Арабская конница шла ходко. Верблюды задавали темп, их обгоняли конники. Зияд ибн Салих даже не пытался требовать соблюдения строя. Это было бесполезно - арабы были известны своим нежеланием подчиняться дисциплине.
Пусть насладятся своей мнимой независимостью! Все равно все они, и он сам идут в пасть к смерти. Ужасный, зловонный зев уже открыт. Запах его Зияд ибн Салих чувствовал так явственно, что становилось дурно.
Поворачивать верблюда не собирался! Лучше встретить смерть с открытыми глазами. Чем всю жизнь убегать от ее призрака.
Зияд вел войска к степной речке Шу. Там стояли китайцы Ко Сонджи. Они мало беспокоили. Араб уже давно оценил противника, почувствовал его, и победил. Это будет победа, потому что Зияд готов был заплатить за нее цену - свою жизнь.
Карлук Мырза ехал с таджикскими командирами. Здесь же был и Абу Муслим. Тот был деятелен, подгоняя пехоту. Это был не тот Абу Муслим, который подговаривал таджиков отложиться. Теперь это был мусульманский предводитель, искренне веривший в победу зеленого знамени пророка над кяфирами.
Все забылось! И речи хорасанца, убежденность в необходимости предательства арабов. Таджики видели правоверного, ведущего воинов Аллаха на врага. Таким видел себя и Абу Муслим. Это была его сильная сторона - полностью принимать ситуацию и действовать в соответствии с нею.
А Мырзе все больше нравилось среди муслимов. Их учтивость друг к другу как к братьям. Их готовность умереть за брата. Нежелание приносить зло не только единоверцам, но и другим. Они не грабили, не убивали, не насиловали. Это запрещал Аллах. Если враг был ранен, то перевязывали его раны.
Все это заставляло задумываться Мырзу. Всю жизнь провел в крепостных гарнизонах. Не видел ничего хорошего ни от сотников-командиров. Ни от родни, на побывку к которой приезжал. В степи не любят рассусоливать. Здесь главное не человек, а Род. Одни только запреты - не делай то, не делай это. А почему нельзя - никто не объясняет.
Мырза не женился. Ему не хотелось, чтобы его дети росли как сорная трава. А ему воину какая судьба уготована? Никто не знает, когда его снимет с седла меткая стрела лучника. Или боевой топор раскроит неразумную голову. А что будет с детьми? Кто о них позаботится?
Воины шли на восток. Каждый нес свои мысли. И радовался, что пока голова цела.
