Танец пингвинят сам по себе очень забавен. А Оле в нем досталась самая уморительная роль. Не потому что Оля самая одаренная, а потому что она почти на голову ниже всех одноклассниц. И теперь она самый маленький, вечно путающийся под ногами и отстающий от старших пингвиненок. Второклашки, готовятся к школьному танцевальному конкурсу, разучивают движения. Учатся ходить как Чарли Чаплин. Это трудно, но очень смешно. Репетиции сопровождаются взрывами хохота. Мамы шьют чёрно-белые комбинезоны и шапочки с желтыми клювами. Это хлопотно, но ни одна мама не отказалась. Второй класс старается. Второй класс хочет победить. Старается и Оля! Она понимает, что большую часть танца внимание зрителей будет приковано к ее выходкам и ужимкам. Она главная изюминка номера. И Оля пускает в ход все свое обаяние и весь отмеренный ей природой артистизм. Учительница хвалит и подбадривает ее. И девочке кажется, что с каждым разом она все больше похожа на маленького недотёпу. С каждым разом задорнее. Свободнее. Смешнее. Она срастается с этой ролью так, что по дому начинает передвигаться походкой маленького пингвиненка, чем смешит родителей и сестру. Но за 2 недели до заветного конкурса Оля разболелась. Столбик термометра на три дня застыл у отметки 39. Оля лежала в постели и между приемами лекарств и наплывами дремоты думала о том, как бы вел себя маленький пингвиненок если бы заболел. И вообще, пингвины болеют ОРВИ? Видимо не болеют! Они ведь там закалённые в своей Антарктике! А если не болеют, то и мне нельзя! И с мыслями этими Оля пошла на поправку раньше, чем ожидали мудрые доктора и встревоженные родители. Оля вернулась в класс. Успела до конкурса. Еле высидела уроки, чтобы примчаться на репетицию, показать всем готовый костюм и продемонстрировать, что роль свою, свои движения ничуть не забыла. Но репетиция началась не с разминки, не с любимого танца. Учительница собрала девочек в кружок и сообщила: —Нам нужно принять важное решение! Пока Оля болела, на роль маленького пингвиненка мы позвали Катю из второго "Б". Мы ведь не думали, что Оля успеет поправиться до конкурса. Девочки обе прекрасно танцуют и обе заслуживают этой роли. Но нам нужно решить, кто же будет пингвиненком. Будем голосовать! Оля растерялась. Она и подумать не могла, что за неделю болезни все может так измениться. Но лица подруг, с которыми разучивали танец от самых первых па, с которыми хохотали на репетициях и лелеяли свой будущий успех, внушили ей уверенность. Конечно они выберут ее, а не какую-то Катю! И вот учительница произносит торжественным голосом имя Оли. Несколько рук робко поднимаются вверх. Потом имя Кати, и целая стая ладошек взмывает над головами. Они выбрали Катю. Оля не знала что Катя занимается танцами в школе искусств с 4 лет, и совершенно обаяла своим талантом и педагога , и одноклассников. Они выбрали Катю совершенно объективно и обоснованно. Но у Оли начинает щипать в глазах. И обращенную к ней утешительную речь учительницы Оля слышит словно сквозь ватные затычки в ушах. Оля теперь не самый маленький пингвиненок, но движения она знает, трудилась и репетировала. Пусть станет с основную группу пингвинов и танцует со всеми. И Оля становится. И с пластикой тряпичной куклы повторяет то, что делают все. Только старается не смотреть в конец строя, туда где грациозно и артистично изображает маленького пингвиненка Катя из 2-го "Б". А по пути домой Оля плачет. Она не хочет плакать, но слёзы сами собираются в уголках глаз и катятся по щекам, будто какой-то шальной сантехник отыскал в голове и открыл на полную мощь потайной вентиль. "Оль, ты чего?"- спрашивают подружки. Подружки? Какие же они подружки, если не поняли, что час назад взмах их рук был для Оли больнее пощёчины, обиднее незаслуженной оплеухи. –Что случилось?"– спрашивает Олю мама. – Живот болит! – отвечает Оля, едва сдерживая рыдания. И пока мама на кухне разводит для нее пакетик Смекты, она ныряет в свою комнату, зарывается лицом в россыпь подушек и с беззвучным воем выдыхает в них свою боль. Ей кажется, что там, внутри нее корчится в муках тот самый маленький пингвинчик, с которым слилась за последние недели Оля. И было бы не так больно, если бы коварные браконьеры пришли и заточили его в клетку. Нет, те кто холил его, любил и потешался над его проделками в миг отвернулись и покинули его, жалкого, беспомощного. Приходит мама с лекарством. Садится на край кровати. Трогает подрагивающие плечики. Понимает отчётливо, что не живот болит у Оленьки. Не поможет Смекта. Понимает, что ни гастрит, ни аппендицит не вызовут таких слез и таких мук. И она сидит тихо рядом с дочкой. Сидит и гладит по спине, по плечам. Сидит и беззвучно плачет сама, понимая, что прошло время сбитых коленок, которые легко лечились поцелуем и пластырем. Теперь раны глубже, боль острее, и сердечко, разбитое предательством, пластырем не склеишь. Две женщины: большая и маленькая, плачут на одной кровати. Одна не знает, почему плачет другая. Одна оплакивает маленького пингвинчика, безвременно н ушедшего, другая оплакивает детство своей дочери неуловимо ускользающее. Но эти совместные слезы, лёгкие прикосновения, они обладают целительной силой. От них утихает боль, затягиваются раны. В них кроются силы преодолевать обиды и предательства. Ведь никто не знает, сколько их ещё впереди. Пройдет всего три дня. И Оля станцует в общем ряду танец пингвинят. И вместе со всеми будет радоваться заслуженному призу. И незаметно подмигнет маме, сидящей в третьем ряду. И будет всю жизнь благодарна самому маленькому пингвиненку, который научил ее прощать, забывать обиды, подниматься после падений и идти дальше.
©Наталия Сниткова