О спектакле «Нирвана» Московского драматического театра «Модерн»
Нирвана в моем понимании означает свободу от боли, страдания, внешнего мира. Это погружение в сказку путем игры на гитаре.
Курт Кобейн
Должна сразу предупредить своих читателей, что перед нами — очень тяжелый спектакль, в котором точно передан дух «Нирваны», гранжа, альтернативного рока: дух пессимизма, подросткового самоедства, тяжелой депрессии и разочарования в людях, жизни, в самом себе. Перед нами — честный рассказ о жизненном пути Курта Кобейна, культового музыканта целого поколения 90-х, сменившего блеск и сладковатую патоку рока 80-х.
На сцене разворачивается история человека очень одинокого, страшно неуверенного в себе, болезненного, стремившегося в сказочную страну, в искусство, укрывающее от мирового зла. Но даже в этой придуманной стране, сотканной из музыки и слов, гитары и настроения, невозможно укрыться от боли, непонимания и вездесущего социума, который ни за что не даст жить по-своему.
Единственной большой радостью в жизни Курта стала его семья — жена Кортни Лав, далекая от идеала хозяйки и матери, но близкая по духу, понимающая, любящая и дочка Френсис, которая стала для него всем, что могло бы удержать — и удерживало довольно долго — на этом свете. Но вездесущее государство в виде журналистки, врачей, органов опеки (прекрасная сцена с актером Евгением Казаком, создавшим блестящий образ, исполненный горькой иронии и издевательского артистизма) не дает музыкантам жить так, как хочется им. Заставляя жить так, как полагается большинству.
Перед нами — изнанка успеха, миллионного состояния, настоящая жизнь рок-легенды, наполненная бесконечной борьбой со своими страхами, ужасом наркотических опьянений, схваткой с вездесущим государством, отравленным ханжеским пониманием общественного и личностного блага. Хрупкая душа Курта, так и не сумела противостоять этому миру, спрятаться от него, сберечь свой уязвимый, хрупкий мир — свою нирвану, свою свободу. Грязь как защита от грязи, боль как средство от боли — вот формула эстетической независимости целого поколения, олицетворенного в Курте.
Сильная игра актеров Богдана Щукина (Курт Кобейн) и Анастасии Сычевой (Кортни Лав) делает спектакль большим искренним чудом, где нет места фальши и сглаживанию острых углов. Проживая на сцене целую жизнь, исполненную горечи, боли и бессилия перед темными силами зла, олицетворенными в некоем «друге», то ли реальном персонаже, то ли плоде воспаленного воображения Курта — самой Смерти (Юрий Анпилогов), всю дорогу стоящей за плечами музыканта, Щукин на наших глазах превращается в очень больного, раздавленного жизнью человека, с угасающей психикой и оголенными нервами.
Анастасия Сычева, знакомая читателям беседки по рассказу о премьере «Вероника решает...", играет с самоотдачей, позволяющей говорить о ней как о сильной актрисе необыкновенного темперамента и глубины. Кортни — абсолютно ее роль, выполненная с искренностью и трагическим погружением в образ постоянного противостояния этому миру. Один огненный взгляд непримиримых глаз дает зрителю понимание того, чем была Кортни в жизни Кобейна. Чем держала его, в чем была ему особенно близка, почему внушила такую страсть, которая перевернула всю его жизнь. Успех спектакля — в первую очередь актерская удача Щукина и Сычевой, превращающих сцену в искрящееся пространство необычайного темперамента и горького несоответствия мира искусства миру сему.
Режиссер Юрий Грымов наполняет сценическое пространство интересными эффектами, требующими как сложных инженерных решений (гигантская банка некоего лимонада, выезжающая на сцену на колесиках, управляемая торжествующей Кортни), так и простых, но визуально ярких (пена, подсвеченная разноцветными огнями). В сочетании с сильной актерской игрой, эстетическими обобщениями, живой музыкой создается энергетически насыщенной пространство большой трагической силы.
Зритель остается наедине со своими страхами, предрассудками и скрытым протестом, находящим отклик на сцене. Душа публики обнажается, с нее, пленочка за пленочкой, снимают спуд социальных предрассудков, правил поведения, приличий и пристойности и оставляют обнаженной, наедине со собой настоящим. Одиноким и беззащитным. Сдирают равнодушие, спокойствие, самодовольство, погружая в пучину страстей и человеческой боли, откуда так безнадежно пытается вырваться наш герой. Спектакль «Нирвана» - путь к себе, своему внутреннему ребенку, слабому и беззащитному, тонкому и ранимому. Попытка достучаться до далекого и недоступного, но важного и настоящего. Попытка понять — прежде всего себя и простить — прежде всего других.
В спектакле много маленьких огоньков, все время находящихся в движении. Фонарики, праздничные гирлянды, мотоциклетные фары, крошечные искры, блуждающие во тьме окружающей жизни. Огоньки, нарушающие сумрачный холод смерти тревожным, веселым светом жизни. Светом любви и надежды, которым есть место в жизни каждого из нас. Блуждающими огоньками счастья, то и дело вспыхивающими в жизни и вносящими в нее смысл.