Хотя российская Кяхта и монгольский Алтанбулаг фактически один город, тут вам не Валга-Валка и даже не Нарва-Ивангород: ветepаны Веpxнего Лаpcа не дадут соврать, что большую часть российских границ нельзя пересекать пешком. Причём работает это каким-то совершенно непредсказуемым образом: так, в Мондах (а там граница идёт в чистом поле) мы спокойно вернулись в Россию, просто доехав на такси до КПП, а вот здесь стиснутую двумя городами границу можно пройти лишь на машине.
Однако тут нам улыбнулась странная удача: увидев пустую парковку, мы было приуныли, как вдруг невесть откуда взялся тёртый человек в трениках и берете да спросил с едва слышным акцентом, не в Монголию ли мы? Так мы познакомились с Дядей Борей - последним русским жителем Сухэ-Батора, который порой катается в Кяхту покупать автозапчасти и бензин. За 500 рублей он был готов провести на ту сторону, за 1200 - доставить в Сухэ-Батор, а в итоге ещё и показал нам его и Алтанбулаг да поведал много интересного.
Монголия, уже знакомая мне по своей алтайской части, встретила вот таким сюжетом (машина ЕХАЛА!), который и задал тон: неустроенная, разгильдяйская, но очень мягкая страна, душевная к гостю. Это первая улица от границы, куда Дядя Боря заехал в автосервис, а нам показал обменник, где я тут же стал миллионеров, сменяв на тугрики 20 000 рублей. И не пожалел об этом - курс оказался лучше, чем где-либо дальше..
Большую часть истории Кяхты ей противолежал Маймачен. Само это слово, как и Слобода - не имя собственное: свои маймачены были в Урге, Улясутае, Кобдо, но лишь здесь - Маймачен с большой буквы. В документах он значился как маймачен Цэкяту, или Китайская Кяхта, ну а на русский это слово не перевести: оно означало совершенно особое учреждение между укреплённым монастырём и торговой гильдией. Но Маймачену у меня посвящена отдельная статья (ссылка в конце).
Теперь на его месте пустырь, а очертания домов и улиц едва угадываются на карте: выросший восточнее Алтанбулаг - абсолютно отдельный посёлок. Он начался в 1911 году, когда Монголия как теократическое государство под началом Богдо-гэгэна отделилась от Китая, и с Маймаченом соседствовал 10 лет. Последний возродился в 1919 году как крепость китайской армии, вновь сумевшей занять Монголию.
Но дело в том, что сама республика монголов родилась в Кяхте: возникшие в Урге подпольные организации после нескольких делегаций в Советскую Россию образовали Монгольскую Народную Партию, и 1-3 марта 1921 года в Троицкосавске прошёл её первый съезд. На котором и взошла звезда Сухэ-Батора.
Правнук сайнэра ("благородного" разбойника, который грабил только китайцев), он был родом с Керулена, но вырос в русском квартале Урги, тамошнем и здешнем маймаченах. От рождения он звался просто Сухэ, сын Дамдины, а Батором стал на поле боя: в 1911 году вступив в армию Богдо-гэгэна, за участие в армейских беспорядках он был послан служить на границу, где в 1918 году разгромил мятежных баргутов Шударга-Батора Бавужава.
Словом, среди подпольщиков сержант Сухэ-Батор выделялся тем, что был военным с боевым опытом, а потому съезд избрал его возглавить освобождение страны. Собрав ополчение в 400 сабель, 18 марта 1921 Сухэ-Батор предложил гарнизону Маймачена сдаться, а не дождавшись к ночи ответа, монголы пошли на штурм. И памяти Чингисхана не посрамили: китайцы сопротивлялись жестоко, сумев даже отбить первую атаку, но к утру Маймачен пал, а его руины истлели в пожарах. Алтанбулаг на несколько месяцев стал центром Монгольской Народной республики, или вернее всей республикой, хотя агитаторы оттуда уже разъезжались в степи.
Весной Сухэ-Батор воевал с прогнавшим из Урги китайцев Романом Унгерном-фон-Штернбергом, а когда тот увёл всю свою Азиатскую дивизию на покорение России - двинулся на юг. 6 июля Богдо-гэгэн встречал в Урге освободителей...
Алтанбулаг до 1940 года оставался центром Селенгинского аймака, а в степи близ него с 1926 года садились самолёты первой советской международной авиалинии Верхнеудинск - Улан-Батор: погранконтроль авиапассажиры тогда проходили на границе. Возможно, лётное поле теперь и застроено безликими домами ядовитых цветов - самая невзрачная часть посёлка именно вдоль границы и дороги. Лишь крошечный буддийский храм цепляет взгляд:
Центр Алтанбулага - левее (восточнее). Со стороны России его открывают дом, где весной 1921 года жил Сухэ-Батор, и памятник ему:
Построенный, видимо, вместе с музеем Монгольской народной революции (1969-71), чьё крайне необычное здание по проекту советских архитекторов издали привлекает взгляд:
Что оно символизирует? У меня ассоциации - круглый стол и стаканы, выпитые за Победу до дна:
Вход туда оказался бесплатным, вот только сотрудницы сразу же замахали руками, что фотографировать нельзя. Мы извинились жестами (русским языком, а тем более английским, в Монголии мало кто владеет даже здесь)... а чуть выждав, я продолжил снимать - глупые запреты в Монголии если и есть, то не сказать, чтобы строгие.
Изнутри здание впечатляет мозаиками и причудливо скрученной лестницей:
У её основания - пушка Троицкосавской крепости (1746, очевидно дружеский подарок) и пара колоколов маймаченских кумирен. На одном из них в 1743 году отлили имена 12 первых купцов Маймачена из уезда Фэньян области Фэньчжоу провинции Шаньси:
Две пары скульптур напоминают о социалистическом братстве, хотя и грешат против истины. Сухэ-Батор никогда не общался с Лениным, вот только репрессии в ранней МНР были похлеще советских, и всех участников кремлёвской делегации 1920 года расстреляли в первые несколько лет. Сухэ-Батор же в 1923 смертельно простудился, инспектируя их тюрьму...
Форма и экипировка монгольского войска, причём справа, как я понимаю - уже времён Халхин-Гола:
Есть тут, конечно, и что-то про Чингисхана, и немаленький этнографический отдел: официально музей перепрофилирован в краеведческий Селенгинского аймака. До просторов которого другие кадры и поберегу:
Ну а ещё заметьте - Монголии эти статуи и символы ничуть не мешают не просто жить, а оставаться одной из самых демократических стран Восточной Азии: с 1990 года в Улан-Баторе тихо сменилось 6 президентов, с моего прошлого приезда - два. Молодёжь из УБи (как тут называют столицу) весело фоткается в красноармейских бушлатах.
С другой стороны от музея - каменная баба, несколько старинных жерновов...
...и обелиск Победы (2019), поставленный конечно же Россией - русских после Гражданской войны тут жило немало, и многие пошли на фронт. Отец дяди Бори, напротив, после войны осел здесь и женился на монголке:
С музейного балкона красивый вид зелёный холмистой степи. У дороги - одинокая пятиэтажка:
А паралльно ей тянется тихая улочка с домами знакомого вида:
Ещё во времена Богдо-гэгэна молодой посёлок стал самым европеизированным местом Монголии, фактическим продолжением Кяхты. У меня был список заведений европейского типа, открывшихся здесь тогда, и мне конечно же очень хотелось соотносить его с обнаруженными на местности зданиями. На кадре выше, скажем, мог быть суд.
А это больше похоже на школу - но только вдумайтесь, первую в целой стране школу европейского типа!
Вот, почти уверен, банк, опять же первый:
Но теперь спонтанно превратившийся в конюшню:
Впрочем, кругом много пустырей: русских зданий тут явно было ещё больше.
За руинами кирпичного амбара - единственное старое здание с табличкой: в 1920-х его занимала таможня. Да и ныне, судя по забору с бойницами, тут не просто жилой дом.
Ещё несколько памятников былого стоят у асфальтовой главной дороги:
Ближе к выезду повторяются памятники - в одном из последних дворов обветшалая копия обелиска Победы:
А на холме - ещё один Сухэ-Батор, причём не исключаю, что уже из постсоветской эпохи:
За его спиной видна объездной на российских сопках. Алтанбулаг кажется единым целым с Кяхтой.
Но впереди у нас вся необъятная степь:
По которой Дядя Боря, спокойно и доброжелательно ждавший у музея и старых домов, отвёз нас в городок Сухэ-Батор.
См. также:
Маймачен. Китайский предшественник Кяхты.
Кяхтинская Слобода. Что от неё осталось?
Троицкосавск. История Кяхты и прогулка по центру города.
Как начиналась Монгольская республика? Адреса в Кяхте.