Ватага повернула на север и до ночи шла вдоль берега, порой спускаясь к самой воде. Обходя овраги и промоины. Дважды пришлось даже переплывать неглубокие притоки. На ночь отошли от берега в попавшуюся дубраву и разожгли костры. По предложению Бобра, на ночь поставили охрану, опасаясь коварных налётчиков. И как в воду глядели, шутил потом Куприян.
Залёгшие на берегу два мужика, едва не проспав с непривычки, успели всё ж заметить плывших на лодках под парусами чужаков. Поднятая по тревоге ватага, хоронясь, двинулась по берегу за ними. Лодок было пятнадцать. В лучах поднимающегося солнца ярко блестели на головах, плывущих железные шапки. Клим насчитал приблизительно в каждой лодке по двадцать голов. Не евшая целый день ватага к вечеру кипела от злости и голода. Но плывущие так и не пристали к берегу. Пришлось останавливаться на ночлег, опасаясь в темноте переломать ноги. Да и животы подтянуло до не куда.
С утра погоня возобновилась. Цель была и все шли, молча, сберегая силы. На второй день к полудню вышли на опушку леса и остановились. Впереди на взгорке стоял укреплённый деревянной стеной городок. До мужиков донеслись яростные крики мужиков и вопли женщин. Небольшая горстка охранников отбивалась от теснивших их пришельцев, давая возможность убежать в крепость мирным жителям. В основном женщин и детей.
- Эко мы вовремя, - прищурился Клим, оглядывая окрестности.
Прикинув свои действия так и этак, он распределил ватагу на две партии. Одну послал вдоль реки, отсечь налётчиков от лодок и захватить те. Другую повёл сам, спустившись в заросший кустами овраг, тянувшийся почти до самого городка. Удар ватаги в тыл налётчикам из оврага был смел и стремителен. Предупреждённые Климом, не шуметь, ватажники почти вплотную сумели подойти к чужакам и обрушили на их головы дубинки. Схватка была короткой, но жестокой. Обрадованные внезапной подмогой горожане, развернувшись, ударили встречь разбойникам. Примерно с десяток их попытались уйти, побежав к лодкам, но были и там встречены мужиками.
- Вы кто братцы? – подошёл после боя к Климу староста городка.
- Да мы это, - замялся мужик.
- Мы к Казани идём, - пришёл на выручку атаману Бобр. – Увидели их, решили проследить, куда идут. А они вон что, грабить вас затеяли.
- Ну да, - кивнул староста, внимательно оглядев пёстрое воинство, - напали они внезапно. Почему – то раньше обычного сегодня.
В знак благодарности за спасение. Горожане отдали всё вооружение налётчиков ватаге Клима. Поделились и провиантом. Выяснив, что татары в основном приходят из – за реки через броды в верховье или на лодках в середине, ватага решила воспользоваться захваченными лодками. Погрузившись на них, утром отправилась вниз по течению. Теперь плыть было веселее. Каждый второй имел железную шапку, настоящую пику или саблю. Забрали ватажники и найденные в лодках арбалеты. Новое для них оружие. Староста отпустил с ними добровольцев, пожелавших принять участие в походе. Среди них оказались трое, знакомые с арбалетами. Клим собрал самых толковых к ним на обучение. Создав, таким образом, стреломётную команду.
На второй отряд налётчиков ватага наткнулась за одним из крутых речных поворотов. Буквально нос, к носу столкнувшись с плывшими навстречу лодками. Те, не ожидая опасности на воде, поздно спохватились. К тому же не подкачали и арбалетчики. Шустро посшибали схватившихся за оружие. На столкнувшихся лодках разгорелась буквально рукопашная битва. Где сапожные ножи и кулаки, помогали больше, чем сабли. Попытавшихся вплавь спастись налётчиков добили дубинами. Отряд пополнился оружием и лодками. Их бросать не стали, по крестьянской привычке: в хозяйстве пригодится. И обменяли на провиант в первом попавшемся городке. За две недели плавания, ватага трижды ещё сталкивалась с отрядами татар. Мужики уже не боясь, встречали врагов саблями и пиками. Арбалетчики без лишней суеты делали своё дело. Отряд неузнаваемо преобразился. Как в вооружении, так и внешнем виде. Большинство щеголяло в трофейном платье и железном обличии. Сам Клим гляделся настоящим если ни боярином, то воеводой точно. Победы и вооружение позволило и забитым когда-то нуждой, и боярами мужикам почувствовать самоуважение и достоинство.
К Казани отряд приблизился в полдень. Заметив на берегу военный лагерь, лодки пристали. К ним тотчас прибежали солдаты. Узнав, что они прибыли на войну, повели Клима к шатру воеводы. Тот встретил мужика у входа. Внимательно оглядев, поздоровался.
- Чьи будете? – спросил, глядя пристально на мужика.
- Мы сами по себе, - выдержал взгляд мужик. – От земель русских присланы. Татара усмирить.
- От земель говоришь? – спрятал усмешку воевода. – И много у тебя воинства?
Услышав, что Клим привёл больше двух сотен, вскинул удивлённо брови. Но, ни чего, не сказав, велел становиться лагерем. Пообещав утром прийти с ревизией войска.
- Ну что, приняли нас? – встретили товарищи вернувшегося атамана.
- Встретить – то встретили, - кивнул хмуро тот, - вот как теперь приветят, посмотрим.
Утром в лагерь ватаги пожаловал не только воевода. С ним приехал на коне и важный боярин. Клим построил мужиков в три шеренги. Бравый вид и начищенные с вечера доспехи, произвели на начальство благоприятное впечатление. Приветствие — вот только ватажники кричали не дружно. Зато громко. Боярин всё время морщился, что – то спрашивая тихо у воеводы. Тот, наоборот повеселел от бравого вида отряда. И уезжая, велел после обеда Климу подойти к его шатру.
- Ну что, командир, - встретил воевода приветливо мужика. – Принимаем мы твоё воинство в армию. Подучиться, сам понимаешь, придётся, пока стоим. Я тебе дам учителей для этого. Но в целом, мне понравилось. Где займёшь место при штурме, скажу. Пока учитесь.
Потянулись томительные дни осады и ожидания. Обложенная со всех сторон Казань сдаваться не хотела. Попытки взять штурмом, наталкивались на отчаянное сопротивление гарнизона. Ватага Клима, училась, участвовала дважды в вылазках в степь, отгоняя носившиеся вокруг ногайские и татарские орды. Не желающие покориться московскому царю. Наконец наступил день штурма. Перед этим, Клим получил секретное задание сделать со своим отрядом подкоп. За два дня до этого войска царя отвели от города снабжавшую его водой речку. И лазутчики донесли, что в городе воды не хватает. Остался один источник, и примерно показали, где он находится. Вот под этот источник и велел сделать подкоп воевода.
- А что, он прав, - услышав задание, кивнул Бобр, - не будет воды, татары сразу сдадутся. Ты, к примеру, без воды сколько проживёшь?
- Ну, - почесал затылок Клим, - не знаю. Пару дней, наверное.
- Вот, так и они, - кивнул убеждённо Бобр, - дольше не продержатся.
Подкоп получился длинный, но его обнаружили защитники, и пришлось взрывать раньше времени. Лазутчики донесли, взорвали удачно. На третий день начался штурм. Ватага Клима шла в первой линии наступления. После взрыва подкопа, перед ними рухнуло часть крепостной стены.
Осаждённые сражались отчаянно. Но численное преимущество и главное орудийные залпы свели на нет их мужество и отчаяние. Город пал. Отряд Клима потерял треть бойцов убитыми. Ещё половина получили ранения и ушибы. Отведя отряд на отдых, Клим получил задание готовиться к походу на Астрахань.
Но Астрахань, защищаться не стала. Узнав о разгроме своего мощного соседа, открыла сама ворота. После покорения Астрахани русское влияние стало простираться до Кавказа. В 1559 году князья Пятигорские и Черкасские просили Ивана IV прислать им отряд для защиты против набегов крымских татар и священников для поддержания веры; царь послал им двух воевод и священников, которые обновили павшие древние церкви, а в Кабарде проявили широкую миссионерскую деятельность, крестив многих в православие
После взятия Казани всё Среднее Поволжье было присоединено к России. Кроме татар в составе России оказались многие другие народы, до этого входившие в состав Казанского ханства (чуваши, удмурты, марийцы, башкиры). Этот поход также стал первой сложной военной кампанией, которую объединённые русские княжества провели вне собственных границ.
Вскоре после этого были взяты столица Астраханского ханства в 1556-м году и столица Сибирского ханства в 1582-м году.
За добровольное и героическое участие в штурме Казани царём была дарована жалованная грамота донским казакам на «реку Дон со всеми притоками» в вечное пользование, подтверждающая независимый статус донского казачества. В результате сношение Русского царства с донскими казаками вплоть до начала XVIII века шло через Посольский приказ (то есть, фактически, через «министерство иностранных дел»).
- Куда мы теперь? – Бобр и Клим ехали вдоль лагеря, готовящегося к возвращению московского войска. – Что воевода говорит?
- Молчит воевода, - поморщился атаман, - что он скажет?
- Тогда пошли на Дон. Мне казак знакомый говорил, что они там с Крымскими татарами постоянно воюют.
- А точно, пошли, - сунулся вперёд ординарец Клима Добрыня. – Не в лес же возвращаться?
- Придётся видать, - подумав, кивнул Клим. – Тем более поговаривают, что царь дал вольную Дону. А куда ещё деваться?
....................................................................................
- Ну что господа террористы, приступим? – Влад, оглядев пленников, демонстративно закатал рукава куртки. – Добровольцы есть? – все угрюмо молчали, глядя на парня.
- Добровольцев нет. Тогда работаем.
Рассадив простых боевиков у стены, руководителей поставил напротив, привязав к стойкам нар. Яркость света позволяла хорошо видеть происходящее в бункере, разглядеть даже выражение лиц.
- Задача, у нас следующая, - Влад остановился перед руководителями, уперев кулаки в бока, - вы тут породили так сказать гадюшник. Мы пришли его, так сказать, разгрести. Кто не хочет помогать добровольно, будет помогать всё равно, - Влад прищурился. – До совести каждого я достучусь. Способов и средств человечество за свою историю придумало много.
- Вы что, нас пытать будете? – клацая зубами спросил Смит.
- Есть другие предложения? – Влад шагнул к нему и достал нож.
- Но пытки запрещены международной конвенцией.
- Так международной конвенцией не предусмотрены и теракты иностранных граждан, - усмехнулся Влад. – Ты вот откуда?
- Моя страна тут никакой роли не играет.
- Ну не скажи, - покачал головой Влад, - деньги ты же не на паперти насобирал, чтобы их нанимать? – Влад кивнул в сторону боевиков. – А? – Смит опустил голову.
- Так что о конвенциях мы сегодня забудем. А вспомним нашу старинную добрую поговорку.
Кто к нам придёт с мечом, тот о него и порежется. Слышал? – Влад резко вскинул руку и полоснул Смита по груди, разрезая одежду и частично кожу. Брызнула кровь, Смит вскрикнул.
- Не надо! – пронесся по убежищу, отчаянный крик страха и боли. Почти все вздрогнули, многие попытались втиснуться в стену. Главари задёргались.
- Прекратите, вы не имеете право! – заверещал Вильсон. – Садист!
- А ты мягкий и пушистый зайчик, значить? – Влад перешёл к нему. – А гранатометы и автоматы это, детские игрушки? – Влад ткнул пальцем в ящики у входа. – Да?
- Пусть нас судит суд! – заверещал, дергаясь, Вильсон.
- Суд? – Влад взмахнул рукой и брызнувшая кровь, окрасила одежду Вильсона. – А суд восстановит жизни тех, кого ты хотел убить?
