Воспоминания друга епископа Маркелла (Ветрова), преподавателя Академии протоиерея Александра Ранне
Мы с владыкой Маркеллом одногодки. Он поступил в семинарию до армии, а я — после. Когда я только стал семинаристом отец Маркелл уже был иеродиаконом у митрополита Никодима. Пару ему тогда на богослужениях составлял отец Симон, ныне архиепископ Брюссельский и Бельгийский: они были одного роста, молодые, стройные, ритмично совершали каждение, было очень красиво.
Поступив в семинарию, через какое-то время и я стал иподиаконом у митрополита Никодима, и познакомился с отцом Маркеллом. Мы встречались с ним не только на службах, но ещё и в митрополичьих покоях, потому что иподиаконы там дежурили. Если владыка Никодим не уезжал, то он обязательно каждый день причащался в домовом храме Успения Пресвятой Богородицы. Мы, конечно, там прислуживали: пели, собирали облачение, помогали принимать гостей.
Всё это нас сближало. Позже отец Маркелл уехал в Швейцарию — в Боссе. Когда он закончил обучение и вернулся, мы работали вместе, но довольно недолго, потому что владыка Никодим умер, а я в свою очередь уехал учиться в Италию. После моего возвращения, мы оба стали здесь помощниками инспектора и преподавателями. Это было достаточно весёлое время. Ректором был владыка Кирилл — нынешний Патриарх Московский и всея Руси.
В профессорской Академии была перегородка, а за ней — комната помощников инспектора. Мы друг друга меняли. Профессора во время перемены собирались здесь, им приносили полдник, и было очень интересно: они беседовали, обменивались мнениями, кто-то играл в шахматы, скажем, отец Василий Стойков и владыка Михаил (Мудьюгин). Владыка Михаил бывало играл на фортепиано, отдыхая от своих лекций. Присутствуя на таких переменах, мы набирались опыта, с большим интересом наблюдали за происходящим.
У нас с владыкой Маркеллом было несколько совместных командировок: мы ездили по молодёжной части организации «Синдесмос». Сначала были в Финляндии, потом во Франции, в Сирии и на Кипре. Конечно, к этому моменту мы уже хорошо друг друга знали, но во время путешествий владыка продолжал раскрываться как очень добрый и отзывчивый человек.
Помню один случай. Когда мы были на Кипре и поднимались в монастырь Киккос, у меня заболел зуб. Владыка Маркелл везде сопровождал меня. Сначала мы приехали в советское посольство, чтобы там каким-то образом помогли, но там нам помогать не стали: приехал кто-то из Патриархии, делов-то, даже не обратили внимания. Греки, которые нас принимали, направили нас к врачу, и владыка Маркелл сопровождал меня в клинику.
Он всегда был готов помочь, был человеком открытым, достаточно веселым; его очень любили студенты, причём, не знаю почему, но очень хорошо всегда с ним находили контакт студенты из Западной Украины.
Со временем владыка Маркелл стал начальником отделения для иностранных студентов, а потом мы с ним вместе оказались в Спасо-Преображенском соборе у отца Бориса Глебова.
Когда мы служили в Спасо-Преображенском соборе митрополит Лев попросил меня организовать в переданном Софийском соборе Великого Новгорода курсы для взрослых. Епархия была совершенно разрушена, там практически ничего не было: ни приходов, ни священников. Мы с владыкой Маркеллом и отцом Андреем Чижовым, чуть позже и с владыкой Михаилом (Мудьюгиным), каждую неделю ездили в Новгород, читали там лекции в течение трёх лет. Там были и верующие преподаватели из университетов Петербурга, и Новгорода, позже туда ездил и отец Ианнуарий, потом все это перевели в Старую Руссу.
Не могу не вспомнить, что у нас было трио: владыка Маркелл, отец Андрей Чижов и я. Мы ездили петь «Да исправится» и «Душе моя» в Выборг во время Великого поста. Владыка очень любил петь. В поездках мы с ним частенько исполняли «Однозвучно звенит колокольчик» на два голоса.
Со временем всё закончилось, владыка Маркелл погрузился в жизнь здесь, и наши контакты приобрели фрагментарный характер. Мы поздравляли друг друга по телефону, и порой он неожиданно приветствовал меня возгласом: «Христос воскресе!»
Владыка очень любил богослужение и красиво служил, хорошо проповедовал: всегда ровно и спокойно. Он умел располагать к себе людей. Многие верующие, особенно молодые, тянулись к нему. Он был человеком, который жил Церковью. Мы знаем, что его мама преподавала здесь немецкий язык, она была в Духовных школах достаточно известным человеком.
Его большая-большая заслуга в том, что он воссоздал Феодоровский собор в Царском Селе, что было весьма не просто. Для меня это имеет большое значение, потому что мой сын сейчас служит там настоятелем. Все очень переплетено. Сестра владыки Маркелла Елена Геннадьевна замужем за моим другом протодиаконом Вениамином Сидоровым, его папа был моим крёстным и другом моего отца. В советское время Церковь была очень тесным, почти замкнутым кругом, все друг друга хорошо знали, родственные связи были тесными.
В последние годы, когда владыка Маркелл болел, он на звонки не отвечал. Я знал, что он болеет, что он был в Израиле, и как- то после прочитанных лекций в Академии поздно вечером мы с супругой возвращались домой в Новгород. Я решил позвонить, зная, что там всё не очень хорошо. Он взял трубку. Это был наш последний разговор — владыка умер через два дня. Он сам тогда удивился и сказал: «Слушай, это неслучайно. Я трубку не беру, а тут так вот получилось». Мы с ним тепло поговорили. Я спросил его, как он себя чувствует. Он ответил: «Это уже не актуально». Он любил пошутить.
Таким я его и вспоминаю сегодня, всегда молюсь за него на литургии.