Тридцать первый день
14.00
Проводила внука Кирилла после 8 марта.
Он уехал один – самостоятельный.
У меня наступила темная полоса.
10 марта грусть.
На следующий день – лень.
Далее: лень, лень, лень, лень.
Когда я ленюсь, иногда посещают полезные мысли – ничего не блеснуло.
15 марта пора вызывать скорую помощь.
Дома никому не сказала.
Посоветовалась с подругой.
Она говорит:
- Не шути, вызывай скорую помощь!
Не вызвала.
Посоветовалась с дочерью.
Она говорит:
- Приезжай, решим все твои проблемы здесь (в другом городе).
Не поехала.
Думаю, обойдется, если поеду «впаяют» третий смертельный диагноз… куда мне столько.
Хватит уже.
Я как птица Феникс: должна дойти до …, чтобы возродиться.
Трудно лечить медработников, а у меня первое образование было медицинское.
Сегодня жить можно.
На последнем массаже со мной случился казус.
Рассказываю массажисту, что слушала Настасью Самбурскую.
Он обращается к колонке «Алиса» с просьбой исполнить её песни.
В колонке затрещало, потом услышали предупреждение…
С первой песней пошел отборный мат.
Оправдываюсь:
- Я не такие песни слушала, у неё клипы красивые.
Массажист не унимается, «гвоздит» меня к позорному столбу:
- До вас была женщина, она слушает Вивальди… Щелкунчик.
Я молчу.
С классикой у меня всё в порядке.
Обожаю Вивальди…
На Щелкунчик ходила четыре раза.
Последний раз в Киеве.
Дети заканчивали школу.
Мы (семьей) приехали посмотреть Киев, посетить родственников, сходить на кладбище.
Навестили могилы отца, дедушки, бабушки.
Сын искупался в Днепре.
Купили билеты на «Щелкунчик».
Муж сказал, что не любит такие аттракционы.
Он решил посидеть на лавочке перед театром.
Когда мы вышли, он рассказывает, что к нему стали подходить с разговорами мужчины… вовремя понял.
Вечером сестра сказала, что за театром происходит «Содом и Гоморра».
…
Ухожу гулять… и в магазин.
Надо купить сладости для подруги (я не ем).
Жду её сегодня в гости.
Будем сажать рассаду.
Жизнь теплится…
И это счастье!
14.25