Веня держал в руках четверть листа из школьной тетради в клетку и чувствовал, как руки его становятся влажными и горячими.
Приходите на похороны Глеба к гаражу ровно в семь вечера. Синицыны.
— Ты уверен, что так нужно? — остановившись на слове "похороны", переспросил Вениамин.
— Конечно. Я пишу как курица лапой, а у тебя почерк от взрослого не отличишь. Да и если я напишу, все догадаются, что это шутка.
Глеб вынул из матерчатой сумки огромную штору из красного бархата и показал другу.
— Обернём коробку этим, никто от настоящего гроба не отличит. Ещё нужно две табуретки где-то взять. У меня нельзя, мать заподозрит, спроси у Петьки, когда к нему зайдёшь.
Веня кивнул и аккуратно продолжил письмо. Теперь, когда все пять записок были написаны, он почувствовал себя соучастником. Затея Глеба Вене не очень нравилась, но что не сделаешь для друга.
Веня выскользнул из гаража и пошёл по известным ему адресам. Он то и дело оглядывался, словно за ним следили. Но никому до восьмилетнего мальчишки не было дела.
Гараж Синицыных располагался за домом, из окна квартиры, где жил Глеб, с поздней осени до ранней весны хорошо были видны гаражные ворота, в остальное время листва тополей прятала это место от глаз родителей.
Гараж достался от дяди, инвалида, но по назначению не использовался, так как мечта отца — автомобиль была почти несбыточной, место пустовало. Ключи были и у Глеба, он держал в гараже свой велосипед, и использовал это место для встреч с друзьями.
Буквально неделю назад у Глеба было шестеро друзей. А сегодня остался один Веня. Даже Леночка не хотела больше с Глебом общаться из-за нелепой случайности.
Глеб должен был закрепить оторвавшийся край плаката в кабинете, его попросила Алла Львовна, классный руководитель, когда ученик первым прибежал в класс перед уроком. Мальчик взял коробку с канцелярскими кнопками и полез на стул.
Кнопки предательски подгибались и падали на пол, как только Глеб начинал давить на них. Ученик вновь и вновь доставал новую кнопку, пока одна уверенно не вошла в стену.
Глеб слез со стула, убрал его за парту и стал собирать кнопки с пола. Одноклассники только это и увидели.
Следующим уроком было рисование. Марина Евгеньевна принесла плакат и повесила его на доске. Она долго объясняла тему урока, потом показывала, как определить куда падает тень, показала это на примере яблока и, взмахнув рукой, разрешила взять в руки простой карандаш. Она несколько минут ходила вдоль рядов, помогая ребятам, а потом подошла к учительскому столу и села. Садилась она медленно, а подскочила быстро и посмотрела на стул.
— Кто? — сказала она совершенно спокойно. — Кто из вас подложил мне кнопку на стул?
Ребята молчали. Марина Евгеньевна не отнеслась к данной ситуации с шуткой, а написала докладную директору. Никто не сознавался, все пожимали плечами. Шутить так над Мариной Евгеньевной никто и не думал. Молчал и Глеб, он же этого не делал. Но Леночка, которая видела, как Глеб собирал с пола кнопки, после уроков рассказала об этом всем. Ещё несколько ребят подтвердили.
Против Глеба был теперь весь класс, включая друзей. Глеб, конечно, потом пытался объяснять, как это могло произойти, но теперь всем было всё равно. Он не сознался при всех, не рассказал, умолчал, а это считалось позором. Дружить с таким мальчиком никто просто не хотел.
Веня учился в параллельном классе и к ситуации отнёсся иначе, он там не присутствовал и всецело доверял Глебу.
Бабушка сразу заметила, что Глеб вернулся домой совсем подавленный. Она спросила, что случилось и, выслушав историю, улыбнулась уголками губ.
— Тебе нужно извиниться перед учительницей и перед всем классом, что так получилось.
— Но, баба, я же не специально, так вышло.
— Нужно было сразу решить ситуацию, а не отмалчиваться. О человеке судят по поступкам.
Вот у нас баба Маша умерла, а дочь её никого не уведомила об этом. Так, сарафанное радио разнесло весть. Все не пришли, кто хотел, а собравшиеся потом считали отсутствующих чуть ли не предателями. Но все молчали и те, кто был, и те, кто не был, не разговаривали даже какое-то время. Всё зря. Выходит, раз не проводил в последний путь, не друг ты и был, думали одни, а другие считали, что их должны были предупредить, что случилось и обижались. Так и у тебя. Ситуации бывают разные, но нужно человеком оставаться всегда.
Шальная идея — проверить, кто настоящий друг, а кто нет, пришла Глебу тут же. Но чтобы никто не предупредил друзей и не сболтнул лишнего, он доверился только Вене, даже родителем ничего не сказал.
Веня с совершенно серьёзным видом пришёл сначала к Пете и вручил ему клочок бумаги.
— Приходи. Он тебе другом был, — с серьёзным лицом произнёс Веня и уже собрался уходить, как вспомнил о табуретках. — Ах, да. Две табуретки нужны ещё, дай, пожалуйста.
— Деда, тут Глеба хоронить будут, нужны две табуретки.
Дедушка от такой новости даже сел на эту самую табуретку на кухне.
— Как? Что случилось?
— Да ничего, — пожал плечами Веня. — Я не в курсе, — добавил он, чтобы не придумывать на ходу. — Меня попросили разнести бумаги, я и пошёл. Ему некогда, сами понимаете.
Дедушка Пети махнул рукой:
— Беги, неси, я табуретки принесу сам.
— К гаражу только. Петя покажет. Внутрь я сам занесу, там закрыто.
— Да иди уже, знаю я где гараж.
И Веня счастливый, что не нужно нести тяжесть, побежал дальше.
Лена возвращалась с матерью из магазина, он встретил их на лестничной площадке и сунул Лене в руку записку. Лена что-то кричала вслед Вене, но он бежал дальше. До семи часов оставалось мало времени.
Семён и Аркаша играли во дворе в шахматы с взрослыми мужчинами и долго не брали записки. Веня прыгал около них и требовал обратить на себя внимание.
— Видишь, у нас игра серьёзная, а ты со своими бумажками.
— У меня важнее. Глеб того.
— Чего того? — спросил Аркадий, когда сделала свой ход.
— Хоронить его будут, идите к гаражу.
Мужчины, услышав такую новость, играть перестали, стали выяснять что и как, вслух читали бумажку. Кто-то даже громко вздохнул.
Веня побежал дальше, теперь эта волна подхватила и его, адреналин не давал даже стоять на месте.
Василия Веня встретил по дороге из спортивной секции. Вася был старше ребят на год, но по дурости (много пропускал занятий) остался на второй год. Он долго читал написанное, посматривал на Веню. Веня припрыгивал на месте.
— Прочитал?
— Прочитал, — тихо сказал Вася и смял бумажку. — Сейчас приду.
Веня кивнул радостно и убежал в сторону гаражей.
Мать Глеба тем временем вышла из магазина и шла домой. По дороге ей навстречу попалась мать Лены. Увидев соседку, та остановилась и молча уставилась на женщину.
— Беги в магазин, туфли привезли, я вот только что оттуда. Вот Глебу туфли взяла, хорошие, кажется. Его размера не было, взяла большие.
Мать Лены разревелась, увидев в сумке туфли. Пока женщина успокаивала знакомую, ещё подошли люди. Через пару минут мать Глеба уже бежала к гаражу.
Ворота его были распахнуты, собирался народ. Кто узнать, чем помочь, кто просто поглазеть. Люди всё подходили и подходили, удивляясь, что собирают в гараже, а не в квартире и вечером. Веня с тетрадным листком всё фиксировал. Кто пришёл, что делали.
В глубине на двух табуретках стояла огромная деревянная коробка, в которой когда-то Синицыным прислали родственники какую-то посылку, обмотанная красной шторой. Глеб лежал в ней, пытаясь не дышать. Близко никто не подходил.
Мать влетела в гараж, разметая всех на своём пути. Она подхватила Глеба словно пушинку и начала трясти, пока он не открыл глаза.
— Мама? Ты же до восьми на работе, — произнёс удивлённый Глеб.
— Я тебе покажу похороны, я тебе покажу до восьми.
Всё стали расходиться, кто утирал слёзы, парни стояли в сторонке, рядом была Лена с заплаканными глазами.
— Да разве можно так шутить, Глеб! Вот отец узнает!
Отец узнал обо всём через полчаса, когда вернулся домой. Почти неделю Глеб не мог нормально сидеть на стуле. Он извинился перед классом за всё на первом же классном собрании, даже за то, чего не совершал. Попросил прощения у учительницы рисования, у друзей, у всех.
С годами пришло осознание, что так шутить было нельзя. Это потом он понял, как важно беречь родных, близких, как нужно воспитывать своих детей, чтобы выросли настоящими гражданами своей страны.
Он потом будет одного за другим хоронить своих друзей. Сначала Ваню привезут из Афганистана, он, более опытный военный, закроет собой юнцов, жертвуя самым дорогим, что есть у него. Потом через десять лет на заправке Семёна и Аркашу собьёт грузовик, под управлением пьяного водителя, когда они поедут в горы. Веня скончается из-за тромба через год после Пети, который неудачно упадёт, спускаясь зимой с горы на лыжах.
Останется Лена, жена Глеба. Они вместе будут каждый раз приходить на кладбище и уходить с него.
— Видишь, — будет говорить жена, — всех похоронили, осталась я.
— А я? — Удивлялся Глеб.
— А ты бессмертный. Тебя ничего не берёт, ни болезни, ни несчастные случаи, ты уже был там, хоть и в шутку.
Глеб переживёт свою жену, заболевшую раком, переживёт многих, с кем учился, жил, работал. Он ни разу не пожалеет, как сложилась его жизнь, никого не винит и остаётся счастливым, с ноткой грусти в голосе. Объясняя, что прожить нужно все этапы своей жизни достойно, на это она нам и нужна. Но нужно помнить, что по нашим поступкам о нас будут судить не только при жизни, но и после.
Приглашаю в свой ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Не теряйте со мной связь, подписывайтесь и на другой площадке.