Олеся и Павел были обычной семьей: редкие совместные выходы, ремонты, болезни детей и нехватка денег. Такая вот среднестатистическая семья. И свекровь у Олеси тоже казалась среднестатистической. Лезла иногда в семью, но без особенного вредительства, так, редкие недовольные высказывания. Свекрови было некогда, она смотрела мелодрамы.
— Паша, а меня повысили, — радостно улыбалась Олеся, крутясь в новом костюме перед зеркалом. Вот смотри, и костюм себе сразу прикупила.
— Ну, ты прям деловая стала, — рассмеялся муж, обнимая за талию. — А тебе идёт.
— Надо и тебе рубашечки с галстуками прикупить, — задумчиво сказала Олеся, глядя в зеркало. В нём отражалась опрятного вида высокая девушка в серо-голубом брючном костюме. И мужчина с прической а-ля ёж в серых пижамных штанах. — Да и в спортзал не мешает обоим записаться.
— Чтобы соответствовал? — немного резче, чем хотел, спросил муж.
— Я думаю, мы будем чаще выбираться, — примирительно сказала ему жена, поворачиваясь. — Вот и купим одежду на выход. А то всё дома сидим, а жизнь — она не бесконечная.
— Не бесконечная, — эхом повторил муж и ушел на кухню. Ему резко перестало нравиться повышение жены. Ему было комфортно в своём маленьком мирке на территории квартиры, и он никак не планировал расширять его.
— Зачем эти выходы в свет? — бурчал он, наливая себе кофе. — Мы и так неплохо живём. Ну, ремонт старый, дети не во все кружки могут пойти, так все так живут!
Маме Павла, Валентине Ивановне, тоже не понравилось повышение невестки.
— Она у тебя недалёкая, какое ей повышение? По-любому тут дело нечисто! Да и костюм этот... Лучше бы детям что-то купила, — подзуживала она сына по телефону в рекламный перерыв между сериалами.
— Что значит недалёкая? — возмутился сын. — Знаешь, сколько она работала? Постоянно до ночи на работе задерживалась.
— Вот тебе и ответ, сынок. Ладно, пойду я, у меня сериал начинается, — отключилась женщина, поселив в душе сына зловонный росток недоверия.
— Ты куда это намылилась? — спросил следующим утром жену Павел, стоя в дверях.
— Пашенька, ты перегрелся? — Олеся хотела погладить его по щеке, но тот резко отстранился, будто гадюку увидел. — На работу я собираюсь, — жестче сказала жена и смерила его недовольным взглядом. — Тебе тоже нужно, ты же в автомастерскую собираешься.
— А у меня сегодня выходной! — грубо ответил муж и хлопнул дверью спальни.
Непонимающе пожав плечами, Олеся поправила сумку на плече и, выдохнув, покинула квартиру. Сегодня её ожидал очень серьезный проект, по итогу которого будет начисляться премия.
Павел полдня провёл дома, а к вечеру, съедаемый ревностью, решил прийти к жене на работу. Охранник на проходной его не пустил, чем очень разозлил Павла. На улице накрапывал мелкий дождь, а кафе поблизости не было, все сотрудники питались в столовой на производстве. К концу часа ожидания Павел был настолько зол, что, когда увидел знакомую фигуру в оранжевом плаще, не думая, рванул вперёд. Сильно дёрнул жену за руку и начал орать о том, что она слишком долго, и он очень и очень устал её, неблагодарную, ждать. В какую-то секунду его словесной ярости ему прилетело кулаком в правую скулу, и он оказался в недавно натекшей луже.
— Владимир Сергеевич, не надо! — закричала жена, бросаясь к мужу. — Это мой муж, извините его, наверное, что-то плохое случилось, раз он себя так повёл. Никогда такого не было!
— Сука! — зло сплюнул Павел, поднимаясь. — Не знал, что ты такая стерва!— Демонстративно отряхнувшись, больше размазав грязную воду по брюкам, мужчина, шатаясь, побрёл к остановке. В секунды полёта и отдыха в луже он уже успел надумать, что жена изменяет с этим самым Владимиром Сергеевичем. Ну и пусть ему под шестьдесят, зато богат.
— Подожди! — Олеся бежала за ним всю дорогу. Объясняла, плакала, умоляла.
В глубине души Павла грело унижение жены. Он чувствовал себя очень востребованным, почти альфа-самцом. В конечном итоге он ей поверил, потребовав за прощение вкусный ужин и шоколадный торт. Павел был сладкоежкой.
— И ты ей поверил? Просто так? — возмущалась Валентина Ивановна по телефону. — Она тебе рога там наставляет, а ты их спиливаешь? Не ожидала от тебя, сынок, такой тупости. Вроде не от уборщика тебя рожала, а от целого академика! — гордо сказала мать, поглядывая одним глазом в телевизор.
— Который стал автомехаником, потому что больше платят, — пробурчал Павел, прислушиваясь к шумам на кухне. Жена с детьми активно готовила праздничный ужин.
— Не в этом суть! — возмутилась женщина. — Главное, что гены у тебя хорошие, умные, не то что у некоторых.
Родители Олеси работали на заводе. Правда, занимали хорошие должности и получали в несколько раз больше родителей Павла, но это не мешало смотреть его матери на них свысока как на рабочий класс. То, что сын тоже работает руками, её мало волновало.
— Мама, моя жена не такая! — возмутился Павел и положил трубку.
Настроение снова было испорчено. Он без удовольствия съел ужин, отрезал себе маленький кусочек торта, а не половину, как обычно, и пошёл спать. Когда жена ночью полезла к нему с приставаниями, Павел сонно буркнул, не просыпаясь: «Ты своё сегодня получила», — и снова отрубился.
Наутро он этого не помнил, а Олеся не стала напоминать, но обиделась жутко. Вечером она не стала ничего готовить, а повела детей на мультики в кинотеатр.
— Сам приготовишь! — сказала она мужу напоследок и едва не хлопнула дверью, увидев на его физиономии отвращение. «Опять что-то себе надумал», — решила женщина, но не стала разбираться с чужими тараканами.
— Мама! Наверное, ты права. Она начинает себя неадекватно вести. На скандал нарывается.
— Я же говорила тебе, сынок, что Олеся не пара тебе. Столько лет прошло, а ты только сейчас понял, что она только одним местом думает! Ну ладно, сам разбирайся, мне некогда, — быстро проговорила Валентина Ивановна и отключилась.
Вечером семья пришла воодушевленная. Дети с жаром обсуждали мультфильм и лопали сахарную вату.
— А мне? — недовольно спросил Павел. — Ты же знаешь, я её люблю.
— Ты и торты любишь. Вот ещё полторта в холодильнике стоит, — отрезала Олеся и ушла в комнату переодеваться.
— Ты как себя ведёшь! — Павел влетел в комнату вслед за женой. — Хоть бы перед детьми не позорилась!
— Это ты позоришь семью! Что сейчас, что вчера! — разозлилась женщина, зло глядя на разбушевавшегося мужа.
— Ах ты, стерва!— замахнулся на неё муж, но не успел:из комнаты раздались вопли Саши —он просил включить мультик. — Позже поговорим, — пригрозил он жене и вышел.
Этого позже Олеся не стала ждать, собрала быстро вещи и документы и выбежала из квартиры.
— Алло, Анечка, сестричка! У Паши совсем крыша потекла, можно я сегодня к тебе?
Жена не ночевала дома. Паша оборвал её телефон, сдуру позвонил тестю, не стесняясь в выражениях, высказал всё, что думает об их доченьке и её моральном поведении, был послан с пожеланиями лечить голову. Сестре жены он не догадался позвонить, да и зачем? Она не отвечает, родители не знают, где она, значит, всё точно — она у любовника!
— Уже и стесняться перестала! — орал в трубку Павел. — Просто сбежала в чужую койку.
— А я тебе говорила, сынок, что дети не твои! Совсем ведь не похожи! Она тебе свой приплод скинула, а сама к любовнику убежала. Гони и её, и её приплод в шею! — Мать отключилась, реклама кончилась, пора смотреть сериалы.
Ревность съедала Павла, но голова ещё работала. Санька был вылитый Паша в детстве.
— Нет, не может этого быть, — прошептал он себе, но всё же полез в шкаф за старым альбомом. Санька был похож, а вот Марьяна пошла в жену.
— Лопух ты, Паша, — ответила мама на очередной звонок в перерыве между рекламой. — Разве ты не знаешь, что дети должны быть похожи на обоих родителей или на отца? Генетика, сынок.
Мать снова отключилась. А Павла начала разбирать злоба, он остановился над кроватью спящей дочери, пытаясь найти свои черты. Общих черт у них не было.
Утром позвонили в дверь.
— На пороге стояли жена и муж её сестры.
«Ах вот ты где была», — с облегчением подумал Павел, но вслух сказал:
— От кого ты, блядь, нагуляла дочь?! Ну же, признавайся! Твоя Аня знает, что ты с её мужем кувыркаешься?
Второй раз за неделю Павлу прилетело кулаком в лицо, но на этот раз Олеся извиняться не стала. Молча перешагнула через него. Заплывшим глазом Павел видел, что ей очень хотелось то ли плюнуть, то ли пнуть его, но она сдержалась.
— Сергей, помоги, пожалуйста, вещи этого собрать. Квартира-то бабушкина. Я не хочу её память осквернять всяким мусором.
Услышав это, Павел вскочил и полез с кулаками на жену, но Сергей как-то быстро вытолкнул его в коридор и захлопнул дверь.
— На развод я подам сама, не утруждайся! — прокричала в закрытую дверь Олеся.
— Телефон отдай, сука! — не остался в долгу Павел.
Телефон ему отдали, и он позвонил, нет, не маме, Анне.
— Привет, ты знаешь, с кем твой муж сейчас время проводит?
— Конечно,— холодно ответили ему с той стороны.
— Твоя сестра совсем оборзела, а ты молчишь? — начал злиться Паша, прислушиваясь к звукам из-за двери.
— Паша, у тебя действительно крынка потекла. Тебе бы лечиться надо, а ты всё на людей бросаешься. Пожалуй, я попрошу Серёжку переночевать в вашем доме, а то аура у тебя больно нездоровая, даже через трубку пробивается.
Анна отключилась, а обозлённый Павел со всей дури кинул телефон в дверь. Постоял минуту и, как был, в домашних штанах, пошел к матери, хорошо, что она жила всего через два дома.
Мать открыла дверь не сразу, недовольно сморщила лицо и убежала смотреть очередной сериал.
— Не шуми только! — кинула она напоследок и заперлась в гостевой комнате.
Мужчина нашёл у мамы в заначке бутылку самогона и незаметно для себя выпил.
Утром разбудил дверной звонок. Павел еле поднялся со стула, на котором провёл всю ночь, и с гудящей головой пошёл открывать дверь. Мать куда-то убежала.
За порогом стояли грузчики с десятком коробок, они молча занесли всё в квартиру и так же молча удалились. Мужчина смотрел на эти коробки и понимал, что в них целых двенадцать лет совместной жизни, но злости не было, только усталость и обречённость.
В холодильнике Павел нашёл рассол, потом отыскал в аптечке анальгин. Постепенно мысли начали приходить в порядок, только делать ничего не хотелось, даже жить не особенно.
По телевизору шли сериалы.
— Очередное мыло, — хмыкнул мужчина, но решил не переключаться. Фильм был об супружеской измене.
Через несколько недель пришла повестка в суд для расторжения брака и результаты ДНК-теста. Дети были от него. К результатам было приложено письмо, где Олеся, не стесняясь в выражениях, говорила о том, какой он придурок, что они с матерью пересмотрели сериалов, и вообще, чтобы без справки о том, что он психически нормален, к детям не подходил.
За недели просмотра с матерью телевизора Павел вдруг понял, что мама подсказывала ему, не исходя из собственного опыта. Он ввёлся на советы из сериалов, что-то додумывал сам. Насколько же нужно быть мудаком, чтобы нормальную жизнь превратить в драматичный фильм?
— Мама, она меня никогда не простит.
— А зачем тебе это? Смотри, как она детей назвала? Сашечка-Марьяшечка. Что за имена такие? Есть же красивые имена, уникальные, а эти — тьфу! Деревня, — беспечно ответила Валентина Ивановна, на минуту отрываясь от сериала.
— Ма-ма, — тяжело опустился на пол Павел, — это я детей называл.
— У-у-у-у, распереживался, ещё назовёшь, делов-то. Сунул, вынул и пошёл.
Павлу в первый раз в жизни захотелось ударить собственную мать, сжимая руки в кулаки, он крикнул ей в лицо:
— Это ты виновата со своими дурацкими советами!
— Ты как с матерью разговариваешь?! — не осталась в долгу женщина. — Я, что ли, на жену руку пыталась поднять? Или, может быть, я тебе постоянно названивала? Это ты чуть что к трубке бежал. Сам развалил, сам и расхлебывай.
Мать выгнала Павла, он был неудобным соседом. А Павел поселился в автомастерской и набирается решимости поговорить с женой. Кричать и обвинять было гораздо легче, чем просить прощения.
Любое копирование, без согласования автора, запрещено.
Будем рады подписке😘