Очень печальным в этом году выдался День Святого Патрика, да и если подумать, в предыдущие годы он был ничем не лучше. Тем не менее, это все, конечно, наш человеческий контекст, который законы природы мало волнует. Земля продолжает вращаться, и вот, после длинных темных месяцев дни становятся все светлее и длиннее, воздух все больше прогревается, и наконец-то, наступает весна.
«Не кончается время тревог, но кончаются зимы», как верно когда-то сказал поэт.
В Петербурге зима, по традиции, облезает с города и предместий неохотно и чудовищно уродливо, «радуя» и гололедом, и грязью, и ветром, и ледяным дождем. В марте тут то и дело хочется отводить взгляд, как от человека, застигнутого в неловкой и не очень приличной ситуации. Единственное, что в этом городе красиво в марте – это небо в ясные дни, огромное, голубое, бескрайнее и глубокое, как океан. В этом небе так много будущего, так много обещаний, так много надежды.
В канун этого Дня Святого Патрика мне вдруг подумалось, что ведь Патрик был для своего времени совершенно удивительным, уникальным человеком. Наверное, одним из немногих, кто, начав свою жизнь довольно заурядно и пройдя жизненный путь, полный невероятных мытарств и испытаний, переосмыслил все этические нормы и правила своего века и изобрел их заново. Несмотря на то, что в первые века распространения христианства такое происходило с людьми очень часто и в самых разных странах, в Ирландии, видимо, появление такого человека стало, действительно, значимым событием, раз его стали так чтить и помнят спустя множество веков.
Как писал в одном из своих наиболее часто цитируемых афоризмов Станислав Ежи Лец, «У каждого века свое Средневековье». Добавлю к этой фразе, что, очевидно, у каждого века существует своя собственная современная этика, которая заставляет людей переосмыслить и изменить старые, непригодные для жизни, архаичные паттерны и нормы. Святой Патрик, судя по всему, и был в свое время апологетом такой новой этики, сделав все, что было возможным для IV-V веков, чтобы мир вокруг него стал менее жестоким, менее грубым, более милосердным и светлым.
Это огромный и тяжелый труд, довольно редко воспринимаемый современниками с благодарностью. Чаще всего о таких людях начинают вспоминать уже по прошествии большого количества времени, когда изобретенные ими теории вдруг начинают как бы сами собой удачно воплощаться на практике. Тогда их и начинают и чтить, и благодарить, и отдавать должное их уму, сердцу, чувствительной и живой душе, так неравнодушной к людям вокруг и к их благополучию. Чем меньше лет в обществе проходит от смерти такого человека до момента, когда он признается в обществе героем и этическим лидером, тем более это общество готово принять и претворить в жизнь его замыслы.
Вы, наверное, уже поняли, куда я клоню – само собой, в такой день просто невозможно не думать о «Прекрасной России будущего». Какой же она, с этой нашей временной точки, кажется невозможной и недостижимой. Добрая сказка о торжестве закона и справедливости, о равенстве прав для всех, о поощряемом добре и строго наказываемом зле. Кажется, что она так и останется сказкой, которую уже полностью поседевшие мы будем рассказывать своим внукам и правнукам, если повезет. «Ах, мое милое летнее дитя». Если бы ты его знал… Если бы ты его видел…
Но мне, конечно же, очень не хочется, чтобы вся эта история так и осталась сказкой и легендой. Мне хочется верить, что такая страна будет когда-нибудь существовать на самом деле. «Пусть даже через 100 веков», но станет такой, о которой мы сейчас только мечтаем в тоскливых мыслях, почти безо всякой надежды. И когда-нибудь, в этом прекрасном новом мире, все будут наряжаться в голубые рубашки, смотреть «Рика и Морти», играть в космические путешествия и выбирать «Фотоном» не меньшее зло, а лучших из лучших. И даже уже не очень будут помнить о том, в честь кого и почему они все это делают.