***
По школе раздался весёлый рингтон звонка, оповещающего об окончании урока.
Возбуждённо заскрипели молнии рюкзачков; зацокали пластиковые пеналы, в которые по быстрому скидывались ручки, карандаши и кисточки; зашелестели листочки альбомов и блакнотов для набросков, впихиваемых в тесное пространство школьных сумок.
Шестикласники торопились. На первом этаже, в столовой их ждал завтрак.
Римма Сергеевна, захватив сумочку и школьный журнал, вышла из кабинета за учениками, которые с криками рванули в сторону лестничной площадки, на ходу толкаясь и бутузя друг друга портфелями, сбегая, перепрыгивая через ступеньки, заставляя прижиматься к стенам девочек и учителей.
В столовой, на выставленных рядами столах, уже стояли тарелки с манной кашей и стаканчики с чаем.
Вкусный столовский запах будил аппетит у и без того проголодавшихся детей. Они дружно стучали ложками по тарелкам, соскребая остатки каши.
Растущие организмы. Полуголодное детство.
Римма Сергеевна подошла к раздаточной и забрала, положенные на класс, тридцать два треугольничка плавленных сырков.
Раздала каждому по одному.
В круглой картонной коробочке осталось пять, как раз пять человек из класса болели.
Прикрыв крышечкой коробочку с оставшимися сырками, она отложила её в сторону, думая о том, что дома покормит сыром своих детей. Спрятать сразу в сумку было стыдно.
– Римма Сергеевна, а можно ещё сырок? - спросил Гриша Иванов.
– Ну ты же съел свой, - пряча глаза, произнесла Римма Сергеевна.
– Да. Но там же ещё остались.
– Всё, Гриша, остальные я должна вернуть, - соврала учительница.
“Господи, как стыдно, как унизительно…” - подумала она.
Но дома есть было нечего. Проклятое время.
Мужу, начальнику цеха, на заводе не платили зарплату уже пол года. А её зарплаты, не смотря на бешеную нагрузку, не хватало даже на молоко. Она не помнила, когда последний раз покупала творог, не говоря уж о сыре.
У дочери, больной дочери, которая остро нуждалась в сбалансированном питании, из-за антибиотиков, и недостатка кальция, развился остеопороз.
Переломы стали преследовать девочку.
Когда последний ребёнок покинул столовую, Римма украдкой спрятала сырки в дамскую сумочку.
И с чувством стыда и унижения пошла к выходу.
Так делали почти все учителя. И многим это не казалось зазорным, подлым… Некоторым это не казалось даже унизительным.
Вечером за ужином, к макаронам, Рима добавила своим детям по три сырка, приплюсовав свой, не съеденный за школьным завтраком.
А сейчас, много лет спустя, Римма вспоминала, вспоминала, вспоминала…
Вспоминала с ужасом, со слезами, ей было по-прежнему стыдно, не взирая на то, что дочь в то время, в тот год, страшный год, носила корсет после компрессионного перелома позвоночника, который случился от недостатка кальция и, как следствия, остеопороза.
.
.
.
.
Извините. Реакция на одну статью Дзенодруга о том как сейчас жить отвратительно.
Проснитесь же, наконец!
