Засекреченный лейтенант готовился к другим вопросам. О работе в пожарной части, например. Всё же система МВД. Или о досуге после закрытия пожарки. Чем молодой человек занимался полгода?
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZfAz-xWzME9EXdwy)
А тут захотели услышать о немецких уголовниках. Ну, что же! Нам есть, что вспомнить, и воспоминания окажутся приятными сами по себе. Потому что – молодость! Тимур поднял голову и предупредил:
– Долгий разговор получится.
– Я никуда не спешу.
Бывший начальник войскового стрельбища придвинул стул, положил локти на стол и начал рассказ с запрещенных поездок по Германии:
– У нас в гарнизоне всем военнослужащим, кто не служил в Восточном Берлине, объявляли под роспись приказ о запрете появления в столице ГДР без командировочного удостоверения со специальным штампом: "Проезд через город Берлин, без выхода в город Берлин, разрешаю…". Ещё можно было съездить в Трептов-парк в составе организованной группы вместе с замполитом. Кто нарушал, в лучшем случае тут же отправляли дослуживать в Союз, в дальние округа.
ГамлЕт откинулся на стуле и кивнул. И не такое бывало.
Прапорщик запаса продолжил:
– На всех вокзалах дежурили патрули в составе офицера и прапорщиков. Наших, даже в гражданке, легко вычислить в толпе местных: выражение лиц, манера одеваться, суетливость, советские привычки, армейские прически и прочее. И для немцев мы там все – русские…
Собеседник вновь подтвердил интерес молчаливым кивком. Валиев усмехнулся и сообщил:
– Я знал, что в Восточном Берлине оставалась только одна станция без патрулей – «Биркенвердер», расположенная на севере города; но всё равно при каждой поездке одевался, как обычный немец-работяга. Да и прическа у меня была не совсем уставная. Я звонил знакомому югославу из телефона-автомата в Берлин, предупреждал о сумме, обычно покупал штуку бундесмарок. Сам выезжал в ночь с субботы на воскресенье, чтобы успеть купить западные марки в расчёте один к пяти, затем отправлялся на скором поезде (mit schnellzug) в Лейпциг, менял деньги обратно у арабов или вьетнамцев один к шести и ночью возвращался в Дрезден с доходом примерно в две зарплаты…
– Сильно! – Заметил авторитет.
– Однажды я приехал из Лейпцига ночью и решил сократить дорогу к гарнизону через железнодорожные пути. Было поздно, народу мало, и в свете фонарей дальней платформы мелькнули несколько немцев: парень с девушкой в окружении трёх мужиков. Все о чем-то спорили. Я бы мимо прошёл, но, один из мужичков схватил девчонку за руку, а двое других начали отталкивать парня в сторону. Немка стала кричать и звать на помощь. А это уже как-то не по-нашему...
Рассказчик замолчал, вспоминая события дрезденской ночи. ГамлЕт поднял голову с немым вопросом – дальше? Студент продолжил:
– Я свернул и двинулся к месту конфликта. Хотел разрулить ситуацию на месте. Одно дело – втроём на одного; и всё будет по-другому, когда двое против трёх. Да, и сами немцы обычно старались не связываться с русскими. У них май сорок пятого в генах сидит. И это правильно! – Валиев задумался, затем поднял голову и продолжил: – Но, эти оказались какие-то неправильные немцы. Один из хулиганов развернулся и с ходу бросился на меня, выкрикивая ругательства. Я ничего не понял, да и заниматься переводом было некогда. Первого немца я вырубил ударом через руку в голову так, что хрустнула челюсть. Не надо было орать в драке. Стопроцентный нокаут!
– Сева говорил, что ты боксёр.
– Перед призывом выполнил КМС, должен был служить в Челябинске, в спортроте военного училища, но, не сложилось.
– Давай дальше. Скоро ужин принесут.
Тимур убрал руки со стола и откинулся на стуле.
– Немке удалось вырваться, и она рванула на вокзал. Её парень сцепился с одним из хулиганов, а оставшийся, самый высокий, повернулся и шагнул навстречу… – Последовала секундная пауза воспоминаний. – Знаешь, ГамлЕт, если у нас наколки синего цвета, то у этого немца правая рука и шея были разукрашены цветными татуировками. Я впервые видел так близко.
– В Италии много разноцветных. – Один из руководителей российской наркомафии внес свою лепту в разговор.
– Я поздно заметил нож в левой руке. Да и бил немец умеючи. Снизу в печень. Меня потом Спикер научил в Крестах.
– Ранил?
– Я успел закрыться рукой, шрам остался. Этого немца я смог вырубить только со второго удара. А потом добавил сверху и сломал ему переносицу. ГамлЕт, смотри.
Валиев вытянул правую руку над столом и растопырил пальцы. Ладонь заметно дрожала.
– Организм заново переживает тот бой за вокзалом.
– Мог бы там и остаться. Повезло… Дальше что?
– Немец вырубился, из носа кровь хлещет. Я его перевернул на спину, подобрал нож и засунул в карман куртки. А тут полиция с девчонкой. Первый мужичок очнулся и рванул через пути. Второй тоже смог сбежать. Молодой немец снял рубашку и перевязал мне руку. Нормальный пацан оказался, хотя, как потом выяснилось, был сыном главного прокурора Дрездена.
– Нашел ты корефана! – Улыбнулся вор в законе.
– Полицейские вызвали по рации скорую помощь и признали немца с перебитым носом, который был в розыске. Немецкие мусора так обрадовались, что даже не стали спрашивать у меня документы. Только записали с моих слов звание и фамилию. Я представился как лейтенант Миша Потапов. – Прапорщик запаса усмехнулся. – У нас в гарнизоне только принял должность новый командующий армией – генерал-лейтенант Михаил Федорович Потапов, который в первый же день на стрельбище объявил мне пять суток гауптвахты за неуставную прическу и нарушение формы одежды. Вот я с дуру и прикололся. Зря, конечно!
– Почему?
– ГамлЕт, а ты представь: у меня в кармане шесть тысяч марок, это примерно зарплата прапорщика за год. И ещё нож со следами крови. Да и сам я ранен за дрезденским вокзалом. С какого хрена я, начальник войскового стрельбища Боксдорф, расположенный с другой стороны города, находился там ночью? Откуда деньги? Откуда финка? Откуда дровишки?
– Вот вопросы, так вопросы! – В карих глазах уголовника заискрились огоньки.
– Хорошо, что полицейские в основном суетились вокруг сына прокурора с задержанным и до прибытия скорой не успели вызвать комендатуру. Я быстренько прыгнул в немецкий автомобиль скорой и по дороге попросил врача доставить меня в наш госпиталь. Да и к нам ближе было. Тут мне подфартило ещё раз – дежурил земляк из Челябинска, майор медицинской службы. Я пообещал французские духи его жене, которую тоже знал. А фельдшеру на дембель предложил электронные часы «7 мелодий». Мне быстренько обработали и зашили рану без всяких записей в журналах.
– Поймал фарт!
Валиев вздохнул, оглядел заполняющийся зал и продолжил:
– А потом стало не так весело. Немцы за поимку опасного рецидивиста решили наградить сына прокурора и советского офицера медалью и выдать премию. Награждать немца без русского было бы политически неправильно. Вот, представители полиции вместе с комендантом и замполитами начали искать по всем частям того самого «лёйтнант Мишья Патапафф». Думаю, наш генерал больше всех хотел поговорить с героем той ночи. Я потом с его дочкой познакомился. Работала вольнонаёмным преподавателем немецкого языка в нашей школе. Дарья Михайловна.
Тимур улыбнулся, вспомнив Дашу, а вор в законе попросил:
– Студент, про баб потом. Давай про Ганса.
– Вот я и подвожу к дрезденскому авторитету. – Рассказчик усмехнулся. – Раз в полгода у нас на полигоне стреляли жёны служащих и ученики старших классов. От двух старшеклассников я узнал, что немецкие хулиганы вычислили меня быстрее полиции. Из города на службу я добирался в гражданке на рейсовом автобусе, шёл по деревне, а потом по дороге полтора километра. И где-то на деревенской улице снял куртку, и одна из молодых немок зафиксировала меня с перебинтованной рукой. Молодой русский офицер с левой рукой в бинтах. До этого она меня видела в ночном баре. Информация дошла до Ганса…
– Подожди. А наши пацаны откуда узнали?
– Вот! Они то и втянули меня в следующую карусель. – Студент снова вздохнул. – Пацанов звали Саня и Андрей, десятый класс, сыновья офицеров. За три дня до стрельб оба возвращались из школы через немецкие дворы напрямик к трамвайной остановке. Шли быстро и разговаривали между собой. В одном из дворов им преградили путь несколько немецких парней чуть старше, с наколками и бутылками пива в руках. Поддатые немчики услышали русскую речь и повели себя агрессивно, что было исключением из правил. Такое редко, но было! Наши их послали, конечно, и в ходе скоротечной драки пацанам всё же досталось. Как сказали, махались вдвоём против кодлы…
– Вот тебе и дружба народов! – Удивился пожилой армянин.
Валиев усмехнулся и продолжил:
– На следующий день десятиклассники отправили пацанят на разведку. Разведка доложила точно, что компания сидит на той же площадке и пьют пиво. Саня с Андреем пригласили одноклассников, а для качества и количества позвали с собой одного боксёра и одного борца из девятого класса. Затем разделились и зашли во двор с двух сторон. Месили всех подряд минут пять, после чего разбежались в разные стороны и встретились у полка связи.
Вор в законе рассмеялся.
– Отомстили фрицам!
– Ну да. На следующий день Андрея и Саню встретил местный хулиган, немного говорящий по-русски, и назначил нашим стрелку в пятницу за кирхой на поляне у Пионер-плац. И ещё сказал, чтобы русские пришли вместе с молодым офицером из полигона (mit einem Offizier aus Schiesplatz). Немец обозначил офицера, как – Мишья. Вот я и вписался за пацанов.
– Помахались с немцами?
– Нет. Как потом выяснилось, немцам нужен был тот самый Миша больше, чем русские школьники… – Прапорщик запаса задумчиво добавил: – Я на стрелку гранату захватил.
ГамлЕт уставился на рассказчика. Валиев решил объяснить свои действия на германской земле:
– Это была учебно-имитационная граната РГД-5 чёрного цвета, мы с ней обычно рыбу глушили у себя в карьере. Там только запал боевой для имитации взрыва. Осколков нет. Да и вообще, боевые наступательные ручные гранаты РГД-5 окрашены в оливковый цвет...
– Ну, Студент, ты даёшь! Буду знать.
– Гамлет Самвелович: «На войне – как на войне!».
– Не томи…
– На стрелке мы слегка припугнули вожака немчиков учебной гранатой, его звали Ян, Иван по-нашему, и, как оказалось, него бабушка была русская. Он, весь такой в наколках, конечно, зассал при виде РГД-5. Потом успокоился и попросил показать левую руку для доказательства, что я и есть тот самый «der Offizier aus Schiesplatz». Пришлось снять кутку и предъявить рану. Затем немецкий Ваня сказал, что со мной хотят поговорить старшие товарищи в гаштете пригорода Оберлошвиц. Так и сказал: «Mit ältere Kameraden». Кстати, в том пригороде жил фельдмаршал Паулюс после освобождения из плена.
– Фельдмаршал тоже пришёл? – Усмехнулся авторитет.
– Нет. Фридрих Паулюс умер в феврале 1957 года.
– А гаштет – это что у нас?
– Небольшие ресторанчики в деревнях и посёлках.
– Понял, дальше!
– Я не пошел один. В Оберлошвиц мы старались не заглядывать, если только не хотели помахаться с местными. Там такой клуб был – любителей мотоциклов. Байкеры, в общем. А про их вожака и хозяина гаштета по имени Ганс я только слышал. Ни разу не видел. – Прапорщик запаса взглянул в лицо собеседника. – Я позвал с собой двух корешей: тренера по рукопашному бою и самого сильного парня в гарнизоне. Лёву Грибова и Адама Алиева.
– Ну, с твоим Лёвой всё понятно. Алиев кто по национальности?
– Аварец.
Пожилой армянин подумал и спросил:
– Значит, татарин, еврей и аварец появились на стрелке в немецком байкерском клубе?
– Можно и так сказать! – Тимур улыбнулся. – Но, мы там все русские были.
– Это понятно! Давай дальше.
– Я в этом гаштете никогда не был, мы решили стать пунктуальными как немцы и вошли в помещение секунда в секунду. Большой зал с освещенной танцевальной площадкой в центре, а вдоль стен огромные деревянные столы под старину. Нас ждали, кто-то в углу успел прошипеть: «Руссиш швайн!», как навстречу вышел Ганс – абсолютно лысый, высокий и здоровый мужик лет под сорок. Под два метра ростом. Хозяин рявкнул на молодёжь и первым протянул руку…
– Уважуха! – Заметил ГамлЕт.
Студент кивнул и продолжил:
– Нас пригласили за стол в конце зале, за переводчика был Ян, и тут неожиданно появился тот первый нокаутированный мужик, который тоже присоединился к разговору. Хозяин клуба вначале спросил о наличии у нас гранат, я объяснил, что мы пришли без оружия, а на Пионерплац была учебная граната. Не боевая! Немец заржал и что-то сказал своим по фене.
Рассказчик замолчал, вспоминая разговор в недружественном заведении. Внимательный слушатель поторопил:
– О чём говорили?
– Нам принесли пиво, и Ганс объяснил через переводчика, что задержанного хулигана зовут Андреас, и у него были другие дела с полицией, по которым истекает срок давности. А если я дам показания об ударе ножом, то он присядет лет на десять. Для немцев – это большой срок!
– Интересный расклад.
– Но, если я скажу на допросе, что ударил ножом другой, то у немца появится шанс выйти на свободу гораздо быстрей. – Студент усмехнулся и взглянул на собеседника. – И за эти показания мне приготовили деньги. Одну тысячу марок. Потребую больше – соберут через сутки.
– Не! Ну, западло, же? – Вор в законе удивился до глубины души.
– Немцы, даже блатные, не похожи на нас. У них всё по-другому.
– Дальше!
– Я ответил примерно так: «Не будем разводить бодягу, а будем жить по понятиям. Общак дербанить – западло! Я отдаю пику, колюсь мусорам в масть и, в натуре, стою до талого. Но, у нас есть предъява. Вкурили?».
Гамлет Самвелович рассмеялся на весь зал, привлекая внимание окружающих. Валиев улыбнулся.
– Конечно, переводчик ничего не понял. Пришлось объяснить, что хватит болтать лишнего, надо соблюдать воровской кодекс. Тратить общие деньги – нехорошо! Я возвращаю орудие преступления, даю правильные показания следователю и со всей ответственностью заявляю, что буду держаться до последнего. Но, есть условия!
– А Ганс чего?
– Я сразу нож вытащил и положил на стол. Тот нокаутированный финку признал, кивнул авторитету и ушёл с ножом. Думаю, сразу в Эльбу скинул. Там, как раз, рядом сильное течение. А мы дали свой расклад!
– Какой?
– Первое: больше никто не конфликтует с нашими пацанами, кто хочет подраться – пусть приходят в спортзал к Лёве. Второе: Ганс вместе с Яном научат меня новым словам, а если захотят, то русские тоже могут поделиться разными выражениями. И третье – тот пацан, который сказал на входе: «Русиш швайн» сейчас подойдёт и извинится. Или выйдет за гаштет с любым из нас. Один на один!
– Помахался? – Довольный слушатель откинулся на стуле.
– Немец извинился и заказал ещё Радебергского за свой счёт. Вопрос закрыли.
– Чем все закончилось?
– Я познакомился с дочкой командующего армией, был приглашен на её день рождения и сделал так, как будто генерал сам меня расколол. Меня быстро к немцам в прокуратуру, где в присутствии коменданта прошёл допрос у следователя. Мне поверили, да и всем было уже по хер, кто именно ударил ножом. Главное, нас наградили медалями «Почётный знак Немецкой народной полиции» и дали каждому премию по семьсот марок…
Русско-армянский вор в законе дослушал внимательно и снова хохотнул при упоминании о награждении советского прапорщика немецкой медалью. После рассказа помолчал с минуту и спросил:
– Этот Ганс – серьёзный человек?
Валиев взял паузу, также как при вопросе о сотруднике госбезопасности. Поднял голову, оглядел заполнившийся зал и ответил:
– Серьёзный дядя! После того, как я вернул нож и дал нужные показания дрезденским ментам, у наших школьников не было никаких проблем с местными пацанами. Потом вместе в футбол играли. На пиво.
– Немецкий знаешь?
– Свободно владел разговорным. Даже мог ругаться, Ганс научил. Сейчас стал забывать. Нет практики… – Пожал плечами внештатный переводчик мотострелкового полка.
– Будет тебе практика, если прокатишься со мной в Германию.
– Не понял? Когда?
– Через пару месяцев.
Подошла официантка Валя с подносом и начал раскладывать приборы. Мужчины замолчали, Тимур почувствовал голод и начал с удивлением разглядывать блюда: котлета на пару, на гарнир – картофельное пюре, винегрет и компот. У нас что? Сегодня постный день? Или так все воры в законе кушают? Типа, пример подают?
Молодой человек не смог скрыть вопроса в глазах, мужчина с сединой усмехнулся и объяснил выбор:
– Желудок беспокоит. Возраст, да и зоны не прошли даром.
– Да у меня тоже после Елани не всё в порядке. Гастрит подхватил.
– Елань – это у нас что?
– Учебная часть, первые полгода службы, – сообщил прапорщик запаса, придвигая тарелку ближе.
– Значит, береги желудок и лечи, пока молодой. Потом поздно будет.
Валиев согласно кивнул и принялся за котлету. Гамлет Самвелович ел медленно и аккуратно, задавая вопросы по ходу ужина:
– Где остановился?
– Пока у подруги залёг, поменяю советский паспорт и двину в Сланцы к сослуживцу.
– Сева что-то говорил про кореша из области.
– Адвокат посоветовала уехать на время из Питера, пока не решит вопрос с челябинской прокуратурой.
– Адвокат – баба?
– Маргарита Оганесян, учились вместе, бывший следователь. – Студент убрал тарелку в сторону и, придвинув бокал с компотом, добавил: – Дочь военных. Родители в Выборге служат. Отец – армянин, мать – русская.
– Соотечественница, значит? – удивился ГамлЕт. – Я хоть и родился в Ленинграде, в основном жил в Ереване, а потом в Москве. В столице Армении получил первую судимость и поехал срок мотать…
Вор в законе замолчал и, видимо, задумавшись о молодости, аккуратно доел котлету. Затем глотнул из стакана и, глядя на собеседника, сказал:
– И здесь я вроде как в командировке. Курирую вопрос между тамбовскими и организацией.
– Сева говорил об интересах на границе с Финляндией и Прибалтикой. Город Сланцы граничит с Эстонией.
– У нас другой уровень и давай о делах поговорим позже. – Мужчина допил компот и начал привставать. – А сегодня считай, что мы познакомились, и я одобрил выбор Севы.
Охрана вскочила вслед за боссом. Гамлет Самвелович вынул визитку из внутреннего кармана пиджака, протянул вставшему Студенту и оставил рекомендацию:
– Будь всегда на связи, из области никуда не уезжай. Ты мне можешь понадобиться в любой момент. Если что, звони сюда Феде-Банщику или, в крайнем случае, мне. Ответят в любое время суток Николай или Иван.
– Понял.
– И ещё… – ГамлЕт протянул ладонь. – Возникнут проблемы, можешь обозначить моё имя.
Короткое рукопожатие, и вор в законе в окружении охраны покинул «Розу ветров». Многие в зале, знавшие не понаслышке седовласого армянина, уставились на незнакомого братка. Это ещё кто такой, с кем сам ГамлЕт за руку прощается?
Молодой человек рассмотрел картонную карточку с единственным номером мобильного телефона без имён и фамилий, мазнул взглядом вокруг, накинул куртку и подошел к высоким стульям у барной стойки.
– Борис, завтра нас с подругой нормально накормят?
Бармен улыбнулся и объяснил:
– У старика диета. Отдельно готовим. Вот и тебе пришлось специальные котлетки отведать.
– Хотелось бы мяса. Баранины, например.
– Будет тебе баранина. У нас свой фермер, как раз завтра с утра привезет. И я буду на смене. – Боб со стуком поставил рюмку на стойку. – Маханёшь полтишок на ход ноги?
– Даже не знаю… – Валиев вспомнил, что вор в законе ушёл, даже не попытавшись рассчитаться за диетический обед.
Работник общепита догадался о сомнениях особого посетителя «Розы ветров».
– Не парься. У ГамлЕта свои дела с Фёдором Александровичем, и для него здесь открыта линия обслуживания. Всё за счёт заведения.
– Вот тут, Боб, в мою голову моментально закралась сакральная мысль! – Студент многозначительно усмехнулся. – А не махануть ли мне стопарь за счёт принца Датского? Да под какую-нибудь недиетическую колбаску с солёным огурчиком? Да с чёрным хлебушком!
– Неожиданная идея, но верная! – Рассмеялся бармен, заменив рюмку на стакан.
– Айн момент!
Тимур вернулся к столу и оставил под своей тарелкой банкноту чаевых для официантки. У него нет дел с Федей-Банщиком, но чужой труд надо уважать.
На выходе довольный гость заведения кивнул гардеробщику и услышал в ответ: «Заходи, Студент!». Оставалось созвониться с адвокатом и пригласить её отобедать, чем аллах пошлёт, раз обещал накрыть поляну за свободу.
Надо будет завтра с утра продумать разговор с Маргаритой, раз намечается бизнес-ланч с бывшей подругой…»
Роман Тагиров (продолжение - https://dzen.ru/a/ZfhGr1N2slyOZr-- )
