И юмор, и образ жизни являются, на мой взгляд, самыми ценными продуктами английского экспорта: именно они поныне приносят старой Англии максимальную прибыль на вложенный когда-то капитал, продвигая ее интересы в менее развитых в отношении юмора и образа жизни государствах.
Давно канули в лету слава Англии, как мастерской мира, которая была уступлена Америке, а та, в свою очередь, уступила ее Китаю; престиж Англии, как империи, в которой не заходит солнце; авторитет Англии, как центра науки и просвещения; репутация Англии, как родины парламентаризма; много и всего другого, составлявшего некогда предмет заслуженной гордости англичан, исчезло во мраке времени окончательно или сильно потускнело. Но вложения в английский юмор и английский образ жизни продолжают исправно приносить дивиденды дряхлеющему государству в виде денег неофитов из менее отшлифованных временем монархий и республик. Это хорошо видно по нашему родному олигархату, которого как магнитом притягивают эти две знаменитые статьи английского экспорта.
Впрочем, я, кажется, несколько уклонился от темы; возвращаемся к началу.
Ни секунды не пожалел я о потраченном времени на роман, жанр которого можно определить как приключенческо-авантюрный. Пожалуй, к высокой литературе его не отнесешь, но чтение исключительно увлекательное.
В центре повествования Генри Пуллинг (от его лица и ведется рассказ), скромный банковский служащий, пятидесяти лет вышедший на пенсию благодаря счастливому стечению обстоятельств, ценитель английской поэзии и прозы викторианской эпохи, мирно проживающий свою одинокую, размеренную, скудную на события жизнь, заполняя свои досуги разведением георгинов и размышлениями о возможном семейном счастьи с мисс Кин, пожилой девушкой, дочерью почившего сэра Альфреда Кина, богатого вкладчика банка, где служил наш герой, уехавшей после смерти отца к родственникам в Южную Африку.
Меж ними была переписка, крайне невыразительная и очень приличная, но оставлявшая некую надежду на дальнейшее развитие отношений. Правду говоря, сам Генри не слишком верил, что когда-нибудь, в каком-то очередном его письме мисс Кин прочтет заветные слова: «Возвращайтесь в Лондон и выходите за меня», но сама эта возможность вкупе с предположением, что его призыв может быть воспринят благосклонно, делали «размышления о возможном семейном счастьи» весьма приятными. Как и разведение георгинов.
И вот в эту английскую упорядоченную жизнь ворвался вихрь и перевернул все вверх дном: то была тетушка Августа, младшая сестра матери, на похоронах которой они и встретились. До этого они встречались, если можно употребить это слово, на крестинах Генри, что происходит обыкновенно с людьми в младенческом возрасте. То есть встречалась с племянником тетушка, а племянник, вероятно, лишь таращил в никуда свои младенческие глаза. Тетушку Августу он узнал лишь благодаря фотографии, хранившейся в семейном альбоме. Каким образом узнала его тетушка осталось неизвестным, но можно предположить, что она готовилась к этой встрече. Почему – станет ясно лишь в конце романа.
Тетушка Августа была в некотором роде антипод матери Генри, а ее образ жизни был антиподом того английского образа жизни, в котором безоблачно, безмятежно и скучновато (это он и сам осознавал) на протяжении пятидесяти уже лет пребывал наш герой. Достаточно сказать, что на протяжении всей своей жизни тетушка сквозь пальцы смотрела на нарушения законов любой страны, где бы она не пребывала; а от соблюдения каких-либо условностей, принятых в хорошем (читай: английском) обществе она было настолько далека, что совершенно не считала зазорным временами, в зависимости от обстоятельств личной жизни, оказывать услуги интимного свойства посторонним мужчинам. Разумеется, не безвозмездно. Она считала это чем-то в роде гастролей в составе кочующей труппы. Находиться на содержании мужчин она так же не считала зазорным; тут, справедливости ради, надо сказать, что и она в свою очередь легко тратила свои деньги на своих любовников, от которых она и не думала отказываться даже в своем серьезном возрасте, когда пик формы остался далеко позади: она находила это совершенно естественным.
Для довершения портрета тетушки приведу один курьезный эпизод из ее богатой событиями жизни. Об этом эпизоде она в свое время сама поведала племяннику, слегка украсив его плодами своего красноречия (тетушка была хорошим рассказчиком, великолепно чувствуя драматургию передаваемого события и те места, которые требовалось немного припудрить, и те длинноты и несообразности, которые следовало опустить; по этой причине племянник, ее постоянный и внимательный слушатель, иногда совершенно переставал понимать, о чем идет речь).
В довоенное время тетушка провела, по ее словам, шесть счастливейших месяцев своей жизни в парижском отеле «Сент-Джеймс и Олбани», состоя любовницей мсье Ахилла Дамбрёза, зрелого пятидесятилетнего мужчины, директора металлургического предприятия. В этом же отеле проживала другая любовница мсье Дамбрёза, некая Луиза Дюпон. В течение рабочей недели мсье Дамбрёз делил свои досуги между тетушкой Августой (тогда еще никто не осмелился бы назвать ее тетушкой) и Луизой, а конец недели проводил в своем загородном доме в лоне семьи. Случилось так, что девушки случайным образом познакомились друг с дружкой в гостиничном садике за чашечкой кофе, разговорились и были немало удивлены, что их так называемые мужья трудятся в одной и той же металлургической фирме. «Интересно, знакомы ли они», – произнесла Луиза в ту самую минуту, когда в сад вошел мсье Дамбрёз в сопровождении весьма дородной супруги и двух великовозрастных детей. Луиза окликнула его «Ахилл!».
Далее передаю слово тетушке. «…Даже сейчас, когда я вспоминаю выражение его лица после того, как он, обернувшись, увидел нас обеих, сидящих за одним столиком, я не могу удержаться от улыбки. – Тетушка приложила платочек к глазам. – И от слез тоже, – добавила она, – потому что это был конец идиллии. Мужчина не прощает, когда оказывается в дурацком положении».
У мсье Дамбрёза еще хватило выдержки представить своих любовниц жене как жен своих коллег, директоров металлургической фирмы. Надо сказать, что и тетушка, и Луиза не возражали против того, чтобы оставить все как есть, но сам мсье Дамбрёз не смог вернуть себе утраченного самоуважения: тайна, наполнявшая содержанием его жизнь, раскрылась и трио распалось.
Это лишь один из многочисленных эпизодов личной жизни тетушки, о которых она поведала своему племяннику. Пуритански устроенная голова племянника поначалу с трудом воспринимала тетушкины новеллы, но со временем он пообвык, и они даже начали ему нравиться. Так же ему начал нравится новый образ жизни, новый мир, в который его с головой окунула беспокойная тетушка-авантюристка и он все реже вспоминал свой уютный домик в Саутвуде, свои георгины и переписку с мисс Кин.
Невозмутимый, тихо стареющий, тесный мирок племянника, в который, судя по переписке, мечтает возвратиться мисс Кин, где опасность встречается только в газетах, где событием является смена правительства, весь этот мир с его небогатым житейским опытом, вся практическая польза которого сводилась к выводу, «что обшарпанный потребитель виски предпочтительнее и надежнее, чем хорошо одетый потребитель пива», со временем полностью растворился в бескрайнем волнующемся мире тетушки.