В этой простой жизни касательно меня, как всегда, стоит задача, о чём писать. – Ну что поделаешь… Люди – разные. И я оказался вот такой, что считаю день прожитым зря, если своему предполагаемому отзывчивому читателю не открою глаза на какой-нибудь нюанс в искусстве.
Политическая поляризация в России, которая резко отделяет меньшинство от большинства не должна прекращаться, потому что за меньшинством – сила обычности, а жребий России – противоположный. Поэтому я считаю себя вправе, как злой-презлой пёс, и в праздник рвать на куски даже полуфразы либерала-искусствоведа, если они мне попались в такой день. Даже те, в которых, кажется, нет ничего опасного России.
«Его [Коровина] парижские ночи
сродни не светлому Моне или Писсарро,
а любящему броские спецэффекты Куинджи. [Спецэффекты – это образы метафизического иномирия, в котором сама физика не такая, как в проклятом Этом мире, который наиболее проклятый – цивилизованный; поэтому при изображении цивилизации у Куинджи рука не подымалась делать спецэффекты.]
У него [Коровина] есть такие вкусовые провалы (вроде «Онегина в постели»), что даже смотреть стыдно» (http://loveread.me/read_book.php?id=100990&p=61).
Так раз первые слова процитированной авторессы не достойны даже критики за их неверность при предъявлении вам примеров, которыми она оперирует, то можно себе позволить усомниться в верности и последних её процитированных слов.
Коровин ведь верен импрессионизму и в «Онегине».
Какова формула идеостиля импрессионизма – «Хвала абы какой жизни». И вот у всех: и у Моне, и у Писсарро, и у Коровина она выдерживается. «Абы какая» это та фигня, которая взята для изображения. Например, слякоть и толпа людей-ничтожеств, недостойных индивидуализации. А в чём «хвала»? – Это шибающая по глазам светоносность этой слякоти.
От достаточно плохой жизни при начавшемся тогда империализме такому мизеру радуются импрессионисты. Моне, например, голодал.
Цитируемой либеральной авторессе ни в коем случае нельзя, чтоб об этом её читатель догадался. - Вот для неё и не существует «абы какая жизнь». Внимание – только «светлому Моне или Писсарро».
А Куинджи – в чём-то противоположность импрессионистам. Те хоть жалкие, но оптимисты. А он – наикрайнейший пессимист. Он, может, для того и взял тоже изображать «абы какую жизнь» – хаос крыш. Но, взяв их зимой и заснеженными, он лишил себя возможности выразить «хвалу» – белилами снега и неба не выразишь сияния на фоне бело-жёлтой штукатурки домов.
С «Онегиным» же всё в порядке.
«Абы какая жизнь» это и всклоченность постели и ночной рубашки, и мелочность выбора…
XV
Бывало, он еще в постеле:
К нему записочки несут.
Что? Приглашенья? В самом деле,
Три дома на вечер зовут:
Там будет бал, там детский праздник.
Куда ж поскачет мой проказник?
С кого начнет он? Все равно:
Везде поспеть немудрено.
«Все равно» – это ж и есть «абы какая жизнь» по Коровину. А «хвала» – это сияние белой рубашки и одного глаза.
Но это – совсем не иллюстрация того сокровенного у Пушкина при сочинении «Онегина».
Признаю`, это прочти безумие: по случайно взятому крошечному отрывку романа доказать, каким подсознательным идеалом был вдохновлён Пушкин ТОГДА (это – начало романа, т.е. ещё не было восстания декабристов, оно только готовилось), А Пушкин почти открыл для себя, что предчувствуемое им восстание лопнет, ибо не то время. Время – царствования империй (протестантской – Англии, католической – Австрии и православной – России). То есть несвободы. То есть жизнь гораздо хуже, чем думали декабристы. Но! Можно и в ней урвать кусочек радости.
Это не «хвала абы какой жизни», а «ХВАЛА абы какой жизни». Это не импрессионизм, а реализм, ещё никем не угадываемый, что его время наступило. Мудрое соединение несоединимого.
И это выражено в тоне слова «проказник».
Это ироничный взгляд автора на своего пустого героя. То есть автор не так пуст, как герой. И это более оптимистично, чем через полвека возникнущий импрессионизм.
Но может ли либеральная авторесса в 2011 году, пусть и на пике белоленточного движения, дать себе спуск и обнаружить перед читателем пессимистическую (из-за империализма) ноту в импрессионизме? – Нет. Не может. Поэтому «хвалу» в «Ночном Париже» она нивелирует противопоставлением Моне (чтоб не вспомнил кто-то про голодание Моне). А «Онегина» вообще дискредитирует как искусство.
Всё – для пристраивания к реставрированному в России капитализму.
18 марта 2024 г.