В рассказе используется обиходно разговорная речь.
Сельская гостиница. Сторож- истопник хвастается сколько набрал брусники.
- Места у нас знатные. За пару дней флягу засыпал.
- Свистишь, - усомнился толстый товарищ в трениках и майке. - В молочной фляге производства СССР, 40 литров.
-Поехали ко мне, - заводится сторож, - в подпол спустимся , сам увидишь.
- Да не врёт он, - махнула рукой горничная. - У нас некоторые и больше собирают.
- У вас наверное семья большая, - интересуется другой постоялец, с газетой под мышкой и в очках.
- Да как у всех, - морщит лоб сторож,- Родители. Жена, сын с невесткой, внучка. Но родители и сын отдельно живут, и сами за ягодой ездят.
- Я бы купил литра три, продадите? - спрашивает жилец в очках. - Вот еще, - дергает усом сторож. - Я что тебе, лавочник какой- то? Себе брал, к тому же уже в подпол спустил.
-У них то, что уже в подполе неприкосновенно, - поясняет товарищ в трениках.- То есть ты со своей Матреной, за зиму потребляемая только одной брусники сорок литров? - Ничего не слипнется, от такого количества витаминов?
- Каво? С какой Матреной? У мня Маруся. Ну не знаю, может что-то и остаётся.
- Не что-то, а литров тридцать, - безапелляционно заявляет постоялец в трениках -. А ведь ещё и смородинка- малинка дома имеется, облепиха. И за голубикой в лес наведывается. Грибы ещё забыл. Плюс с огорода закрутки. У них в ином погребе такой ассортимент, какой у нас в городе в ином магазине нету. Но ничего не продадут. Потому как не принято. Традиция такая.
Как испортится, свинок, лечо с брусничным вареньем кормят. Но наследующий год, этот, - толстяк обличающе ткнул пальцем в сторожа, - опять флягу брусники наберет. Впрок.
