- Что стоишь? Кровотечение! Оказывай помощь! – сказала дежурный врач, но я развернулся и ушёл.
Продолжение истории, которая началась в последний день практики в перинатальном центре:
Как только мы вернулись после обеда в родильное отделение, стало ясно: что-то происходит – там была суматоха. Причина быстро стала ясна: у одной женщины появились мелкие подергивания мышц, то есть развивалась эклампсия. Врачи среагировали крайне слаженно и эффективно, поэтому все закончилось хорошо, но в свете предыдущих событий день становился все более напряженным.
- Надеюсь, дальше все будет спокойно, - сказала Яна.
- Ну не знаю, - ответил я, усмехаясь, поскольку имел подобный опыт «пророчества» на скорой.
Как и следовало ожидать, я оказался прав – через час у роженицы диагностировали выпадение ручки плода: ситуация опасная, нужна экстренная операция. И, как вы понимаете, этой истории бы не было, если б все шло легко и просто.
Именно в этот момент весь оперблок был занят – пришлось разворачивать операционную прямо в родильном отделении, но врачи блестяще справились и с этим. Правда, попасть внутрь нам не довелось – подглядывали через окно. К счастью, все закончилось хорошо и для малыша, и для мамы.
Тем временем, на часах было 15:00, а это значило, что обязательное время нахождения на практике закончилось, студенты с нашего курса разошлись по домам, кроме нас троих – мы остались дежурить.
Два часа прошли спокойно: родился один малыш, они вместе с мамой ждали перевода в послеродовое отделение, в соседнем родзале проходили платные роды – туда студентов не пускали, а еще в одном зале женщина только готовилась вступить в третий период родов.
Особенность практики в медицинском университете такая, что есть определенный набор действий/манипуляций, который студент должен освоить в ходе прохождения этой самой практики, а потом отчитаться об этом в своем дневнике. При этом преподавателя мало волнует тот факт, что какой-либо ситуации может попросту не быть – как хочешь, но освоить должен, дальше твои проблемы. «Но ведь можно что-то приписать?» - скажете вы, но нет, особо значимые события руководителем практики проверяются, поэтому такой ход не пройдет.
С этой проблемой мы и столкнулись: графы «ручное обследование полости матки», «помощь при кровотечении» были пустыми.
- Значит так и укажем, что этого не было, что поделать, - сказал я, сидя на посту, - лучше не врать. Тем более руководитель нашей практики в медицинской организации в тот день была старшим акушером-гинекологом и точно бы не подписала наши дневники, увидев там ложь.
Уж не знаю, как это работает, но родившей сразу после этого женщине, потребовалось ручное обследование полости матки. Кстати говоря, в зале, где проходили платные роды, ситуация была абсолютно такой же. Однокурсницы уже смотрели на меня с подозрением, но это было только начало…
Ситуация обычная, вызвали анестезиологов, провели обследование, ну а мы с чувством удовлетворения вписывали присутствие при данной манипуляции в свои дневники.
К этому времени те два часа, в течение которых наблюдалась курируемая нами женщина, подошли к концу, и мы пошли ее проведать.
В родзале нас встретила встревоженная акушерка, которая пришла туда раньше нас:
- Зовите Екатерину Васильевну, срочно!
Но доктор зашла вслед за нами и звать ее не пришлось. И с этого момента череда неприятных событий пошла на «второй круг».
У родильницы было явное кровотечение, а это означало, что снова требуется ручное обследование полости матки. Пока доктор готовилась к процедуре, я отправился на пост за тонометром, но на обратном пути заметил необычайно большое количество людей в родзале, о котором шла речь ранее.
- Что, не видишь: кровотечение! Оказывай помощь! – сказала руководитель практики, которая уже работала там внутри.
- Да у нас там свое, - ответил я, и пошел в зал к «нашей» пациентке. Все-таки здесь были два акушера-гинеколога, анестезиолог, акушерки, санитарка, а Екатерине Васильевне помогали только акушерка да парочка неопытных студентов, там я нужней.
Я не считаю, что без нас бы там не справились, но мы верили в то, что наша помощь была к месту. Все анестезиологи были заняты, пришлось справляться самим, и Екатерина Васильевна прекрасно справилась: остатки плаценты были удалены, кровотечение остановилось, правда все же пришлось компенсировать потери, но этим уже занимались реаниматологи.
Когда все закончилось, мы сидели на посту, помогая врачам заполнять документы, но я все не мог успокоиться:
- Ну что, вроде теперь в дневниках можно заполнять все графы? Или еще поработаем? – спросил я однокурсниц.
- Нет, хватит! - ответила Яна, поспешив рассказать старшему акушеру-гинекологу, а по совместительству нашему руководителю практики, что все беды этого вечера произошли из-за меня.
Врачи дружно посмотрели на меня с улыбкой, но все же предложили нам пойти домой. В это время у меня зазвонил телефон:
- Дима, привет! Ты сегодня дежуришь? – звонил мой наставник - заведующий хирургическим отделением.
- Да, только в перинатальном, но уже заканчиваю, - ответил я.
- На аппендицит пойдешь?
- Конечно, сейчас придем! – нужно было пройти через переход между корпусами, много времени это не заняло. Девушки отправились со мной, поэтому в хирургическое отделение мы пришли тем же составом, которым были в родильном отделении.
Аппендэктомия (удаление аппендикса) – операция простая, поэтому когда заведующий спросил, справимся ли мы с молодым, но талантливым хирургом, я без промедления ответил утвердительно.
Операция началась. Мы «пошли» лапароскопически, то есть через маленькие проколы в животе, в которые вводится видеокамера и специальные инструменты. Все было стандартно и уже в самом конце нить, которой обычно завязывают культю аппендикса, начала прорезать кишку. Хирург пробовал разные способы исправления данной проблемы, но ничего не выходило – пришлось звать заведующего и переходить на открытую операцию, то есть делать разрез.
Благодаря помощи более опытного врача, мы, как он сам утверждал, совершили подвиг, а операция закончилась успешно. Правда после этого, заведующий поспешил сообщить, что нас «ждёт» холецистит (воспаление желчного пузыря) – снова требовалась операция.
Надо – сделаем. Мы шли тем же составом, лишь с той разницей, что одна девушка-студент помогала держать камеру. По традиции этого дня, снова начались проблемы, в результате чего операция, которая длится в среднем 40 минут, была закончена только через 2 часа.
Стоит добавить, что во время операции анестезиолог сообщил, что «скорая» везет мужчину, который во время ДТП вылетел через лобовое стекло КАМАЗа, но к концу операции выяснилось, что заведующий его осмотрел и помощи абдоминальных хирургов (тех, которые в основном занимаются заболеваниями живота) не требовалось.
Наконец закончив, мы ушли в отделение пить чай и собираться домой – за окном уже давно была ночь.
Но не успели мы выйти из отделения, как за спиной послышался голос заведующего:
- Дмитрий Сергеевич! Идем на «прием» смотреть аппендицит!
И вот бригада из двух врачей-хирургов и трех студентов осматривала в приемном покое молодого человека с болью в животе. К счастью, данных за острую хирургическую патологию мы не выявили, а это значило, что как пациент, так и мы – студенты, могли отправиться домой.
На часах было 02:30. Солнце уже озаряло город (все-таки белые ночи особенные), а мы, уставшие, но довольные, покинули больницу.
Таким насыщенным вышел наш последний день практики, а девушки, с которыми мы её проходили, до сих пор вспоминают эту ситуацию, считая, что в ней был виноват я, безусловно изменив своё отношение к приметам, особенно в медицине.