Наступил поздний вечер. Маргарита Степановна сидела в кресле, поджав ноги под себя. Её взгляд блуждал по старым фотографиям в потёртом семейном альбоме. Воспоминания всколыхнулись, щемящей болью отзываясь в сердце.
На одном из снимков была изображена её единственная дочь Вероника – юная, беззаботная, с распущенными светлыми локонами и озорными искрами в глазах. Казалось, это было совсем недавно, но с тех пор пролетели долгие годы, кардинально всё изменив…
— Господи, что же случилось с моей девочкой? — прошептала Маргарита, ласково поглаживая дрожащими пальцами фотографию, — где я допустила ошибку?
В памяти вновь и вновь прокручивались сцены из прошлого, как калейдоскоп из мелких деталей и важных событий, связанных с Вероникой.
Та всегда была своенравным ребёнком. Уже в юном возрасте Маргарита заметила в дочери упрямый нрав, стремление к независимости и своеволие. Однако тогда она списывала это на детские шалости, думая, что с возрастом Вероника остепенится.
Но годы шли, а характер девочки лишь усугублялся. Повзрослев, она стала совершенно неуправляемой, категорически отказывалась прислушиваться к советам матери. Сколько раз Маргарита пыталась образумить Веронику, но всё было тщетно.
— Доченька, послушай меня! – не раз говорила она, беря лицо дочери в ладони, — так нельзя, ты идёшь по опасному пути. Тебя ждут большие проблемы, если ты не изменишь своё поведение!
— Ох, мама, ну что ты заладила, как юродивая! – фыркала в ответ Вероника, безжалостно вырываясь из рук матери, — не нравится – не смотри и не лезь!
Маргарита помнила, как металась по квартире, когда Вероника в шестнадцать лет впервые пришла домой навеселе с сигаретой во рту. Дочь принялась дерзить, распускать язык, а затем и вовсе исчезла на всю ночь, не ответив ни на один звонок встревоженной матери.
Сколько было слёз, душераздирающих криков и истерик в последующие годы! Сколько раз Маргарита просила, умоляла дочь одуматься, бросить дурную компанию и остепениться, но та лишь отмахивалась, называя мать занудой и старой девой, которая ничего не смыслит в современной жизни.
Когда Веронике исполнилось двадцать лет, она вдруг заявила, что уходит от матери к своему новому бойфренду – криминальному элементу, сидевшему на запрещенных веществах. Маргарита пыталась отговорить её, но дочь ослушалась, громко хлопнув дверью напоследок.
— Вероника, умоляю тебя, не делай этого! – кричала Маргарита ей вслед, размазывая безудержные слёзы по лицу, — там опасность, это гибельный путь! Послушай меня хоть раз, ради Бога!
Но дочь будто оглохла. Она предпочла жёсткую улицу и нездоровые отношения заботе и любви матери. Порвав все связи, Вероника исчезла из жизни Маргариты на многие годы.
За это время у матери просто не осталось больше сил волноваться и переживать. В сердце окончательно поселилась горькая безысходность, смешанная с осознанием собственного проигрыша.
Маргарита так и не узнала, что произошло с дочерью в те долгие годы отчуждения. Что ей пришлось пережить, через что пройти? В голове рисовались страшные картины, от которых сжималось сердце: может, Вероника тоже села на запрещенные вещества, может, занялась проституцией или попала в криминальные разборки?
Как-то, спустя много лет, Маргарита забрела в сквер неподалёку от дома. И вдруг заметила на соседней скамейке сидящую женщину, в которой с трудом, но узнала родную дочь.
— Вероника! – ахнула Маргарита, сделав шаг вперёд.
Услышав зов, женщина резко вскинула голову, и Маргарита замерла, поражённая увиденным. Вероника была до жути исхудавшей, осунувшейся и постаревшей. Её некогда пышные локоны поредели, кожа потрескалась и приобрела нездоровый серый оттенок, а глаза провалились и лихорадочно бегали из стороны в сторону.
— Верунчик, что с тобой случилось?! – ужаснулась Маргарита, подбежав к дочери и опустившись перед ней на колени.
Вероника какое-то время молчала, не отрывая взгляда от травы под ногами. Затем медленно подняла голову и посмотрела на мать затуманенным, невидящим взором.
— Мам, это ты? – проговорила она безжизненным голосом, — Господи, как же я рада тебя видеть...
После этой случайной встречи Вероника вернулась к матери. Шли месяцы, она постепенно восстанавливалась, набиралась сил, обретая былое сходство с прежней девушкой с фотографии.
И всё же багаж пережитого, как дорогая плата за ошибки молодости, навсегда оставил след в её душе. Доверчивый огонёк в глазах угас, взгляд стал ускользающим и настороженным. Былая импульсивность сменилась апатией и замкнутостью в себе.
Маргарита не раз пыталась поговорить с дочерью, узнать правду о том, что произошло с ней за эти страшные годы. Но Вероника неизменно отмалчивалась, хмурилась и лишь качала головой.
— Не спрашивай, мама, пожалуйста, – цедила она сквозь зубы, — там такое творилось... Лучше тебе этого не знать.
Маргарита видела, что прежней Веронике уже не вернуться. Однако она была готова принять дочь любой, лишь бы видеть её живой и дышащей рядом с собой. Каждый раз при взгляде на Веронику материнское сердце то наполнялось радостью и теплотой, то сжималось от муки и стыда.
Сейчас Маргарита взглянула на другой снимок – недавний, где была запечатлена помятая жизнью, но такая родная Вероника. В уголках её губ залегли жёсткие складки, но в глазах читалась лёгкая грусть.
Маргарита тяжело вздохнула, аккуратно закрыв альбом. На душе было горько и спёрто от навалившихся воспоминаний. Вновь и вновь перед её мысленным взором вставала вереница ошибок, за которые она горько раскаивалась.
— Боже, как же мне стыдно за Веронику... – прошептала Маргарита, прикрывая ладонью глаза и роняя скупую слезу, — и как я могла так беспечно относиться к её воспитанию в детстве? Ведь я несу за это полную ответственность...
Женщина помотала головой, приходя в себя, и решительно поднялась с кресла. Глубоко вздохнув, она отважилась на последний, отчаянный шаг и двинулась в комнату дочери.
— Верунчик, доченька, можно к тебе?
Маргарита Степановна робко постучала в дверь комнаты дочери и толкнула её, заглядывая внутрь. Вероника сидела к ней спиной за компьютерным столом, что-то просматривая в интернете.
— Да, мам, входи, – бросила она через плечо безучастным тоном.
Маргарита шагнула в комнату, с грустью окидывая взглядом дочь. Вероника всё ещё выглядела измождённой и осунувшейся после всех пережитых потрясений. Но сейчас, в домашней обстановке, в ней проглядывались намёки на прежнюю девочку-подростка.
— Верунчик, я хотела кое-что тебе сказать, – начала Маргарита, слегка заикаясь от волнения,
— прости меня, что так долго тянула и не решалась на разговор.
Вероника оторвалась от монитора, с любопытством глянув на мать уставшими глазами.
— Ну, говори, я слушаю.
— Доченька, я никогда в жизни так сильно не раскаивалась ни в чём, как в своих ошибках в твоём воспитании, — выпалила Маргарита, – я позволяла себе слишком многое и недосмотрела в детстве, когда закладывался твой характер и мировоззрение. Я была слишком попустительской матерью, слепо веря в тебя и идеализируя твоё поведение, вместо того чтобы вовремя направить на путь истинный.
Вероника молчала, внимательно слушая и не отрывая удивлённого взгляда от матери. Маргарита продолжила, с трудом сдерживая дрожь в голосе:
— Когда ты начала увлекаться опасными компаниями и совершать неправильные поступки, я видела это, но предпочла закрывать глаза и оставаться в счастливом неведении. Теперь я понимаю, что нужно было пресекать всё на корню, а не позволять беде разрастаться вширь. Может, тогда твоя жизнь не приняла бы такой трагический оборот...
— Мам, прекрати, – вдруг оборвала её Вероника, отмахиваясь рукой, — не нужно так убиваться и грызть себя. Я сама во всём виновата, а не ты.
— Что ты такое говоришь? – ахнула Маргарита, – нет, доченька, основная вина лежит на мне одной, как на матери, допустившей ошибки в твоём воспитании.
— Ну, знаешь, я уже взрослая, чтобы сваливать свои косяки на кого-то другого, – вздохнула Вероника, — да, в юности я была своенравной и безалаберной. Но это были сознательные и зрелые решения, за которые я одна и плачу по сей день. Просто в начале пути не бывает видно, куда он может завести.
Маргарита слушала дочь, не веря своим ушам, и не могла сдержать навернувшиеся слёзы:
— Боже мой, неужели ты простила меня, своего ужасного родителя? Вероника, я так виновата перед тобой, что и передать словами не могу.
— Мам, послушай, – Вероника повернулась на стуле и наклонилась к матери. В её взгляде впервые за много лет промелькнул тот самый огонёк – тёплый и живой, — я многое переосмыслила в своей жизни и приняла простой факт, что все мы люди, а люди ошибаются. Совершив гору ошибок, я извлекла бесценный опыт, который сформировал меня сегодняшнюю. И, мне кажется, каждый из нас, невзирая на правых и виноватых, стал лучше познавать себя и видеть окружающую реальность.
Маргарита всхлипнула, порывисто обнимая дочь. Та крепко прижала её к себе в ответ.
— Спасибо тебе, родная, за эти слова! – выдохнула Маргарита, утирая слёзы, — я так счастлива, что ты вернулась в мою жизнь. Какими бы ни были наши ошибки и разногласия в прошлом, теперь мы можем идти дальше только вместе – с чистого листа. Обещаю, я стану лучшей матерью для тебя!
— И я обещаю быть лучшей дочерью, – улыбнулась сквозь слёзы Вероника, обнимая мать в ответ, — просто знай одно: жизнь слишком коротка, чтобы растрачиваться на сожаления и вину по пустякам. Живи настоящим, мам, и будь счастлива!
В эту минуту последние терзания покинули сердце Маргариты Степановны. Она обрела долгожданный душевный покой, чувство гармонии с собой и окружающим миром. Боль прошлого отступила, оставив лишь благодарность за извлечённые уроки и возможность начать всё…
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка ;)