Продолжение. Начало здесь: Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая
Настал долгожданный день выпуска. Когда курсантские погоны сменились на погоны специалиста Аэрофлота восьмой категории (две широких клинообразных лычки и одна тонкая), а в кармане появилось удостоверение офицера запаса со специальностью «Штурманская тактическая авиация». Выпуск — под звуки оркестра, торжественный марш мимо трибун с ветеранами и руководством училища, и по команде «И-и-и-и Ррраз!» руки в белых перчатках салютуют в небо горстями мелких монет.
Всё. Шутки закончились, пора разъезжаться по местам распределения. По всем уголкам огромной страны — Советского Союза. Но повод задержаться на пару дней в Риге у бывших однокашников, с которыми Алексей за три года съел не один пуд соли, был весомым. Один из них, местный, пригласил друзей к себе на свадьбу. Все, как один, решили на первой свадьбе из их компании обязательно присутствовать. Из казармы их никто не гнал, а увольнительная записка для выхода через КПП больше не требовалась.
В первый же вечер повздорили с латышами из-за какой-то ерунды. Снова драка, снова наши победили, но Лёшке в этой битве сломали челюсть. В больнице ему поставили металлические скобы и резинки крест-накрест, чтобы зафиксировать кости для правильного срастания. Как же идти в таком виде на свадьбу, если невозможно ничего жевать, а только жидкости сосать через трубочку?
Через два дня явились по адресу, указанному в открытке-приглашении. Оказалось, что дом — на берегу Рижского залива, в пригороде, в курортной зоне. Гостей — больше двухсот человек, одних мангалов с шашлыком дымится целая батарея. Запахи — умопомрачительные. А есть-то хочется.
Ну что… Сначала Лёхе бульон вливали из чайной чашки через скрещенные на зубах резинки. Потом кто-то из родни невесты с сильным латышским акцентом говорит:
— Э-э-э, так ти всью сватьпу промучиисся. Идьом со мною.
Приводит брата в гараж, где старый «Москвич» со снятым двигателем на старой покрышке, и тут же рядом — ведро с соляркой. Латыш запускает в неё руку, достаёт оттуда пассатижи и молвит:
— Откройте рот, молодой человьек.
Лёха послушно раздвигает губы, а тот грязными пассатижами резко выдёргивает всю конструкцию из скоб с резинками вон. Бросает инструмент вместе со скрепками обратно в ведро, вытирает руки ветошью и протягивает платок:
— Молодес, льётсик. Настоящий мусчина. Витри слёзы, закрой рот, платок оставь себье и идьи ку́сать.
Всё. С того момента брат о переломе не вспоминал. Ел, пил, и впоследствии челюсть срослась правильно, как по волшебству, сама собой.