Зинаида Гиппиус смело вошла в Серебряный век и по праву оставила в нем о себе незабываемую память. Злая оса, ведьма, «декадентская мадонна» – то ли ласково-иронично, то ли в страхе непонимания, отзывались о ней современники. Она была воплощением смелости, ума, непохожей оригинальности. Могла поддержать или съязвить. Нет в человеке ограничений и ограничителей. Ей нравилось щекотать нервы публики сменой образов: сегодня она пишет стихи в мужском образе, завтра –женском.
Как все начиналось
Зина родилась в дворянской семье, имеющей немецкие корни. Отец девочки – Николай Романович Гиппиус, был известным адвокатом и обер-прокурором Российского Сената. Мать, Анастасия Васильевна (в девичестве – Степанова), дочь полицмейстера Екатеринбурга. На момент рождения первой дочери Зинаиды, Гиппиусы проживали в Белеве под Тулой, что в 112 милях к югу от Москвы. Интересно то, что в церковной метрической книге внесена запись о рождении Зины 27 ноября (15 ноября по старому стилю) 1868 года, Гиппиус же всю жизнь называла всем свою дату рождения иную – 8 ноября (20 - по старому стилю) 1869 года. У Зинаиды появилось еще три младших сестры. Детство девочек проходило в Саратове, Харькове, Санкт-Петербурге. Семья часто переезжала. В связи с частыми переездами, образование дочери получали от случая к случаю, часто меняя учителей и учебные заведения.
В 1881 году у юной Зинаиды случился эмоциональный срыв, вызванный смертью отца, который скоропостижно умер от туберкулеза. В подростковом возрасте Гиппиус также заболевает туберкулезом, и ее семья переезжает из Москвы Ялту, затем – Тифлис (Тбилиси) на виллу своего дяди в Боржоми.
В возрасте 19 лет красивая и странная молодая поэтесса знакомится в дачном Боржоми на танцах с 22-летним Дмитрием Мережковским. Он был интересным молодым человеком: занимался в Индии йогой, не ел мяса, вел себя уединенно, больше молчал. А яркая Зинаида была настоящей королевой среди местной молодежи. Они вместе ушли с этих танцев и спустя два месяца поженились.
Союз на долгие годы
Это был прочный духовный и интеллектуальный союз на долгие годы. «Дмитрий умнее меня», – отмечала Гиппиус. Они могли вести бесконечные разговоры о поэзии, новых литературных течениях. На момент встречи Мережковский был уже известным поэтом, его стихи публиковались. Их встреча, как считали оба, была мистической. Но мистика, по крайней мере, понятная: оба из «богемных семей», равных по социальному статусу в обществе. Дмитрий – сын из генеральской семьи, Зинаида – дочка известного адвоката. Никогда не знавшие нужды молодые долго думали, как бы отпраздновать свадьбу самым незаметным образом. Было скромное венчание в церкви в кругу родителей и самых близких друзей. Невеста – в костюме темно-стального оттенка, жених в сюртуке и шинели. После венчания молодые пришли в дом невесты и стали вместе читать книгу, а вечером Мережковский ушел ночевать в гостиницу. Так прошла их первая брачная ночь.
Возможно, в этом странном браке и не было ничего удивительного. В период начало 20 века происходило расшатывание традиционных семейных устоев и ценностей. Творческая элита Серебренного века жила своим пониманием брачных союзов, когда в любви нет правил и определенных устоев. Порой эксперименты шокировали общественность и были далеки от моральных норм, со своеобразным представлением о свободе, проповедовали полигамные браки, тройственное устройство мира, где отсутствовало непонимание между плотью и душой.
Вот и молодожены проповедовали особую форму отношений – тройственное устройство мира, с оригинальным представлением о свободе и метафизике любви.
На свадьбу мать Дмитрия купила молодым квартиру в Петербурге. У супругов были не только отдельные кабинеты, но и спальни. Совместное время они проводили в столовой, где могли часами разговаривать, делились написанным, общались и принимали гостей. В творческом союзе, чтобы исключить ревность к творчеству друг друга молодые договорились, что Мережковский будет писать стихи, а Гиппиус – только прозу. Хотя со временем эти границы стерлись. Зинаида писала стихи от имени мужчины, иногда подписывалась именем мужа, подчеркивала, что только так она может выразить свой мужской ум.
Личный стиль Гиппиус был одновременно сложным и непредсказуемым.
Порой она носила нарочито женственное платье, которое многие вокруг считали «неуместным», влияя на образ и отношение, которые пародировали общепринятые представления о женственности. Она также часто одевалась в мужскую одежду и носила с собой лорнет, или монокль, к ужасу своих современников, пронзительно присматривалась в каждого, словно хотела просканировать суть любого, с которым беседовала.
Литературный салон Мережковских
Вскоре супруги стали ключевыми фигурами в литературной элите Санкт-Петербурга, устраивая знаменитые салонные собрания и знакомясь с такими ведущими фигурами, как Максим Горький, Антон Чехов и Лев Толстой. Двери в салон Мережковских «Зеленая лампа» были открыты избранным, которые лично прошли непростое собеседование с Зинаидой Николаевной. Здесь происходил многосторонний анализ критика в юбке, имеющий огромный вес в писательской среде столицы. Попасть в салон могли только самые талантливые. Осип Мандельштам, Саша Блок, Сергей Есенин были благосклонно приняты Зинаидой Гиппиус. Её протекция помогла им: стихи начинающих поэтов попали в печать. Но каждый пережил разговор с острой на высказывания Зинаидой Николаевной. Как-то на одном из воскресных приемов в салоне, Гиппиус наставив свой лорнет на валенки Есенина, громко воскликнула: «Какие у Вас интересные гетры!». Все просто покатились от хохота, а Есенин ответил: «Это не гетры, это валенки». Вот такое обидное отношение могла позволить себе эта необычная дама.
Увлечения и развлечения З.Н.
Духовная сторона отношений в супружестве Мережковского и Гиппиус была просто идеальной, но молодость, темперамент и плоть брали свое. Отрицая телесную сторону брака (только поцелуи допускала в отношениях З.Н.), супруги не исключали связи на стороне. Спустя год после венчания, у Гиппиус появляются поклонники, бесконечно влюбленные в нее – Николай Минский, поэт-символист и прозаик Фёдор Червинский, знакомый Мережковского по университету. Рыжеволосая красавица Гиппиус, зная, что Минский, беззаветно ее любит, отмечала, «я влюблена «в себя через него». И это скорее какая-то рассудочная, придуманная и искусственная любовь. Но как бы не было, она не забывала упомянуть, что самая большая, серьезная и крепкая привязанность, настолько же дорогая, как здоровье – это любовь к Д.С., «он необходим мне как воздух», – говорила Гиппиус.
Следующий скандальный роман был у Зинаиды Гиппиус с Флексером
(критик Аким Волынский). Флексер был давним знакомым Зинаиды. Отношения начались в то время, когда Флексер напечатал стихи Зинаиды. Многолетнее знакомство переросло в дружбу и – любовь. В жизни Зинаиды Николаевны это было одно из самых сильных чувств. Так же, как и с другими мужчинами, в этих отношениях Гиппиус осталась сама собой, ее в Акиме Львовиче притягивало то, что тот хранил свою «телесную чистоту»» Влюбленный Флексер, поняв безнадежность в продолжении отношений, устраивал сцены ревности, мстил Мережковскому. В то время Аким Львович работал критиком в очень известном журнале «Северный вестник» и мог позволить себе воспользоваться служебным положением во вред писателю.
В своем письме переводчице Венгеровой Гиппиус сокрушалась: «Подумайте только: и Флексер, и Минский, как бы и другие, не считают меня за человека, а только за женщину, доводят до разрыва потому, что я не хочу смотреть на них, как на мужчин, – и не нуждаются, конечно, во мне с умственной стороны столько, сколько я в них… Прихожу к печальному заключению, что я больше женщина, чем я думала, и больше дура, чем думают другие».
И все-таки он один-единственный. Мой
Какими бы ни были отношения на стороне Зинаиды Гиппиус, в своих дневниках она искренне писала только о любви к Дмитрию Сергеевичу, признаваясь во всей этой глубине своего истинного чувства только к мужу, и только к нему.
«Мы – одно существо», – утверждала Гиппиус среди своих знакомых.
«Зинаида Николаевна не другой человек, а я в другом теле», – писал Мережковский в письме к другу.
З.Н. Гиппиус, несправедливо забытая, но одна из самых ярчайших феминистических личностей эпохи 19-го – начала 20 века. Мнение о ее огромном таланте пиарщицы останется на века, несмотря на то что о существовании такой профессии в те времена никто и не предполагал. Вся правда в том, что из числа других звезд Серебряного века она была самой яркой и затмевала множество гениальных личностей.
В блоге "Несправедливо забытые Великие женщины" – всё о женщинах, внесших вклад в технический и культурный прогресс нашего мира: поддержите нас подпиской и лайком, делитесь публикациями, чтобы как можно больше людей узнали о роли женщин в истории!
А в ожидании новых публикаций, вам может быть интересно почитать: