Читать эту неброскую книжицу бралась с опаской, уже прочитав несколько отзывов и зная, что у многих чтение не вызвало восторга и не оправдало ожиданий. Но самым веским плюсом было то, что книга очень понравилась дочери, а мы редко кардинально расходимся в оценках. К тому же до этого мне нравилось все, написанное автором, даже самые-самые детские повести, рассчитанные на младший, а не подростковый возраст - "Вилли", "Тео - театральный капитан" и таблица умножения в стихах "Семь невысоких гномов".
И я так долго ждала, когда книга приедет домой, что получился эффект некоторого перегорания. Даже не сразу схватилась читать, что мне самой казалось удивительным.
Но это было уже после прочтения нескольких не очень лестных отзывов, поэтому просто опасалась разочарования. И, несмотря на предвзятость, книга мне очень понравилась, как и все у Дашевской. Более того, она мне в чем-то кажется сильнее, чем многие "сюжетные" вещи, которые с этой книгой сравнивают не в ее пользу. Сильнее именно своей бессюжетностью, интроспективным взглядом героев на все, что происходит с ними. И вообще с Дашевской у меня какое-то ощущение удивительной похожести взгляда
на мир. Ее герои кажутся знакомыми и близкими, их мысли и чувства уже продуманы и прожиты мною, и ее книги, написанные сейчас, перекликаются эхом с ненаписанными страницами старых дневников...
Две повести под одной обложкой Тимофей: блокнот. Ирка: скетчбук - книга перевертыш, на которой вместо штрих-кода хочется поставить инь-янский китайский символ - так близки эти герои друг другу, и читателю тоже близки.
Господи, как же знакомы мне чувства Ирки! Мне, залившей черной тушью в школьные годы все белые скатерти в доме! В нашей с братом комнате не было письменного стола, был круглый, за которым мы делали уроки. Гелевых ручек тогда еще не было, и я до сих пор испытываю мгновенное чувство восторга, когда беру ее в руки, чтоб торопливо и криво что-то быстро записать. И только черная тушь, ложившаяся на бумагу густо и ровно, без разводов и просветов отвечала моему желанию попытаться изобразить что-то, хоть смутно напоминавшее вклейки с иллюстрациями Бродского, Фаворского, Бисти в томах подписных изданий. И как знакомо вот это Пашкино, из музея, "только мой" (внезапно увиденный художник). В подростковости, в юности это "только мое" - свои собственные открытия кого-то/чего-то помогали строить себя.
И я даже завидую Тимофею, сумевшему записать свою странную историю в блокнот - какие-то сюжеты со школьных времен болтаются в голове, перебираются, прокручиваются перед сном, но так и не легли на бумагу. И никогда не лягут, потому что это и не истории вовсе, а кинолента, склеенная из разных обрывков, которая не переводится в слова, чтоб не тускнела. Я завидую умению Тимофея сочинять сказки, вместе с ним переживая открытие того, что они могут не содержать никакой морали, а просто описывать "плавание по течению". И теперь на все случаи жизни у меня есть великолепная подсказка маленького Захара, Тимкиного брата - И вот! ))
Удивительное дело - мне, довольно ярко выраженному экстраверту, оказались очень близки эти такие явные интровертные повести. Они очень точно ложатся на те сколько-то там процентов интровертности моего характера. Вот - получился даже не отзыв о книге - а интроспекция чувств, ею вызванных.
А о книге - хорошая книга о нормальных благополучных подростках, каких миллионы везде и всюду, которые живут, думают, чувствуют, пробуют что-то делать, учатся строить отношения, пытаются не бояться сделать шаг, чтоб выйти из своей привычной раковины "личного пространства", зоны комфорта.
Книга встала в один ряд с самыми любимыми книгами Нины Дашевской.
Отзыв написан для участия в книжном марафоне «Подростковые книги, которые полюбят взрослые»
Организаторы марафона: «Библио Графия», «БиблиоЮлия», «Имхи и омги», «Книжная полка Джульетты», «Книжный мякиш», «чопочитать».