Взаимоотношения между двумя поэтами, Владимиром Маяковским и Сергеем Есениным, были сложными и многогранными. Они представляли собой два разных полюса русской поэзии и были не только соперниками на литературном поприще, но и близкими друзьями на протяжении определенного периода своей жизни.
Маяковский и Есенин родились в разных частях России, но оба стали символами новой советской эпохи. Оба поэта были известными и популярными, и их творчество вызывало бурную реакцию у публики. Несмотря на это, они часто вступали в конфликты и споры друг с другом, что только подогревало интерес к их творчеству.
Отношения между Маяковским и Есениным начали развиваться в начале 1920-х годов, когда оба поэта стали активно участвовать в литературной жизни Москвы. Их встречи и споры происходили на различных литературных мероприятиях и вечеринках, где они часто сталкивались друг с другом.
В 1925 году Маяковский и Есенин стали участниками одной из самых известных литературных дуэлей того времени. Маяковский, будучи сторонником классической поэзии, критиковал Есенина за его “деревенскую” лирику, в то время как Есенин, в свою очередь, обвинял Маяковского в чрезмерной политизированности и отсутствии искренности в его творчестве.
Тем не менее, нельзя отрицать, что Маяковский и Есенин восхищались талантом друг друга и даже поддерживали дружеские отношения. В 1925 году они вместе участвовали в создании журнала “Новый мир”, где публиковались произведения обоих поэтов.
Однако их дружба была недолгой и закончилась трагически, когда Есенин покончил с собой в 1925 году. Маяковский очень тяжело воспринял эту потерю и написал стихотворение “Сергею Есенину”, в котором выразил свою скорбь и восхищение талантом своего друга.
Несмотря на все разногласия и противоречия, Маяковский и Есенин оставили глубокий след в истории русской литературы и продолжают вызывать интерес у исследователей и сегодня. Их взаимоотношения являются ярким примером того, как два талантливых человека могут быть неразрывно связаны, даже если их взгляды на мир кардинально отличаются.
Это если более кратко рассказывать биографию. А теперь немного подробнее и с мнениями современников.
1.1 Первая встреча поэтов
Первая встреча Маяковского и Есенина произошла в конце 1915-начале 1916 года в городе Петрограде на территории России. На тот момент первому было 22 года, а второму 20. Первое впечатление Владимира М. было весьма критичным, что вполне в его духе.
«В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет своё одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским. Тем более что он уже писал нравящиеся стихи и, очевидно, рубли на сапоги нашлись бы.» - первое, о чём подумал писатель про ново признанного поэта. Однако после небольшого диалога он немного изменил обманчивое первичное мнение. – «Его очень способные и очень деревенские стихи нам, футуристам, конечно, были враждебны. Но малый он был как будто смешной и милый. Уходя, я сказал ему на всякий случай:
- Пари держу, что вы эти лапти да петушки-гребешки бросите!»
Сюда неплохо подошла бы пословица: «Встречают по одёжке, а провожают по уму. Но какого же впечатления был сам Есенин от этой встречи?
«...а Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, и многие о него споткнутся» - Колкость Маяковского не понравилась бурному нраву Сергея Е.
По итогу всё закончилось заключением пари. Оно заключалось в том, что если Есенин всё же в течение нескольких лет отбросит свой деревенский стиль, как в одежде, так и в письме, то Владимир М. одержит победу.
В следующий раз встретились поэты только после революции у Горького. Тогда Маяковский во весь голос закричал, что Есенин проиграл пари, придя в галстуке и рубашке. На что второй озлился и пошёл задираться.
Существует множество легенд о поэтических (и не только) схватках Есенина и Маяковского. Одна из них основана на реальной истории: в 1923 году оба поэта выступали на поэтическом вечере, посвященном открытию занятий в Литературно-художественном институте. И под конец мероприятия Маяковский и Есенин начали по очереди представлять свои произведения, точно соревнуясь друг с другом. Время шло, и этот эпизод стали
пересказывать как напряженное противостояние «последнего поэта деревни» и «первого поэта революции», полное едких комментариев, громких заявлений и обоюдной ненависти друг к другу.
Маяковский был противником имажинизма, но не Есенина. Его он во враждебном литературном направлении выделял как талантливого поэта. «Мы ругались с Есениным часто, кроя его главным образом за разросшийся вокруг него имажинизм», — вспоминал он. Маяковский утверждал, что исчезнут имажинисты, останется только Есенин. Так и произошло. Никто и не помнит имена этих людей, но могут вспомнить через Сергея Есенина.
Дальнейшие встречи оба поэта считали спокойными, "без поэтических перепалок". Маяковский писал: «В эту пору я встречался с Есениным несколько раз, встречи были элегические, без малейших раздоров».
В дальнейшем известно, что Маяковский с другими участниками хотел, чтобы Есенин стал частью ЛЕФа, однако этого не случилось из-за несогласия Маяковского на вступление всей группы имажинистов.
1.2 Последняя встреча
Именно Маяковский написал, пожалуй, один из самых пронзительных откликов на смерть поэта — стихотворение Сергею Есенину. «Вы ж такое загибать умели, что другой такое на свете не умел».
В начале 1926 года Маяковский заключил договор с Госиздатом на большой роман, о замысле которого можно судить по сообщению в журнале «Книгоноша»: «В. Маяковский пишет роман по договору с ГИЗ. Место действия романа – Ленинград и Москва, время – с 1914 года по наши дни. В центре романа – изображение литературной жизни и быта, борьба школ и т. д.».
Роман так и не был написан. Во главе этого цикла стоит знаменитое стихотворение «Сергею Есенину», которое Маяковский считал одним из своих «наиболее действенных» стихов. Оно было ответом на предсмертные строки Есенина:
«В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».
Другие строки этого стихотворения полны сожалений. По воспоминаниям Лили Брик поэт узнал о смерти Есенина ночью, после чего не спал всю ночь, постоянно бормоча: "Почему?" "Зачем?". Маяковский жалел об уходе из жизни великого поэта и друга, ругая его за то, что тот наложил на себя руки. Также он упрекал себя, потому что сам говорил всем о том, что Есенина нужно вытаскивать из этого болота, но дальше слов не зашёл, потому что ему сказали не вмешиваться, что "есенинцы" (окружение Есенина) сами справятся. А по итогу они не смогли помочь великому поэту.
Положительное и отрицательное мнения.
Последние реплики поэтов, так и не получившие продолжения в брошюре В. Покровского: «Есенин: «Мы», «вы»... Да существуют ли реально эти мы и вы? Нет ли в Маяковских кусочков Есениных...». Маяковский: «...а в Есениных кусочков Маяковских? Разумеется, разумеется, есть...»
Грузинов (друг Есенина) констатировал: «Отрицательное отношение к Маяковскому сохранилось у Есенина на всю жизнь»
Со своей стороны, и С. Есенин понимал значение В. Маяковского и отделял его творчество от творчества других лефовцев. И. Старцев (участник круга имажинистов) свидетельствует, что С. Есенин «...из левых своих современников почитал Маяковского: — Что ни говори, а Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, и многие о него споткнутся»
В. Эрлих (друг Есенина) вспоминает слова С. Есенина о существенной, на его, есенинский, взгляд, разнице между его поэзией и творчеством В. Маяковского: «Знаешь, почему я — поэт, а Маяковский так себе — непонятная профессия? У меня родина есть! У меня — Рязань! Я вышел оттуда и, какой ни на есть, а приду туда же! А у него — шиш! Вот он и бродит без дорог, и ткнуться ему некуда…»
И. Грузинов (близкий друг поэта) вспоминает чтение С. Есениным нравящихся ему стихов В. Маяковского: «Мне нравятся строки о глазах газет: «Ах, закройте, закройте глаза газет!». И он вспоминает отрывки из двух стихотворений Маяковского о войне: «Мама и убитый немцами вечер» и «Война объявлена». Читает несколько строк с особой, свойственной ему нежностью и грустью»
Весь «Диалог...» В. Покровского — это нескончаемый ряд взаимных обвинений, нападок и издевательств двух поэтов.
«У подножия Мтацминды» об отношении С. Есенина к В. Маяковскому этого времени Ивнев Рюрик (друг Есенина и фанат стихов Маяковского) рассказывает так: «...С Есениным я не раз говорил о Маяковском и должен сказать, что Есенин прекрасно понимал силу таланта Маяковского»
«Странными» называет отношения В. Маяковского и С. Есенина В.С. Рождественский (один из первых друзей Есенина): «Их связывала тесная, никогда не утихающая неприязнь. Для Маяковского Есенин был несомненным “лирическим злом”. Он никогда не отделяя его от восторженной, не в меру чувствительной есенинской аудитории, полемизировал с ним и с ней, с иронией отзывался о есенинских поэтических приемах. Вспыльчивый и крайне обидчивый, Есенин никогда не мог ему этого простить»
К 1924 г., ко времени окончательного разрыва С. Есенина с имажинистами, они во многом изменились к лучшему. В. Маяковский вспоминал о них так: «В эту пору я встречался с Есениным несколько раз, встречи были элегические, без малейших раздоров»
«О встречах с ним (Есениным) рассказывал потом Владимир Маяковский, чуть улыбаясь, дружелюбно и заинтересованно», — свидетельствует В. Шкловский (близкий друг Маяковского)
В написанном в 1956—1957 гг. автобиографическом очерке «Люди и положения» Б. Пастернак (близкий друг Маяковского) вспоминает: «Есенин в пору недовольства имажинизмом просил меня помирить и свести его с Маяковским, полагая, что я наиболее подхожу для этой цели»
В 1924 г. (точная дата не установлена, весной или летом) В. Маяковский вел переговоры с С. Есениным о возможном участии последнего в Лефе.
Самое высокое в устах В. Маяковского признание значения творчества С. Есенина в стихотворении, посвященном поэту: «У народа, у языкотворца, умер звонкий забулдыга подмастерье»
Обостренное чувство интереса, с каким С. Есенин относился к В. Маяковскому, подмечает в своих воспоминаниях «Маяковский и Есенин» Н. Вержбицкий (знакомый поэтов, встретивший их на Кавказе). «У Есенина, — свидетельствует он, — все время чувствовалось скрытое, но напряженное желание что-то разгадать в словах и в поведении Маяковского, уловить его тайные мысли по отдельным фразам, по мимолетным движениям. Это было видно по тому, как наблюдательный и чуткий Есенин глаз не спускал с Маяковского. Он приглядывался к нему так пытливо, словно только что познакомился»
В этом плане интересно и свидетельство М. Ройзмана (близко знал Есенина) о том, что «в беседах, да и на заседании «Ордена» Сергей говорил: хорошо бы иметь такую «политическую хватку», какая у Маяковского»
М. Ройзман вспоминает, как однажды, придя на прием к редактору «Нового мира», «сидел в приемной и слышал, как в секретариате Маяковский громко хвалил стихи Есенина, а в заключение сказал: «Смотрите, Есенину ни слова о том, что я говорил»
К закрепленному поэтическим опытом В. Маяковского акцентному разноударнику С. Есенин обращается в поэмах «Марфа Посадница», «Товарищ», «Инония», «Страна негодяев».
С. Есенин нередко обращается к эффектным приемам звукописи, приемам гиперболизации, характерным для творчества В. Маяковского.
Под влиянием В. Маяковского С. Есенин займется образованием отглагольных неологизмов от личных имен — гучковеет, отколчакивай, чемберленится и т.д. («Песнь о великом походе» и др.). То, что «стихотворные искания Есенина этих лет порой соприкасались и пересекались с экспериментами Маяковского», убедительно доказала Л. Л. Бельская (друг и секретарь Есенина).
