на следующий день я собрался на Соколинку.
