Уж не помню откуда, но знали мы про одно болото в лесу – Ротанье. Там и рыбачили. Мне тогда лет 13 – 14 было.
Июнь–месяц. Вода в Суре уже прогрелась и очистилась после половодья, дни длинные, ночи совсем крохотные. Не успеет солнце зайти, как опять выкатывается из-за леса. Это были 1997 – 99 годы. Скотина была у многих, в том числе и у нас, и дефицита в навозе мы не знали. С вечера накопаем червей, каждому по железной банке из-под консервов. Даже умудрялись чуть пораньше вечером спать лечь.
Утром я вставал без всякого будильника. Если задумал в два – значит в два встану, в три – значит в три. Сам не знаю, как так получалось, но это чистая правда. Встанешь еще по-тёмному, глаза продерёшь, брата Артёма поднимешь. Он на пять лет младше. Ему лет 7-9. Дома все спят. Нехитрый завтрак – хлеб с молоком, а то и с водой. Сверху только намочишь, сахаром посыплешь и в путь, как говорится. Оделись, перекусили, червей взяли и вперед. За другом – Саньком зайдем, поднимем его. Он порой выйдет в полудрёме. Спит еще, а идет. Рыбалка была для нас делом архиважным. Проспать – значит опозориться.
Сваливаемся с горы. Внизу туман, в воздухе сырость, на одежде роса выпадает, кристальная утренняя свежесть. Воздух обжигающе прохладный, чистый. До восхода солнца еще далеко. Проходим переезд, идем ниже к речке. Из тумана вырисовываются очертания карды. Коровы скучковавшись спят, выбрав место повыше и посуше, а кое-какие стоят, жуют в одиночестве жвачку. Слышится сопение, возня, фырканье, кряхтение. До дойки еще час – полтора. Терпкий запах силоса, барды, словом «ёлочка».
Это сейчас понимаешь, как важно, чтобы село жило не только лишь открытием нового сетевого магазина. Тогда про это, понятно, никто не думал. Тут, в летнем лагере все наши знакомые, соседи, родственники, а у кого-то и родители. Если встретится случайно скотник или доярка, то мы деловито проходим мимо, мол, на рыбалку идем, дело-то серьезное! И они понимали, соблюдали сложившийся этикет.
Минуя карду, подходим к покрытой еще серой дымкой реке там, где брод, где коровы ходят по шесть раз в день. Под ногами начинается размолоченный копытами холодный и грязный песок, перемешанный с сухим илом. Здесь разуваемся, дальше идем босыми. Ноги обволакивает чуть неприятная, но хорошо знакомая сыпучая прохлада. У самой воды песок сырой, твердый и чистый. Зайдешь в воду - парное молоко, ноги сразу отогреются. Но нам, а особенно мне, не до наслаждений. Надо быстро раздеться донага, перейти реку, перетащить вещи, положить их на другом берегу, а потом нужно еще вернуться и перевести Артёма с Саньком, которые плавать не умеют. Они ждут меня с узелками в руках на середине реки перед промоиной. Я быстро возвращаюсь, беру одного за руку, второй держится за первого. Так переходим. Одеваемся во все сухое, отчего становится очень тепло и даже как-то радостно.
Ходили с нами еще два брата – Серёга и Санька. Первый чуть постарше меня, а вот второй хоть и был младше и ростом два вершка, но настолько шустрый да ловкий, что переводить его не требовалось. Он и сам кого хочешь мог перевести куда угодно, хоть и было ему всего лет 10-11. Плавал как рыба. Казалось, он родился в воде и всю жизнь в ней провел.
В общем, перешли, оделись, а дальше снова в туман, через поляну около полукилометра. Спешим по выбритому коровами лугу, сбивая росу с редких былин. Если обувь не ту одел – ноги насквозь, но большого внимания на такую мелочь никто не обращал. Вот, подошли к лесу. Здесь старица. Ее переходим по бревну, а дальше метров сто в полутьме деревьев пробираемся по крапиве на лесную дорогу, на которой рогатые, ходившие след в след, нарезали несколько колей. Идем, ломая ноги об засохшую грязь, прыгая по коровьим следам, смахивая с лиц мокрую паутину. Наконец выбираемся на луговину и километра полтора идем вдоль поросшего ольхой берега старицы. Слева остается болото Побочное. Затем поляна. Пересекаем ее, и тут у подножия еще укутанного туманом соснового бора с первыми лучами солнца, пробивающегося ярким золотом из-за макушек деревьев, находим наше Ротанье болото.
Тут у нас припрятаны бамбуковые удочки. По-быстрому выхватываем их из кустов и наперегонки бежим ловить. Порой мы приходили и до восхода. Возьмешь, бывало, удочку, основанием которой служила запотевшая алюминиевая трубка, а руки «примерзают» к металлу. Настолько холодно было, хоть и лето.
Разойдемся все по своим «окнам» - промежуткам между водной травой и ждем клева. Ждать приходилось обычно не долго. Ротаны хватали почти сразу. Бывало только, что выловишь всех, и перестаёт клевать. Тогда надо переходить, но через какое-то время можно опять вернуться и снова поймаешь. А порой просто удочкой поводишь вверх-вниз, и ротан как собака на крючок кидается, даже на голый, без червя. Особый праздник был для нас поймать жирного с желтоватой от тины чешуей карася, который тоже водился тут.
Пока ловим незаметно разогревает, и солнце начинает отражаться в зеркале воды, ослепляя так, что не видно поплавка. Бывало, что и в дождь попадали. Утром замерзнем без солнца, разожжем костер под дубом, ротанов на палки насадим, пожарим. Соль-то у нас завсегда была. Поедим всласть. А к обеду удочки снова в кусты и домой с уловом. Жарко. Кофты, куртки, резиновые сапоги уже в тягость - кто на пояс привяжет, кто как. Тем же путем идем домой, также переходим уже открытую, видимую далеко в обе стороны речку. Дома похвалимся уловом, мама покормит, и дальше бежим – в футбол, на велосипед или дела какие заставят делать. Усталости мы не знали, днем никто никогда не спал, да и вечером не могли нас домой загнать. А завтра – послезавтра – снова за ротанами. Ходили пока вода не зацветет. Так и проходило наше лето!
- Если статья понравилась - не забудьте поставить лайк, чтобы ее увидели другие!