«Хорошо же ты устроилась, дочка!» — говорит мать главной героини, приехав к ней в гости. Дом просторный и красиво обставлен, в саду благоухают флоксы, дети резвятся в бассейне. Семейство Хёссов ни в чём не нуждается. Их гнёздышко с каждым днём наполняется новыми удобствами и вещами, а образ жизни является наглядной иллюстрацией традиционных ценностей. И есть только одно «но»: прямо за стеной идиллической усадьбы располагается концентрационный лагерь Аушвиц, где глава семьи Рудольф Хёсс работает комендантом.
В своём новом фильме режиссёр Джонатан Глейзер задается очень важным для современности вопросом: как ведут себя люди, которым приходится жить по соседству с Большим Злом? Задумываются ли они о том, что у них за забором? Или предпочитают закрыть глаза и сделать вид, что это закат полыхает на горизонте, а не печи крематориев?
Зоной интересов называли территорию вокруг Аушвица, где проживали административные работники концентрационного лагеря со своими семьями. Предварительно эти территории были зачищены от местного населения, чтобы избежать их взаимодействия с заключёнными. Также захваченные земли рассматривались в качестве аграрного ресурса.
Тема важная и, безусловно, актуальная. И, лично на мой взгляд, в этом вопросе нельзя оставлять недосказанности. Если уж полез в кузов, то имей смелость называть вещи своими именами и чётко выражать свою точку зрения. Иначе зачем вообще это всё?.. К сожалению, режиссёр выбрал совершенно обратное: он по максимуму отстранился от происходящего, смыл границы между художественным и документальным, а выводы отдал на откуп зрителю. И при таком раскладе зритель рискует уйти с мыслью, что «они просто люди», «они просто жили» и «что ещё им оставалось делать»?
Так-то оно так, но «просто жить» можно по-разному. Мать главной героини не выдержала ежевечернего пепла в занавесках и уехала. Польская девушка из соседней деревни по ночам перебрасывала яблоки через колючую проволоку. Даже Рудольфа под конец скрутило в приступе тошноты. А вот жена его, Хедвига, только кормила свою алчность, и всё ей было нипочём.
Проблема в том, что все акценты режиссёр расставил почти прозрачными чернилами, и, чтобы заметить их, потребуется некая подкованность в кинематографе. Для абсолютного большинства людей синие занавески — это просто синие занавески, и не стоит искать в них никакого глубинного смысла. Точно так же многие зрители решат, что Рудольфа стошнило, потому что он съел что-то не то на обед; или не заметят отъезда матери Хедвиги, ведь этот факт проговаривается вскользь; а про сцены в стиле кинонегатива вообще скажут, что это был бред и режиссёр что-то курнул.
Поэтому моя главная претензия к «Зоне интересов» — это очень слабое обозначение позиции режиссёра к происходящему и использование слишком завуалированных средств. На мой взгляд, некоторые темы (в частности, поднятая здесь) не терпят кокетливых умолчаний и свободы в трактовке.
Второй момент — фильм довольно скучный. Сюжетно в нём ничего не происходит, и общая задумка тянет только на короткометражку а-ля «пятнадцать минут из жизни обычной немецкой семьи, живущей в двух шагах от концлагеря». Режиссёр заведомо выбрал полудокументальный стиль повествования, выведя на первый план какую-то мышиную возню, но задвинув на второй все диалоги и смыслы. В самой манере съёмки есть что-то от Тарковского: иногда приходится по пять минут смотреть на бегущую воду или на цветущую траву. И вроде бы это должно настраивать на медитативный лад, но только вгоняет в сон.
Картина номинировалась сразу на пять «Оскаров», из которых взяла только два, и далеко не самых важных (звук и лучший фильм на иностранном языке). Думаю, киноакадемикам было важно отметить её хоть чем-нибудь, чтобы «повесточка» не прошла мимо. Однако, я убеждена, что в широком общественном сознании «Зона интересов» не задержится, да и лично у меня к ней много претензий.
Вердикт: 6 из 10.
Читайте также: