Выставка Германа Метелева и Андрея Антонова в Международном Центре искусств.
Как наивный обыватель, ничего в искусстве не понимающий целенаправленно шла на кураторскую экскурсию, чтобы мне все доступно изложили. Но что-то пошло не так, и я решила просто довериться своим ощущениям, за неимением знаний.
«Мечтатель» – это я прямо-таки знаю одного такого. Вечно смотрит бездумно в облака, тем и прекрасен.
«Узел» – это примерно так у меня складываются отношения. Долгие, мучительные, противоречивые и решительно непонятно, как их разрешить - разрубить – расплести.
«Влюбленные» – потому и влюблены до сих пор, что ничего друг о друге не знают.
Бык, похитивший Европу, кажется, в глубоких раздумьях, стоило ли в такую долгую и муторную блуду ввязываться.
Отрада для глаз моих – картины Метелева. Почему-то в описании любимой моей «Весны» используются такие обороты как «метафора несвободы и даже насилия над человеком и природой. Сезонная стрижка деревьев на картине – мучительная процедура уничтожения «лишнего». … рабочие, одетые в синюю униформу, все на одно лицо, в гротескных позах и жестах, невольно напоминали о том, что с конца 60-х годов вновь ужесточилась цензура.» По-моему, это вообще не про цензуру. Это, скорее, Святая Троица, триединая и неделимая, ярко-синие робы того же оттенка, что и небесная лазурь, и состригая отросшие ветки, они освобождают пространство, простор для взора, дают возможность взглянуть вверх и это самое небо увидеть, делают прямыми стези его.
«Лермонтов, 1841», мчащийся на встречу со своим демоном.
«Бегство в Египет», смирение ослика и ужас в глазах Иосифа.
Женщина меня совершенно очаровала, которая на входе, стоит, не атрибутированная. Видимо, вот так должна выглядеть хозяйка, жена и мать, а заодно и бизнес-леди в одном флаконе, чтоб ее размотало по всем плоскостям. И да, собаку-рыбу еще успеть выгулять и в садик успеть до шести.