Лантимос, режиссер, в каждом своем фильме поднимающий тему контроля, в долгожданной новой картине «Бедные-несчастные» затронул самый сложный вопрос: контроль над женской сексуальностью.
Испокон веков мужчины хотели подчинить себе женскую сексуальность, обличая ее в грех, сжигаемые собственной похотью, отправляли женщин на костер; низводя сексуальность лишь к игре гормонов внушали, что это непотребно и ввели женское обрезание; в конце концов собственную мужскую честь, отца или мужа, поставили в один ассоциативный ряд с женской сексуальностью, которая всегда принадлежала лишь своей хозяйке.
Об этом и речь…
Невозможно говорить о сексуальности вне секса, невозможно показать секс без такового в кадре, поэтому Лантимос и не пытается заниматься кино-петтингом: долой все лишнее!
Но, ко всему по порядку. И мы знакомимся с одним из главных героев: Мужчина - Бог, творец, способный сотворить саму жизнь. Пугающий и любящий. Таким перед нами предстает профессор Годвин Бакстер (даже его имя созвучно с волшебником Гудвином из «волшебника изумрудного города»).
Вдумайтесь: Мужчина - создающий и дарующий жизнь! Не женщина, рожающая в муках, а мужчина, одаренный талантом и интеллектом создающий себе женщину!
Но именно так задумал режиссер Лантимос и таким GODвин был в произведении Аласдера Грея. Собственно два этих вполне себе реальных творца встречались в жизни, еще до написания сценария и я часто буду ссылаться на книгу, потому что фильм не просто вдохновлен художественным произведением, но и смело может называться экранизацией, ведь рассказывает зрителю ровно половину истории, ту часть книги, которая ведется от мужского лица.
А вот женскую версию происходящего (вторую часть книги) нам умышленно не покажут и ниже мы также разберемся почему.
Итак к телу!
Раскрытие сексуальности происходит далеко не в постели с мужем, как хотелось бы в приличном обществе, а задолго до этого. Очевидно, что первая мастурбация невероятно важна для становления и конечно происходит в детском возрасте, но за неимением детей в кадре (и слава Богу!) мы можем рассмотреть зрелую женщину, с мозгом ребенка, только открывающую мир сексуальности.
И свой первый запрет на онанизм она получает именно от GODвина, но не потому что Отец жесток, а вполне по понятным причинам.
Во-первых, он был рожден в приличном обществе и не чурался морали, а во-вторых, не имел никаких физических возможностей разделить такого рода «радости», ввиду своей импотенции (в книге он открещивался от секса наличием у себя тяжелой формы сифилиса). Этот момент на самом деле важен, так как разделяет мужские интересы к главной героине: отеческие от похотливых.
К слову о похоти, она имеет совершенно иную природу от сексуальности, и это удалось передать талантливой Эмме Стоун.
«Живое, восторженное внимание, окрашенное ожиданием новых чудес» - так описывается взгляд Беллы в книге и не о таком ли мечтает каждый мужчина на земле в свою сторону?
О чем же еще мечтает каждый мужчина? Это хорошо сформулировано в претензии очередного главного героя - Макса к GODвину.
Собственно от лица этого самого Макса (Арчибальда Свичнета по книге) мы и узнаем о событиях за которыми наблюдаем.
«Ты думаешь, что вот-вот завладеешь тем, о чем безнадежно мечтали поколения мужчин: душой невинного, доверчивого, беспомощного ребенка в роскошном теле очаровательной женщины.»
Именно такой диковиной «вещицей» видят Беллу все окружающие мужчины. В стремлении обладать ею они готовы пойти на все, кроме уважения.
Дункан, юрист соблазнивший Беллу и организовавший ей побег от GODвина из отчего дома/ райских кущ, в суровую стимпанковскую реальность, очень скоро сам на нее же и напорится, буквально сойдя с ума от «абсурдности» понимания того, что женщина не принадлежит тебе просто по тому, что понравилась; что твои «три раза подряд, не то, что другие» и «тебе со мной повезло» лишь пустые слова в ответ на «я отдохнула, давай ещё». Ибо в мире, созданном мужчинами только им ведомо сколько и когда надо хотеть женщине. А раскрепощенность и ненасытность в постели должны выключаться по щелчку пальцев со словами «а теперь спать».
А иначе быть беде! Только вот «беда» для всех разная: у Дункана она в невозможности обладать Беллой, а у той в свою очередь, в невозможности помочь всем нуждающимся.
В кино и книге очередной великий муж, в желании обладать Беллой, решает напугать ее, показав все ужасы этого мира, от которых она должна сбежать к нему в объятия. Но глядя на умирающих детей в Александрии «бедная-несчастная» Белла решает стать врачом, а не женой, нанося очередной удар по итак уязвленному мужскому самолюбию.
Кажется что сама жизнь хочет направить героиню на «путь истинный» в служении мужчинам: «не хочешь принадлежать одному, жить подле него, получая безопасность и защиту, так принадлежи всем!»
И Белла, оставшись без денег, оказывается в публичном доме в Париже.
Но даже тут она не занимается ничем иным, кроме как
«коллекционированием воспоминаний о чужих детствах, за неимением своих».
Как только Белла понимает все о природе мужских увлечений, еще больше раскрывает свою сексуальность, встречая любовницу и подругу, она мчится домой к умирающему GODвину.
Но о каком контроле над женской сексуальностью можно говорить без краеугольного:
«Ни одна нормальная, здоровая женщина, ни одна порядочная, уравновешенная женщина не желает и не ждет наслаждения от полового акта, она видит в нем только долг!»
И так мы знакомимся с классическими патриархальными постулатами из уст несправедливо забытого официального мужа Беллы, в побеге от которого она кидается с моста. И главной героине предстоит последний бой с «мега боссом», но и тут она бескомпромиссно побеждает.
Генерал Альфи Блессиегтон по книге покончил жизнь самоубийством, после того как Белла высмеяла его, узнав в нем одного из посетителей борделя в Париже с кличкой «скорострел».
В кино метафорическая смерть генерала обыграна более элегантно: в пересадке ему мозга козла.
И, казалось бы радужные во всех смыслах, перспективы персонажа Эммы Стоун должны принести зрителю неминуемое удовольствие от полной сатисфакции и гармонии в кадре, но…
Избыточная декоративность, при всей своей дороговизне, чудовищно дешевит любые смыслы. Вот почему в большинстве описаний к фильму мы видим слово «комедия», для кого-то звучащая как «усмешка».
Талантливо сыгранная Эммой девочка-Франкенштейн не дает зрителю даже намека или возможности понять, что пересадка мозга ребенка взрослой женщине - лишь выдумка, унижающая ее, делающая из нее вещь, предмет вожделения:
«Душа невинного ребенка в телесной оболочке черкесской гурии — неотразимо!»
Но нужна ли зрителю вторая часть книги, написанная прагматичной женщиной, заточенной в глупых мужских фантазиях?
Ведь в финальном аккорде своей картины Лантимосу удается разделить женщину от мужчины, делая ее более автономной, не смотря на присутствие Макса в кадре.
Лишая зрителя альтернативного взгляда на историю, которая несомненно станет скучной и заурядной если из нее убрать всю фантастическую составляющую, он также не показывает нам и состоявшуюся в роли матери героиню, чей рассказ адресован своим трем сыновьям. Лантимос дает нам женщину без ее «прямого назначения» и это прекрасно.
Героиня Эммы Стоун вынуждена жить в мире Шариковых из «Собачьего сердца», которые стали таковыми не по сути, а по призванию. А Лантимосс встал на ее защиту просто «кастрировав» всех кобелей в своем фильме. Повернул героиню в камеру и дал разглядеть то, что жизнь женщины не определяется ее местом возле мужчины: за, подле или над ним.
Женщина имеет место быть, и не только как «бедная вещица» (Poor things).