"Лара, здравствуйте. Огромное спасибо за возможность написать Вам.
Пожалуйста, помогите. Мой вопрос – о том, как справиться с мучительной болью от мысли, что я все сделала не так.
Мне 36. Я живу в Москве, куда решилась и переехала два с половиной года назад. Я росла талантливой в музыке и искусстве, при очень невротичной, но яркой и искренней маме – мама была концертной пианисткой, буквально лучом света в темном царстве в той маленькой провинции, где мы росли.
Я писала песни, играла, выступала на сцене. Все восхищались моим талантом (ну а кто в 12 лет, полный любви и интереса к жизни, не талантлив). Папа, кто предпочитал воспитывать на словах, всегда назидательно говорил, поудобнее устраиваясь на диване, что у кого большой талант – тому надлежит много трудится, с того много спросится и тп (и сам при этом разворачивал газетку).
Мама же пахала на трех работах, давала в филармонии концерты, ученики, мастер-классы, две ставки в музыкальном училище (не осталась в Москве из-за нежелания папы). Ночами шила наряды из ничего. Вкладывала всю себя в развитие нас с братом. Устраивала праздники, выезды, путешествия. Была как моторчик, яркий и искрящийся. Очень любила и папу, который изменил и очень ее ранил, и нас с братом.
Но эта деятельная любовь к жизни давалась ей большим трудом. У нее было слабое сердце, случались резкие контрастные перепады настроения: вот все хорошо, я рисую, и тут прилетает мама и устраивает мне истерику с битьем за разбросанные вещи. Или я прихожу из школы, мама молча готовит, лицо серо-зеленое цвета, потухшие глаза, я тормошу ее – мама, мама, а она не говорит. У нее были жестокие мигрени, она лежала, не двигаясь, сутки, со рвотой, с вызывом врачей. Папа выхаживал ее последние годы жизни, из чувства долга, хотя он и любил ее, я сейчас понимаю, что любил.
В разгар наших с ней войн за майку лидера – мне 15 – у мамы остановилось сердце. У меня на глазах, я зачем-то зашла в комнату и увидела, как она побледнела и сползла по спинке дивана. Дальше туман.
Я так и не ответила себе на вопрос, а можно ли теперь мне поступать так, как хочу и считаю правильным я, или надо … даже не сформулирую, что надо. Делать как скажет мама, тот, кто разумнее, главнее, самый главный вообще, источник всего? Или делать так, чтобы мама оставалась довольной, в хорошем настроении? Наверное, все-таки второе, только это уже в детстве была невыполнимая задача, из-за маминого здоровья.
Моя жизнь пошла в двух направлениях с тех пор, параллельно. В одном я получила образование в перспективной сфере (очень востребована сейчас) по рациональному совету старшего брата, выучилась, работала, поступательно карьеру не строила, больше рывками. Фоново – писала песни, выступала с группой, но уровень остался любительским (в Москве есть, с чем сравнить).
Остаток школьных лет папа мной особо не занимался, больше молчал, я закончила школу на автопилоте, все студенчество тоже жила в параллельных мирах – то меня драйвит жизнь и мне интересно, стажировки, подработки, путешествия, общение, - то я хочу прости прийти в свою комнату в общежитии и тупить в комп, или гулять и тупить в небо. Второе чаще.
После маминой смерти я увлеклась чтением глянца и подсела на моду на худобу. Развила в себе анорексию, потом она перешла в булимию, болела больше двадцати лет. Сильно исчерпала себе здоровье.
Мне очень больно сейчас, что я не включила сознание тогда, в пятнадцать, не выбрала поступать в Гнесинку, не стала музыкантом. Я не умею петь и играть так, чтобы это было достойно Духа, вообще достойно (вот мама – была мирового уровня исполнительства, мне даже это было произнесено однажды – ты сначала стань сама первым лицом, чтобы при тебе была мама, а не дочкой приглашенной мамы-гостьи – на одном приёме, где я позволила себе возжелать внимания.
Вот прямо сейчас печатаю и понимаю, что это во мне сучит ножками обиженный подросток. А мне 36.
При переезде в Москву я поступила в джазовый колледж, для тех, у кого музыка – любимое хобби; и там очень быстро стало понятно, что мои песни талантливы, но музыкально довольно просты. И для того, чтобы сделать из них что-то достойное сцены здесь, нужно вложить море труда, времени, репетиций, наставничества, денег. Это фул-тайм труд. А моя жизнь – работа по специальности, где в силу востребованности я потихонечку даже расту, сейчас перехожу в новое место, где надо будет быстро обучиться в новых для меня сферах – финансах, - что никак не связано с музыкой, творчеством, и я страдаю, чувствую себя мухой в паутине, хотя вроде бы делаю правильное.
У меня есть мужчина, который меня любит и поддерживает, и влюбился он в меня не в последнюю очередь из-за моих песен, моей творческости. Но он тоже работает в офисе, устает, наша жизнь как у миллионов других пар в Москве, деньги нужны на все, и все, что я успеваю, это посмотреть на небо по дороге с работы, а за клавиши не садилась уже полгода, потому что – а смысл?
Все музыканты, кого я знаю, либо зарабатывают на хлеб с тонким слоем масла, потратив десятилетия труда с самого детства и став резидентами и преподавателями, либо – живут впроголодь, но имеют зато открытый канал в Свет и бесконечное море торжествующей собственной правды, плещущееся внутри.
И я еду в метро к себе в офис, вижу рекламу концерта в доме музыки на экранчике рядом с дверью, вижу капли пота на лбу дирижера, вижу скрипачку в первом ряду, и мне хочется плакать, потому что часть меня говорит – если бы ты тогда сделала выбор сама и пошла по этому пути, ты сейчас была бы счастлива, а так – ты ошиблась, и музыкантом академическим уже никогда не станешь, ты пошла по другому пути и убила собственное счастье, и его тебе не будет уже никогда.
И вся моя творческость проявляется в том, что я художественно посыпаю миндалем тесто, когда пеку печенье. Самой от себя противно.
Вы пишете, Лара, - цените тот сюжет, что есть у вас, благодарите, не желайте чужого; и тогда вам откроется новая глава в вашем сюжете. Но я каждое утро просыпаюсь с новой начинкой в голове, каждое утро напоминаю себе, где я и что я, и какие у меня обязанности на сегодня, на завтра, на месяц; в жизни нет радости, кроме точечных моментов счастья – объятий с любимым, цветка в траве, аромата ветра, долгожданной встречи, - но фоново звенит эта серая боль.
Помогите мне, Лара, пожалуйста. Я ходила в церковь, благодарила, как Вы пишете, за непонимание, за незнание. НО боль эта не даёт жить, 80% процентов моей энергии уходит на попытки её не замечать и только 20% - на работу, общение, социум, моя мечта это раствориться и исчезнуть, что проявляется во время приступов булимии, когда я поддаюсь, - это просто желание выключиться из мира, которое заслоняет собой всё. А ведь есть в моей жизни и настоящее, хорошее, теплое, бесценное.
Лара, пожалуйста, помогите, может быть у Вас найдется слово для меня".
О Т В Е Т
Боюсь мне не сладить с тем объёмом пафосных заблуждений, что вы пытаетесь удерживать на весу.
Из вашего рассказа складывается сильное впечатление, что мама страдала биполярным расстройством, и у вас тоже неблагополучная психическая картина, и нужна хорошая медикаментозная коррекция состояния "больно 80% времени".
На ваших глазах во время ссоры мама перестала жить. Это неимоверный стресс и травма, и такой же по накалу, превратившемуся в длительность пост-травматический синдром у вас развился - ну очень из письма фонит он, и серая боль - депрессия прям что ни на есть.
Отсюда же - из той подростковой травмы - проистекает и попытка сакрализовать связанное с мамой, а именно музыку.
Музыка связана с мамой, вы себя хотите в музыку обернуть чтобы с мамой продолжилась общность, а с ней и некая коммуникация, что мама не умерла во время ссоры с вами, и не оставила вас с этим жить.
Из вашего рассказа складывается сильное ощущение, что именно музыка выбрана в качестве болевого замещения маминой смерти, и в этом выборе есть компонент самонаказания.
Вы существуете в таком психическом эшелоне сейчас, где не работает ничего.
вроде бы есть розетки, но в них нет электричества, есть краны, но в них нет воды, есть печка, но газа нет.
Это сценические декорации для спектакля в вашей голове.
Пьеса о девочке, которая не стала развивать свой талант и теперь время упущено, и с каждым днем утекает все больше, и талант уходит под землю всё глубже, и там под землей - мама, талантливая реализованная мама, которая умерла, а ты ленивая *опа жива, вот мучайся теперь.
Эту пьесу вы сочинили и ставите на всех подмостках где оказываетесь, как мне слышится.
И пьеса и декорации - морок, который надо отринуть, чтобы выздороветь.
Вы пишете что ходили в церковь и там благодарили Бога, а толку нет.
Чтоб благодарить не надо ходить в церковь. Да и благодарить тоже дело базовое, а у вас нет базы, нет фундамента, у вас пьеса и декорации с неработающими розетками и кранами.
Зато вы очень близки к истинному запросу в Эфир и вот-вот сообразите, что
хотите не музыку а чтоб не было больно и было хорошо.
Это вы только думаете что будет у вас музыка и успех и вам будет хорошо. На самом деле это непересекающиеся области, понимаете?
Хотите чтобы было хорошо и не больно наконец - об этом и просите, а уж там разберутся как вам это устроить. А навязывать Богу свои способы решения проблемы - ну глупо это, нелепо.
Было бы очень хорошо пройти психодиагностику, узнать свой точный диагноз, подобрать в врачом фарму и дозировки. Пролечиться. А дальше видно будет.
Вы еще не жили душевно здоровой, вы себя не знаете такой. А это больное измученное существо, терзаемое постоянно депрессией - это не совсем вы.
Кто-то должен снять с вашего сознания цепкую многоногую чешуйчатую тварь вины. Потому что она давить на все центры и нервы, и вы не видите и не слышите на 80% системных возможностей.
И это не вина за когда-то невыбранный путь музыкальной карьеры.
________________________
всё выше сказанное - просто мой взгляд на описанное в письме.
пожалуйста помните, что я никакой не психолог.
как задать вопрос в рубрику (бесплатно с публикацией или платно но приватно) написано тут
на другие вопросы в комментариях я не отвечаю, не надо их задавать