При этом имени у читающих людей выработаны стойкие ассоциации: бабочки, шахматы, нимфетка, эмиграция, поэзия. И крайне, крайне редко вспоминают о небольших произведениях этого писателя, о рассказах. А тем не менее, в них с такой же силой и с не меньшей пронзительностью, чем в его романах, показаны люди, их чувства, характеры, страсти, отчаяния...
Напишу о трёх рассказах. Небольших, но сильных и очень красивых. Впрочем, как всё у этого любимого мною автора.
Случайность
Поезд из Берлина во Францию. Пассажиры, случайно оказавшиеся рядом, официанты из вагона-ресторана, немцы, русские. Каждый со своим грузом забот и проблем.
Прекрасный физиономист Набоков несколькими штрихами описывает нам людей ярко и реально.
"... быстрый, востроносый, похожий на рыжую лису"...
"... старуха... тучная, вся в чëрном, с желтоватым, как у евнуха, лицом"..
"... господин с нагим оливковым лицом"..
Эмиграция. Почти в каждом произведении так или иначе Набоков касается этой темы.
" Ухтомская пододвинулась к даме:
— А скажите, - шумным шëпотом спросила она, - ведь им-то теперь плохо? А? "
В этой фразе не только боль и горечь, но и желание оправдать свой отъезд и обида: ведь не может быть там хорошо, откуда мы уехали? Не может же? Не должно!
Молодая женщина, теряющая кольцо (похудели руки)... Мужчина, убивающий себя кокаином... Они должны были встретиться, и всё было бы по-другому. Но нет, не встретились, случайность. И кто-то шагнëт на железнодорожный путь перед приближающимся паровозом...
Встреча
"Лев уехал, Серафим остался".
Не видевшиеся много лет, разлученные после революции братья, встречаются в Берлине, где живёт один из них.
Братья давно не близки друг другу, они совсем разные и им почти не о чем говорить. Но ведь братья.
Лев живёт совсем небогато, почти в бедности. Подразумевается, что приехавший Серафим благополучен. Но как по-разному описывает Набоков не братьев, нет, а того, кто уехал и того, кто остался.
Лев даже не смог угостить своего брата чаем — кончился спирт в спиртовке. Но написано об этом с сочувствием, почти жалостю. А у Серафима "советское пальто с каракулевым воротником". Вот несколькими штрихами, а сомнения нет, как к кому относится автор. Или ещё "...серая, как дымовая завеса, советская газета". Образно, конечно, но и показательно.
А братья, слегка поговорив друг с другом, так и расстаются, не сумев сблизиться (хотя вряд ли это уже было возможно) и сожалея лишь о том, что не смогли вспомнить кличку соседского пуделя из их общего, такого далëкого детства.
Благость
Любовь. Сильная, страстная. Она не всегда созидательна. Чаще наоборот. Почему так получается, что один человек заставляет страдать другого? Может быть, это и не любовь вовсе? Кто же знает. Только двое и могут в этом разобраться.
Мужчина, безумно любящий женщину, готов простить ей всё. Наверное, человек, способный на такое сильное чувство и способен испытать благость.
"... почувствовал нежность мира, глубокую благость всего, что окружало меня..."
Вот только любимая женщина здесь не при чëм.
"... коричневая старушка, коротконогая, полная, с круглым, рябым лицом..."
То ли эта старушка, торгующая открытками у Бранденбургских ворот, то ли военный, угостивший её кружкой горячего кофе, а может, холодная, сырая погода или не пришедшая на свидание любимая, или же улыбка на лице благодарной старушки, дарящей открытки... Но, наверное, всё это вместе и даёт человеку возможность испытать благость.
P.S. Набоков говорил:
"Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски".
Сердце. Вот почему-то мне приятно это читать. Верю, что благодаря русскому сердцу Набоков писал именно так. ❤