Здравствуйте все. Сейчас я выкладываю цикл рассказов про паладина Луны и мага, его друга и товарища по опасному бизнесу, занимающихся прикладным демоноборчеством. Во имя Луны, конечно. Положительная реакция увеличивает скорость писания нетленок.
Когда рассказы кончатся, будет роман, но не здесь. Выкладывать его кусочками на Дзене — бесчеловечно.
(Начало)
– Я Сиэль. А вы – Ноктюрн, паладин Луны.
Переключившийся в самом начале со звёзд на девушку маг подавился воздухом, услышав от незнакомки имя своего друга. А ведь он думал, что десять лет путешествий с этим человеком научили его ничему не удивляться.
– Э-э-э… – Ноктюрн тоже слегка подвис, – Мы знакомы? Тогда, если вы позволите, я сейчас закончу и тут недалеко есть таверна, где хорошее мильканское вино. Там мы сможем говорить сколь угодно долго.
Попытка вернуться к выбиванию информации и всему сопутствующему успехом не увенчалась. Сиэль синхронно с ним шагнула в сторону, заступая дорогу. Это начинало раздражать.
– Так, Сиэль, ты вообще кто, что мешаешь мне выполнять долг?
Злость неплохо помогает, если надо раскроить кому-то череп, но отрицательно сказывается на когнитивных способностях. Только этим можно объяснить, что паладин не понял того, что уже понял его друг. Слишком уж цвет платья был похож на цвет паладинского табарда, слишком знакомые лунницы блеснули в лунном свете на девичьей груди.
«Поздравляю паладин, ты теперь не один», – маг понял, что эта беда у них надолго.
– Спасибо вам, добрая госпожа, – за спиной девушки медленно поднимался человек, – Я век буду помнить вашу милость. Примите мою искреннюю благодарность.
– В сторону!
В глазах Ноктюрна, прикипевших к говорившему с самого первого звука, промелькнуло нечто такое, что Сиэль забыла всё, что хотела ему объяснить, и едва успела отпрыгнуть. Во взметнувшихся руках полыхнуло тёмно-синее пламя, и богоданный полэкс обрушился на уродливую клешню, в которую превратилась левая рука говорившего.
Обсидиановое лезвие заскрежетало по осквернённой плоти, высекая искры. Человеческое тело продолжало переплавляться в нечто, полубезумная улыбка застыла на половине пути, так и не превратившись окончательно в оскаленную пасть. Удлинившиеся пальцы правой кисти, оканчивающиеся теперь костяными шипами, оставили на пластроне Ноктюрна четыре глубоких царапины и заставили его пошатнуться.
Ругнувшись, маг лихо крутанул свою трость, и с её конца сорвалась ослепительная искра, пурпурной кометой устремившись к одержимому. Она расплескалась на груди твари огненным цветком, сжигая остатки одежды и откидывая нечисть на два шага, не более. Судя по лицу, маг ожидал более радикальный эффект.
Впрочем, даже это изрядно облегчило жизнь паладину. В поединке контроль дистанции – это ключ к победе, и он только что этот ключ едва не проворонил. Если бы Ноктюрн не был так занят попытками убить существои не дать существу убить себя, то, возможно, ему бы стало стыдно. Но вселенная несовершенна и лишила всех столь редкого и занимательного зрелища.
Оружие раз за разом сталкивалось с лапами, каждое столкновение вызывало новый сноп искр, словно противоположные по своей глубинной сути вещи пытались взаимоуничтожиться. Получившееся из культиста существо было неуязвимым. Трижды полэкс находил бреши в его обороне, трижды он наносил свои удары, быстрые и смертоносные, и трижды со звоном отскакивал, не нанося никакого вреда. Последовавший за первым заклинанием каскад разнообразных святящихся и не очень снарядов тоже скорее отвлекал и дезориентировал, чем наносил урон. После очередного залпа маг накрыл себя и Сиэль защитным пологом и глубоко задумался.
Служитель богини не выдержал:
– Что ты такое, тварь?!
В ответ раздался лающий смех.
– Хочешь знать имя свой смерти, ночной служитель? Когда я буду пировать твоим мясом, я скажу тебе первую его часть, а когда я пожру твою душу – ты узнаешь вторую.
Нанесённый после этих слов удар был невероятно силён. Люди, видевшие Ноктюрна, обычно использовали для его описания выражения типа «здоровый лось», но сейчас его отбросило с той же лёгкостью, с какой отбрасывают набитое соломой чучело. Чудом удержавшись на ногах, он вынужден был потратить секунду, чтобы вернуть устойчивость. Одну, но её с лихвой хватило чудовищу, чтобы прыгнуть на своего врага и нанести решающий удар.
Подрагивающие от напряжения когти остановились в локте от головы паладина, на мерзкой харе впервые за бой появилось выражение, отличное от кровожадности. Маг завертел головой, пытаясь понять, что случилось, и обратил внимание на Сиэль. С напряжённым лицом выставив перед собой двойную лунницу, символ своей веры, сжимая ее обеими руками так, что побелели пальцы, она не моргая смотрела на то, чьё появление невольно допустила. Лишь губы беззвучно шевелились на её лице, читая молитву.
Но это всё видел только он один, остальным было не до любопытства. Мгновенно оценив ситуацию, Ноктюрн вонзил подток в глаз своему противнику. Тварь дёрнулась от боли, словно стараясь насадиться сильнее.
– Я вырежу себе новый из твоей девки!
– Я. Выжигаю. Скверну.
Глаза паладина на мгновение полыхнули синим огнём, а вслед за ними такой же огонь стёк с ладоней на древко полэкса, устремляясь к наконечнику. Там, где огонь касался демонической плоти, она мгновенно распадалась, превращалась в ничто. Через три секунды лишённая головы туша осела на камни, даже внешне став уязвимой.
– Глад, спали её, а то утром весь город на ушах стоять будет, – латная фигура медленно повернулась и упёрлась тяжёлым взглядом в Сиэль. – Нам надо поговорить.