Широко распространены по всему миру с большим биологическим разнообразием в тропическом и умеренном климате. Обитают на морских побережьях континентов и островов, а также по берегам рек, озёр, на заболоченных территориях.
Волжане знают, о чём речь. Бакланов сложно с кем-то спутать: респектабельный вид, элегантный окрас, оперение у большинства видов чёрное с металлическим блеском; у некоторых видов есть белые пятна на голове и брюхе, клюв загнут виде крючка. Баклан птица стайная, невероятно прожорливая, занимается загонной охотой по всем правилам военного искусства, всеяден, но предпочитает выбивать благородные сорта рыб, вычищают рыбацкие сети, бесчинствуют в нерестилищах и на мелководье, хотя, благодаря расположенным далеко сзади перепончатым лапам, замечательно ныряют на большую глубину.
Наблюдал не единожды огромные стаи бакланов на Азовском море в Ейске и видел их в действии. Так как эта птица по причине невероятной прожорливости (до 3,5 кило рыбы в сутки) сама для себя является пищевым конкурентом, то просто вынуждена контролировать положение дел с популяцией рыбы во всех реках, озёрах, морских заливах и концентрироваться там, где сложилась наиболее выгодная для её брюха обстановка.
Мы обратили внимание, что на Волге и окормляющих её малых реках постоянно и ненавязчиво присутствуют эти чернорубашечники. Сидят, как правило, по руслу, на топляках или корчах по двое или, что реже, по трое и внимательно наблюдают за рекой и её обитателями. Они везде, малозаметны, не агрессивны, пугливы и часто перемещаются, ибо постоянно мониторят ситуацию с ихтиофауной нашего региона и являются смотрящими от того, далёкого, азовского и не только кланов. Словом, если не задаться целью, их можно и не заметить. До поры до времени, пока не пробьёт их час, и они каким-то образом не оповестят своих морских соплеменников, что на Волге появилось что пожрать.
Тут же молниеносно слетаются целые полчища бакланья и начинается чистка наших рек от рыбы. Слетаются чёрной тучей на разведанный участок реки, ещё в воздухе выстраиваются в каре, падают на воду и замыкают круг. Шумно хлопая крыльями, поднимая фонтаны брызг, этот круг сужают, вода кипит от рыбы и бакланов, они быстро съедают весь попавших в окружение косяк и очень тяжело взлетают, чтобы снова переместится, отдышаться и жрать дальше. Мы умышленно влетали на лодке в центр их пиршества и гнали их на моторе, порой, чуть ли не дёргая в воздухе этих мерзавцев за лапы. У них не получалось оторваться от погони, ибо пережрали, пытаясь подняться выше они теряли в скорости, набирая скорость проигрывали в высоте и, дабы уйти от возмездия, эта бандитская стая дружно начинала блевать, выбрасывая из себя награбленное, и уже затем, налегке, бежала куда глаза глядят. За свою жизнь я видел это зрелище трижды. Последний раз несколько лет назад, когда паводок продержался почти до осени, изобилие рыбной молоди достигло таких масштабов, что хищника перестала интересовать металлическая блесна, брошенная чуть ли не ему в рот. Вода кипела вдоль кустов от охотящихся судака, щуки, жереха, окуня, сома, рыба не обращала внимания на лодку, била вокруг неё, но блесна ни у кого не вызывала ни малейшего интереса. Не брезговали поеданием соплеменников и травоядные, сазан, язь, голавль, лещ, краснопёрка. Но они-то понятно, они наши, волжские, местные. Но бакланы! Негоже!..
Я к чему это всё рассказываю. Если присмотреться, то каждой удобной ветке, на каждой финансовой артерии или золотом ручейке у нас сидят на ключевых должностях по два-три баклана, готовых свистнуть «своим» в любой момент и разнести к чертям собачьим всё то, что не для них припасено. Сидят в чёрных атласных костюмчиках, в золочёных очечках и готовят загонную охоту для заморских гостей, что-то откладывают, что-то записывают, чему-то вредят. Словом, ждут и готовятся! Тихонечко, не привлекая внимания и не выдавая себя громким чавканьем. А не пора ли их погонять на каком-нибудь эсминце, потрогать прямо с борта за испуганные задницы, заставить выплюнуть всё, что сожрали и проводить налегке за моря и болота, туда, откуда всю жизнь прилетали к нам дармоеды и нахлебники? Каждый из нас знает этих бакланов пофамильно, но пока нельзя открыто называть. Может, просто чтобы не спугнуть? Или кто-то в доле?