Во время прогулки в парке моя обычно крайне рассудительная дочь четырех лет от роду, глядя на прилично одетого и аккуратно подстриженного пожилого мужчину, что отдыхал на лавочке неподалеку, произнесла:
— Нехороший дедушка.
— Разве ты знакома с этим дедушкой? — удивилась я.
Обычно Ксюша никогда не делает выводов о том, чего не понимает или с чем не знакома. То есть ребенок вначале пытается разузнать о чем бы то ни было, а потом уже высказывать свое мнение.
— Нет. Я его раньше не встречала, — немного подумав, ответила дочка.
— Тогда почему ты так говоришь?
— Он отпихнул ногой кошку, которая подошла к его скамейке.
Я огляделась по сторонам, но никакой кошки не увидела. Однако не доверять дочери у меня не было причин, Ксюша просто обожает правду, какой бы она не была. Вот, например, на прошлой неделе, когда ее отец проснулся после празднования дня рождения своего шефа, Ксюша так и сказала: «Папа, ты сегодня похож на большую обезьяну, которую мы видели в зоопарке». Пришлось мужу срочно отправляться в ванную и возвращать себе человеческий облик.
В тот же вечер, когда мы с дочкой вернулись с прогулки, мне позвонила встревоженная мама и сообщила, что едет к нам в гости.
— Мама, что же ты не сказала, что хочешь приехать? Дима бы за тобой приехал.
— Ничего, Женечка, я на такси.
Услугами такси мама пользовалась нечасто. Люди того поколения, из которого была мама, настолько привыкли экономить, что, даже имея для этого средства, не торопятся пользоваться благами, которые предлагает стремительно развивающаяся цивилизация. Поэтому внезапному приезду мамы я удивилась еще больше.
— Что-то случилось, мам? — спросила я, едва мама вошла в квартиру.
— Нет! С чего ты взяла? — как мне показалось, немного испуганно ответила мама.
Я решила не напирать на нее, если пожелает, расскажет сама.
Мама осталась на ужин и вообще домой как будто не торопилась. Это тоже было очень странно, потому что, как бы ни любила бывать у нас в гостях мама, ее визиты всегда носили краткосрочный характер. Мама утверждала, что настоящий отдых для нее теперь может быть только у себя дома.
Еще одной странностью в поведении мамы в тот вечер было то, что она попросила Диму помочь ей сменить номер телефона. Мама была почетным абонентом одного из основных операторов и пользовалась этим номером уже много, много лет. Даже тариф не хотела менять.
— Конечно, Наталья Васильевна, — не заметив ничего подозрительного, согласился Дима.
Муж отвез мою маму домой, когда уже совсем стемнело, а потом рассказывал о том, что она попросила его подняться с ней в квартиру. И он так и не понял, зачем?
Все эти странности в поведении мамы стали мне ясны гораздо позже. А началось все тогда, когда на пороге нашей квартиры появился тот самый пожилой мужчина, что мы видели в парке и которого Ксюша назвала «нехорошим». Даже одежда на нем была та же.
— Здравствуй, дочка! — сказал незнакомец, при этом радостно улыбаясь мне.
— Добрый день! — поздоровалась я, подумав, что обращение «дочка» было употреблено просто в силу нашей с ним разницы в возрасте.
Я выжидающе смотрела на него, и мужчина снова заговорил:
— Женя, я твой отец.
Я успела испугаться, услышав его слова. Первой моей мыслью было то, что этот человек не в себе, а я, как назло, была дома одна. Муж и дочь только что отправились на прогулку. Я и дверь открыла, не посмотрев в глазок, решив, что Дима зачем-либо вернулся, а ключи достать поленился.
Но потом меня осенило. Этот человек откуда-то знал мое имя. Тогда я подумала, вероятно, произошла какая-то ошибка, ведь мой отец погиб, когда мне не было и года.
— Извините, вы наверняка меня с кем-то перепутали. Возможно, вашу дочь тоже зовут Евгения, но это не я.
Я старалась говорить как можно более спокойно и убедительно, но мужчина потряс головой.
— Нет, нет, я не ошибся! Я не представился, меня зовут Михаил Андреевич Колобов, а этот адрес я узнал у вашего родственника Петра Караваева. Он троюродный брат твоей матери.
Хотя мама не так часто виделась с упомянутым родственником, но все же дядю Петю я знала, и фамилия у него была именно Караваев.
— Но как же..., мой отец..., он погиб в автокатастрофе.
— Это тебе мать так сказала? — усмехнулся мужчина и, не дожидаясь ответа, спросил, — Могу я войти? Не хочется разговаривать через порог.
Я не стала звонить маме и уточнять у нее то, что случилось много лет назад. Что-то удержало меня от этого шага. Но человека того я все же впустила в квартиру. И когда вернулись мой муж и дочь, мы с Михаилом Андреевичем мирно пили чай на кухне.
Вид у меня был очень растерянный. Когда я представляла гостя своему мужу, я никак не могла выговорить слово «отец». Наша дочка Ксюша, увидев, кто именно у нас в гостях, ни слова не говоря, ушла в свою комнату. Такое невежливое поведение было абсолютно не свойственно Ксении, и я решила позже поговорить с ней об этом.
Дима тоже повел себя не лучшим образом. Он попросил нашего гостя предъявить документы, о чем я сама, растерявшись, даже не подумала. Удостоверившись в том, что данные этого человека совпадают с теми, что указаны в графе отец в моем свидетельстве о рождении, Дима спросил:
— И какое же у вас дело к моей жене?
Мужчина немного растерялся и заерзал на стуле.
— Но как же..., она же дочь..., увидеться захотел. Познакомиться, так сказать.
— И что же вам мешало сделать это раньше? Вы сидели в тюрьме?
— Нет, — потряс головою Михаил Андреевич.
— Полярник?
Мужчина молчал, а Дима все не унимался:
— Космонавт, возможно?
— Дима! — одернула я мужа.
— Ваша реакция вполне объяснима, — вздохнул гость, — только в моем отсутствии в жизни дочери виноват не я, а ее мать! Наталья, видите ли, нашла мне замену и сделала все, чтобы я не смог даже приблизиться к своей дочери. А я очень скучал по Женечке.
Его слова поразили меня до глубины души. Насколько мне было известно, мама вышла замуж за Бориса, человека, который вырастил меня, через год после гибели моего отца. Борис был очень хорошим, и я его любила, хотя и знала, что он мне не родной отец. Именно благодаря Борису я никогда не ощущала отсутствия папы в своей жизни, Борис полностью заменил мне его.
Три года назад Бориса не стало, и до сих пор мы все, включая и моего мужа, который был очень дружен со своим тестем, ужасно сожалели об этой утрате. Возможно, именно поэтому Дима сейчас так реагировал на моего, как выяснилось, вполне себе живого, настоящего отца.
— В любом деле всегда виноваты двое, — резюмировал муж и, еще раз задержав внимательный взгляд на Михаиле Андреевиче, сказал, — что же, общайтесь, раз пришли.
Дима встал и ушел в комнату дочери, я же осталась наедине со своим гостем. Мы проговорили где-то около получаса, прежде чем он сказал, что ему пора. Проводив мужчину, я вздохнула с облегчением и сама себя отругала за такое непонятно отчего возникшее ощущение. Нужно было позвонить маме и обо всем рассказать, но я отчего-то медлила. А потом муж, совершенно удивив меня, произнес:
— Не нравится мне это явление в нашей жизни!
— Но почему? Дима, ты же знаешь, в жизни всякое случается. Отношения между людьми — это, пожалуй, самая сложная наука. У него могла быть сотня причин для того, чтобы не видеться со своей семьей. И у мамы тоже наверняка были причины скрывать от меня правду.
— В том-то и дело! Наверняка Наталья Васильевна уже знает о том, что этот человек объявился в нашем городе. Поэтому она так напугана.
— В каком смысле напугана? — перепугалась я.
— Ты же сама сочла ее поведение во время нашей последней встречи странным. Я считаю, причина как раз в этом человеке.
Дима упорно не желал называть его моим отцом, да и мне самой, если честно, тоже было сложно сделать это. Я всегда называла папой Бориса, и, может быть, мне должно быть стыдно, но я никогда не жалела о том, что именно Борис мой отец. То, что у меня был другой папа, который погиб, когда мы жили в другом городе, — было обыкновенным, ничего для меня не значащим фактом. То есть я никогда не скучала по настоящему отцу. И вовсе не из-за того, что я его не знала. Просто у меня был Борис. Сейчас же, по словам моего отца, выходило, что именно Борис стал причиной, по которой я не знала своего настоящего папу.
Я так и не решилась в тот вечер поговорить со своей мамой обо всем этом. Мне не хотелось расстраивать ее, заставляя переживать события такой давности. А буквально на следующий день мама неожиданно заявила о том, что собралась поехать в деревню к тете Маше, одной из родственниц Бориса.
Я снова не сумела рассказать ей о визите отца, лишь поинтересовалась, надолго ли она уезжает? Мама сказала, что еще не решила, возможно, на месяц или даже два. Я считала свою маму домоседкой, к тому же предпочитающей городской комфорт. Поэтому ее решение прожить целых два месяца в деревне явно не вписывалось в ее обычный размеренный ритм жизни.
Теперь и я была готова признать — мама на самом деле чем-то напугана. Когда мой неожиданно воскресший отец уходил в прошлый раз, мы обменялись с ним телефонами и договорились созвониться спустя какое-то время. Однако отец позвонил почти сразу после того, как Дима отвез маму на вокзал.
— Женя, я хотел повидаться с Наташей, попросить прощения, возможно, я когда-нибудь ее чем-то обидел, но никак не могу застать ее дома. Ты не знаешь, где она может быть?
— Не знаю, — для чего-то соврала я.
— Очень жаль. А когда мы с тобой сможем увидеться?
Мы договорились о встрече на следующий день, и отец попросил о том, чтобы я взяла с собой Ксюшу.
— В прошлый раз она так быстро сбежала в свою комнату, что я не успел даже толком познакомиться с внучкой.
Желание отца было вполне понятным. Вот только основная проблема состояла в том, что его внучка не желала видеться с дедушкой из-за того, что он обидел кошку в парке.
— Женька, не нравится мне все это! — воскликнул муж, едва переступив порог нашего дома. — Наталья Васильевна пребывает в крайне встревоженном состоянии, но говорить на эту тему отказывается. Ты почему до сих пор не сказала ей о том, что этот твой..., отец приходил сюда? — Я пожала плечами, и Дима продолжил говорить, — я чуть было не выдал эту информацию. Вовремя сообразил, что твоя мама и не догадывается о том, что ты знаешь, что твой отец жив. Это, конечно, дело твое, но, мне думается, неспроста Наталья Васильевна сбежала в деревню.
— Ты считаешь, она сбежала от него?
— Мне так кажется. И если бы она знала, что ты видишься с ним, она была бы против.
— Но почему?
— Хотел бы я знать ответ на этот вопрос, — задумчиво проговорил Дима.
Ксюша все-таки согласилась пойти со мной на встречу со своим дедушкой и потом в течение всего времени, пока мы обедали в кафе, не проронила ни слова. Это было весьма непривычно для нашей обычно разговорчивой дочери.
Когда отец отлучился в уборную, я спросила дочку:
— Ксюша, ты никак не можешь простить дедушке ту кошку? Возможно, он сделал это не специально, просто с осторожностью относится к животным, живущим на улице.
— Нет, мама. Просто он нехороший! — ответил ребенок.
Расспросить о том, отчего Ксюша так думает, мне не удалось. Отец вернулся и снова заговорил о моей маме.
— Наверное, Наталье одиноко живется после смерти Бориса?
— А вы знаете о том, что Борис умер? — удивилась я, продолжая обращаться к нему на «вы».
— Да. Петр мне рассказал. Мы с Петром когда-то были друзьями, ну еще в те времена, когда и я жил в этом городе.
— А как получилось, что я родилась не здесь? — поинтересовалась я.
— Мы с твоей матерью уехали, когда она была беременна. Желали пожить независимой жизнью. В этом городе нас слишком опекали наши с ней родители, а там мы были одни, и никто нам не мешал. Пока вслед за нами не приехал Борис, — нехотя закончил отец.
— То есть вы были ранее знакомы с Борисом?
— Он не давал прохода твоей матери. Частично мы сбежали отсюда из-за него.
Последнее заявление несколько не укладывалось в общую картину. Если мама сбежала от преследований Бориса, то почему она впоследствии вышла за него замуж? Передумала? Только это было вовсе не похоже на мою маму.
Словно догадавшись, о чем я думаю, Михаил Андреевич проговорил:
— Все это уже в прошлом. Не стоит размышлять, кто прав, кто виноват. Одно я скажу тебе, Женя, — твою маму я никогда не переставал любить! Я приехал сюда, как только узнал о том, что Наташа теперь одна. Я намерен во что бы то ни стало вернуть ее любовь и прошу тебя помочь мне в этом!
Глаза его горели так, будто бы мужчина на самом деле испытывал очень сильные эмоции, и я наконец расчувствовалась. Пронести свою любовь сквозь годы и расстояния! Невзирая на обиды и на то, что любимая когда-то предпочла другого! Я буквально другими глазами посмотрела на человека перед собой.
Таким вот образом мое отношение к происходящему окрасилось в нежные романтические тона, и мне нестерпимо захотелось помочь отцу вновь завоевать сердце моей мамы. Я даже ни слова не сказала обо всем этом своему мужу, понимая, что Дима может расстроить мои планы. Во-первых, к подобным проявлениям романтики муж относился несколько насторожено. Во-вторых, он был негативно настроен в отношении моего отца. Вернее, Дима ни на секунду не доверял ему, выискивая скрытую причину внезапного воскрешения Михаила Андреевича. А так как я причину знала, и ею являлась любовь к моей маме, то отныне я в одиночку стала сообщницей отца.
Я напрочь забыла о странном поведении мамы в последнее время и о предположениях Димы о том, что мама чего-то боится. В голове у меня было одно — я помогаю маме снова стать счастливой!
Деревня, в которую отправилась мама, располагалась в трехстах километрах от города, и добираться туда нужно было на пригородной электричке. Когда мы вместе с отцом ехали туда, я находилась в превосходном расположении духа. За окнами мелькали небольшие поселения, красуясь разноцветными фасадами домов и тянущимися почти до самой железной дороги засаженных всякой всячиной участков. Пару раз мы видели пасущихся коз и даже одну пеструю корову. Иногда мне кажется, пройдет еще хоть несколько сотен лет, цивилизация изменится до неузнаваемости, но наши русские села будут продолжать жить своей спокойной и размеренной жизнью. И это здорово!
К дому тети Маши мы подходили так, будто шли сватать невесту. В руках отца красовался огромный букет, за которым было не видно даже его самого. Так же мы накупили целый воз различных гостинцев из всего того, что любит мама. Была у меня еще мысль купить кольцо, которое отец бы подарил ей, встав на одно колено, но я все же решила повременить с этим.
Когда мы с отцом остановились у калитки, мама как раз развешивала белье во дворе. При виде нашей процессии она изменилась в лице, и я подумала, что наверняка и с букетом мы тоже несколько переборщили.
— Наташенька! — не медля ни секунды, отец пошел прямо навстречу к ней, а мама начала пятиться от него, будто увидела привидение.
Я решила вмешаться. Нельзя так сразу набрасываться на человека. Любовь нужно дарить малыми дозами, чтобы человек не захлебнулся ею.
— Мам, прости, что мы не сообщили о нашем приезде, — я обогнула отца и встала рядом с мамой. — Хотели сделать тебе сюрприз. Пойдемте, может быть, в дом? Тетя Маша дома?
— Дома! Она отдыхает! — надрывным голосом произнесла мама. — Не нужно ее тревожить!
Я списала растерянный вид мамы на то, что она переживает по поводу своего обмана, в результате которого я считала отца погибшим. Тогда я решила поскорее успокоить ее.
— Мам, ты не злись на папу. Что было в прошлом, то не в счет! Давайте просто чаю попьем, мы торт купили. «Полет». Как ты любишь!
— Женя, как…, как вы встретились? — голос мамы дрожал. Она переводила взгляд с меня на отца.
— Папа сам нашел меня. Ты только не думай, я все понимаю, в жизни ведь по-разному бывает.
— Ты ничего не понимаешь, Женя. Я…, — мама вдруг замолчала на полуслове, встретившись взглядом с отцом. В глазах мамы появился настоящий ужас. Когда я тоже посмотрела на отца, он уже улыбнулся и тут же протянул маме цветы.
— Наташа! Наша дочка просила тебя не вспоминать о прошлом! И, правда, давайте не будем оглядываться назад, будем жить сегодня. Я не хочу вас обеих снова терять! А какая внучка у нас замечательная! Наташа, я просто в восторге от нее!
При этих словах мама тяжело опустилась на крыльцо и закрыла лицо руками. Посидев так минуту, она отняла руки и с вызовом посмотрела на Михаила Андреевича.
— Зачем ты приехал? Что тебе здесь нужно?
— Ты знаешь! — ответил отец. Голос его звучал несколько иначе, в нем появились металлические нотки. — Мне по-прежнему нужна ты, Наташа!
— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не буду с тобой!
— Я изменился, Наташа! Дай мне шанс! Когда-то и ты любила меня!
— Это было до того, как я тебя узнала!
Отец несколько секунд смотрел куда-то в сторону, а затем сказал:
— Прошу, подумай еще раз! Мы могли бы стать настоящей семьей! Я довольно обеспечен, у меня свое дело, которым я продолжаю лично руководить. Я смогу обеспечить вам всем лучшую жизнь. И дочери, и внучке. Даже помогу продвинуться по карьерной лестнице твоему зятю.
Слушая отца, я просто не верила своим ушам. Мне он не говорил ничего подобного. Раскусив меня, он сделал упор на чувственной стороне вопроса. Тогда как сейчас пытался играть на чувствах матери, которая стереотипно должна желать обеспеченного будущего своему семейству.
— Спасибо, Михаил Андреевич, мы ни в чем не нуждаемся! — раздалось позади нас.
Я резко обернулась и увидела стоящего возле калитки Диму. При виде мужа глаза предательски защипало. То ли от обиды, то ли от облегчения. Я еще не успела понять. Но только я страшно рада была видеть его.
Дима прошел мимо нас с отцом и подошел к моей маме.
— Наталья Васильевна, вы как? — спросил он.
Мама прикрыла глаза, показывая, что все в порядке. Затем она, вскинув подбородок, обратилась к Михаилу Андреевичу:
— Я сказала дочери о том, что ты погиб в автокатастрофе, только чтобы оградить ее от тебя. Не думай, что смерть Бориса развязывает тебе руки. Я больше не та наивная дурочка, которая поверила тебе когда-то.
Рядом с мамой, как будто ее личный богатырь и охранник, все так же стоял Дима. И либо при виде его фигуры внушительных размеров, либо просто исчерпав свои аргументы, Михаил Андреевич проронил, пятясь к калитке:
— Ты еще пожалеешь об этом, Наташа! Запомни эти слова!
— Я их уже слышала, — негромко сказала в ответ мама и снова опустилась на крыльцо.
Только тут я поняла, что сделала что-то не то, пригласив отца сюда, а также поверив ему и выдав местоположение мамы.
— Мам, что такое? Что между вами произошло? — в отчаянии спросила я.
Мама с шумом выдохнула и сказала:
— Пойдемте уже в дом, попытаюсь вам все рассказать.
Спустя два часа мы с Димой ехали домой на его автомобиле. Всю дорогу я всхлипывала, периодически прижимаясь щекой к теплому и родному плечу своего мужа. Я плакала вовсе не из-за того, что муж отчитал меня за мои действия. И не из-за того, что Дима немало посмеялся над моими неумелыми попытками придумать оправдания для своей отлучки. Благодаря моему вранью муж подумал, что у меня завелся любовник, и решил проследить за мной. В результате слежки Дима, естественно, увидел, как я встретилась со своим отцом на вокзале и села в ту же электричку, на которой ранее отправлялась моя мама. Тогда прямо с вокзала Дима тоже поехал в деревню, только преодолел этот путь на своей машине и поэтому приехал немного позже.
Слезы мои, конечно же, вызвал рассказ моей мамы. Михаил, мой отец, на самом деле был другом троюродного брата мамы, Петра Караваева. Он был красивым и видным, к тому же проявлял в отношении мамы большой интерес. Маме льстило его внимание, и когда Михаил предложил ей пожениться, мама с радостью согласилась.
Что же касается Бориса, он был влюблен в мою маму с самого детства. Они жили в соседних дворах. Но только мама тогда относилась к Борису скорее как к другу и не воспринимала его любовь всерьез.
Буквально сразу после свадьбы маме пришлось узнать суровый характер ее новоиспеченного мужа. Впервые он ударил ее по лицу за то, что она просто неудачно пошутила над его утренней прической после второго дня свадьбы. Далее побои стали обыденной частью их жизни. Мама пыталась жаловаться своим родителям, случалось, даже, пряталась от мужа в их доме. Но родители ее, хотя и изредка воспитывали зятя словами, все-таки не принимали никаких мер воздействия на него. Их мнение было таково — раз дочь сама выбрала себе мужа, то и разбираться с ним должна сама!
Зато за маму неожиданно вступился Борис. Едва он прознал о том, что девушку, которую он так любил, обижает муж, Борис встретился с ним, и они подрались. Михаилу тогда сильно досталось, хотя по телосложению Борис явно уступал ему. Но на стороне Бориса была правда и любовь! А это довольно много значит!
Именно после этого мой отец и увез маму из города, запугав ее как только можно. Мама действительно тогда была уже беременна мною, но это вовсе не останавливало отца. Он бил ее постоянно. Можно сказать, при каждом удобном случае, за любую провинность, слово или даже просто взгляд.
К счастью, Борис не собирался сдаваться. Он разыскал их и в конец, запугав моего отца, сумел забрать нас с мамой. Мне на тот момент было три месяца от роду.
Напоследок хочу сказать о том, что люди, привыкшие обижать того, кто слабее их, беременную жену или бродячую кошку в парке, на самом деле обычно крайне трусливы. Мой «воскресший» отец, к примеру, совершив еще пару попыток запугать мою маму и в этот раз, и получив при этом один единственный синяк под глазом от моего мужа Димы, благополучно отправился восвояси. Больше мы о нем никогда ничего не слышали. Права была наша дочка Ксюша — такой «нехороший» дедушка нам не нужен!
Автор Светлана Юферева