Всем доброго времени суток! Не хочется мне сегодня рассказывать о "ромашке с мяткой", хоть есть чем поделиться, но не хочется и все тут. Зато хочется представить вашему вниманию еще один рассказик (ссылка на предыдущий рассказ хиропрактика здесь).
Приятного прочтения!
В начале XX века в неком городке выходит в свет тонюсенькая книжечка в неброской обложке и весьма специфического содержания. Сразу же данное собрание мемуаров было подвергнуто жесткой критике, особенно со стороны представителей врачебной интеллигенции. Широкие же массы восприняли данное произведение весьма неоднозначно, но все больше и больше проявляли рьяный интерес к «Рассказам хиропрактика». Никто ведь и подумать не мог, что неизвестным автором является тот самый черт с обостренным чувством справедливости и непомерным желанием помогать людям.
Прочитайте и вы дополнение к многотомнику «Запретные дали» о том, как миленький Мартин работал в Третьей городской больнице.
Рассказ 6. Ансельм и денежное расточительство.
Как я некогда рассказывал, дни приезда строгой комиссии для меня с Ансельмом были официально выходными, и как бы я ни просил, как бы не умолял, охранники наотрез отказывались пускать нас за ворота. Даже на платный вход не соглашались. При всем при том, заборчик-то всего-ничего - метра два с небольшим от силы. Да и при желании можно было найти лазеечку пониже – большей части для Ансельма, который отчего-то с большой опаской смотрел на те острые штыри, украшавшие верхушку кованного забора больницы.
Довольно скоро я оставил мысль пробраться незамеченными. В конце концов, охранники ничуть не виноваты в наших переживаниях за перитонитничков и отчаянной тяге к работе. Впрочем, старшие по званию в один голос обещали, что аппендициты и ущемлённые грыжи в день комиссии напрочь отменяются. Да и пациентики вполне себе могут обойтись денек без нашего внимания. По воскресеньям же у них это как-то получается.
Успокоив себя этой мыслью, желаю охранникам легкого дежурства и начинаю думать, как с пользой скоротать сей внеплановый выходной. На ум приходит только одно, а вместе с ним и другое, крайне новенькое.
Нет, ни в коем разе я не желал приобрести себе собутыльника! В отличие от Обгалдыря, я алкоголик-одиночка. Мне предпочтительнее сидеть себе в уголочке с книгой и тихонечко заниматься своим винолечением. Другое дело - мороженное!
Всецело охваченный этой идеей, беру Ансельма под локоток и разворачиваю в противоположную от остановки сторону.
Ну и пусть белым днем, не откажет же нам мадам Жозефина в развеселой компании? Тем более, всего двух будет вполне достаточно. Тем более, что днем цены на них в разы выше.
Все складывалось весьма удачно, но очутившись возле Красных фонарей Ансельм пошел на попятную, причем довольно резкую и весьма категоричную, хоть и абсолютно бессловесную. Скорее всего, по веянию, в последнее время в особенности, модной традиции он некогда был приведен своим родителем в данное заведение для обучения, так сказать, истинно мужского, и судя по всему, то самое обучение закончилось крайне неприятными последствиями, которыми способны наградить милые дамы – нечаянно или нарочно до того, как выявится венерия на еженедельном субботнем осмотре, излечиться от которой невозможно, зато возможно познакомится с жестоким отношением, ртутными таблетками, солями висмута, ядовитыми втирками и невкусной едой инфекционного отделения, ну а в дальнейшем - с потерей увеселительно-хлебосольного места работы в тепле, чистоте и комфорте.
Мой маленький ассистентик, который всегда так обходительно и щепетильно производил веленый врачебный уход, в том числе и за представительницами сей древнейшей профессии, сейчас отбивался так, словно я тащу его прямиком в Ад.
Крайне пораженный той буйной истерией, я решил не усугублять, тем более что проходящие мимо прохожие уже вовсю поглядывали на меня.
Нагуляв Ансельма по скверику, напоив лимонадом, совершенно без задней мысли предлагаю ему мороженного, на что последовал захлест возобновленной истерии, который едва прекратился от сердечных заверений, что то будет совсем не из сирени, не с ликером из плодов карликовой вишни, не с водой из померанцевых цветов и земляники, и даже не с фруктами, печеньем и шоколадной крошкой, а простой молочный сбитень, купленный с близстоящей тележки у грязного мороженщика.
Тот самый сбитень Ансельм умял с большим удовольствием и радостью маленького ребенка. Обрадованный фактом восстановленного душевным настроя и дабы больше не доводить до очередного внезапного греха, я отпустил свою бестолочь истерическую домой. С запредельным ликованием понесся Ансельм к остановке и практически на ходу прыгнул в дилижанс.
Я же, кое-как долизав отвратительные молочные подталки в кульке из прошлогодней газеты и едва не вытошнив данное мороженное обратно, поспешил было совмещать приятное с полезным в одиночку, но затормозил у самого крыльца.
- А что? – думал я, созерцая серую красоту бездушие города из заляпанного окна дилижанса, - Чтение тоже неплохо. Чтение обогащает разум.
По сей день я непомерно благодарен Ансельму. Именно он дал мне возможность осознать мое беспутное расточительство.
Спасибо за внимание!
Спасибо за лайки и комментарии.
"Рассказы хиропрактика" еще в работе, а первый том А. Низовцевой "Запретные дали" о приключениях Мартина в деревне можно прочитать здесь, приобрести в переплете здесь, здесь, здесь, здесь и здесь. Приятного прочтения!