Если в Москве профессиональное будущее одного медицинского работника можно считать уже определилось, то в Саранске предметом больших волнений всех Черняйкиных, было будущее Ларисы, потому что ее будущее, как медицинского работника, только начинало выстраиваться. Она, также как и мать, мечтала стать врачом. Варвара горячо поддерживала Ларису в ее желании и вот уже почти сорок минут прогуливалась по улице возле Фельдшерско-Акушерской школы. Она ждала, когда в дверях школы появится Лариса. Сегодня ее дочь должна получить свой первый документ о медицинском образовании. В этом документе должно быть указано, что она получила квалификацию медицинской сестры.
Варвара с дочерью уже не раз обсуждали, что делать дальше. Остаться медицинской сестрой или выбрать более сложный и ответственный путь? Есть выбор: или положиться на распределение в неизвестное ей пока лечебное учреждение Мордовии, но не факт, что это учреждение будет находиться в Саранске или она может продолжить образование и стать врачом, но для этого все равно придется уехать из Саранска.
В семье на этот счет были сомнения, Варвара и Сеня полностью на стороне Ларисы, которая хотела поехать учиться, они втроем часто в последнее время вечерами обсуждали в какой институт и в какой город ей стоит поехать. Евдокия Петровна, слыша эти разговоры, сначала тихо грустила, она не возражала против желания Ларисы, но очень не хотелось расставаться с любимой внучкой, и все же решилась, взяла лист бумаги и написала письмо подруге в Москву.
«Здравствуй, дорогая моя Настя!
Уже три года, как мы не виделись, но то была война. Теперь уж год, как война кончилась, время хоть и трудное, но мы живы и, слава богу. Очень хочется с тобой повидаться. Может, вы с Ильей Григорьевичем соберетесь и приедете, хоть ненадолго? Может и Гриша с вами приедет? Сенечка и Лариса будут очень рады. Внуки стали совсем большими. Лариса оканчивает фельдшерскую школу, хочет учиться дальше, но в Саранске медицинского института нет, они с Варей решают, куда ей поехать. Мне жаль ее отпускать, но, понимаю, что держать девочку всегда возле себя не получится. Вот оттого у меня все время и сердце и голова болит. Хочу тебя попросить, если Лариса решит поехать в Москву, присмотришь тогда за ней? А я, буду за вас молиться.
Напиши, сможешь ли сама приехать? А если Лариса решит поехать в Москву, прошу, помоги.
Любящая тебя, твоя Авдоша.»
Евдокия Петровна не стала никому показывать это письмо, и только когда получила ответ, рассказала об этом всем домашним за ужином.
– Вот вы все думаете, решаете: куда поехать? Где учиться? А я, вам прямо скажу: в Москву надо ехать, поступать и учиться там. Я с Настей посоветовалась, она вам привет прислала и сказала: «Нечего, мол, думать. Пусть в Москву приезжает и учится, а мы за ней приглядим».
Лариса не усидела на месте, подбежала, обняла Евдокию Петровну:
– Спасибо, бабушка, мы с мамой думали об этом, хотели, но все не решались попросить Анну Леонидовну, а ты сама, без нас, все решила.
– Ладно, оставь эти свои причитания. Получше готовься и поступай.
Варвара вспомнила об этом разговоре, случившемся три дня назад, но тут, как раз Лариса появилась на крыльце школы, оказалось, что ее появления ждала не только она. Варвара была на другой стороне улицы и не успела даже шага сделать в сторону дочери, как увидела, что перед Ларисой вырос высокий молодой человек с букетом цветов. Варвара замерла и отступила за афишную тумбу, оказавшуюся, как нельзя, кстати, совсем рядом. «Придется поздравления отложить до вечера», подумала она. Ей хотелось получше разглядеть молодого человека, но она решила не смущать молодых людей, повернулась и заспешила домой.
По дороге вспомнила, как когда-то сама собиралась в Казань, поступать на медицинский факультет, но встретила Василия и та встреча изменила ее судьбу. Зато у нее теперь муж и двое детей, а старшая дочь, так же, как и она, когда-то, мечтает стать врачом. «Интересно, а как звать этого молодого человека, который подошел к Ларисе? Не Василием ли, случайно?» Она улыбнулась и прибавила шагу.
Уже через месяц Ларису провожали в Москву. На вокзал пришли всей семьей и тут, Варвара опять заметила высокого молодого человека с похожим букетом цветов, он стоял поодаль от их компании и не решался подойти. Варвара тронула Ларису за плечо и шепнула:
– Позови его к нам. Пора уже и познакомиться.
Лариса махнула рукой и молодой человек нерешительно, но все же приблизился. Лариса взяла у него букет и повернула его лицом к родителям.
– Это Дмитрий, мы друзья.
Дмитрий поклонился и встретился взглядом с Василием, который пришел на вокзал в милицейской форме, ему, как начальнику райотдела милиции прямо с вокзала нужно было успеть на совещание в Горотдел. Василий протянул Дмитрию руку:
– Приходи к нам вечерком, познакомимся, – он показал на проводницу, которая попросила пассажиров занять места в вагоне, – а сейчас пора прощаться с Ларисой.
Прозвучал станционный колокол, все забыли про Дмитрия, стали обнимать и целовать Ларису, а Дмитрий не растерялся, раньше Василия ухватил чемодан и первым шагнул в вагон. Василий встретился взглядом с Варварой и тихонько проговорил:
– Молодец парень.
Варвара готова была заплакать:
– Может мне стоило поехать с ней?
– Там Анна и Анастасия Георгиевна, почти родные нам люди, помогут. Если поступит? Будет приезжать на каникулы, да и мы будем ее навещать.
Они провожали взглядом уходящий поезд, понимая, что их девочка отправилась в самостоятельную жизнь.
Этой ночью Лариса спала очень плохо, сначала вспоминала прощание на вокзале, грустные лица мамы и бабушки, злилась на Дмитрия, ведь просила не приходить на вокзал, вчера попрощались, даже разрешила себя поцеловать, а он все равно пришел. Букет принес, красивый. Думала, отец его увидит, будет злиться, а он ничего, даже руку ему пожал. От этих воспоминаний на лице Ларисы появилась улыбка и под мерный стук колес она задремала.
Спала совсем недолго, на какой-то остановке в возникшей тишине вдруг раздался резкий гудок паровоза проходящего поезда, Лариса вздрогнула и открыла глаза, другие пассажиры купе тоже зашевелились, но скоро вновь послышалось посапывание и похрапывание, а Ларисе уснуть уже не удалось.
Пришло ожидание новых впечатлений, знакомства с Москвой. В свои почти девятнадцать лет Лариса никогда не выезжала за пределы Саранска. Родители были привязаны к городу своей работой. Мама – медсестра в больнице, потом в госпитале, теперь старшая медсестра. Папа – участковый милиционер, потом война, он много раз просился на фронт, но не отпускали, требовалось поддерживать порядок в городе, получил повышение, теперь начальник райотдела милиции. До войны отпуски были, но часто не совпадали, да и не до поездок было, в войну про них и вовсе забыли. Так что это первое настоящее и самостоятельное путешествие.
Лариса поднялась, когда весь вагон еще спал, вышла в коридор и встала у окна. Она вглядывалась в проплывающие мимо леса, поля и деревни, и думала о том, как много интересного ей предстоит впереди. Наконец, вагон зашевелился, мимо стали проходить пассажиры, выстроилась очередь с полотенцами через плечо и зубными щетками в руках. Лариса стала им помехой и вернулась в свое купе, проводница принесла чай, Москва приближалась.
На перроне Казанского вокзала Ларису встречали Анастасия Георгиевна и Гриша. Гриша забрал у Ларисы чемодан, а Анастасия Георгиевна обняла ее и расцеловала.
– Какая ты стала высокая, красивая и букет какой, прелесть! Молодой человек провожал?
– Провожал. Дурак!
– Почему дурак? Может, ты ему нравишься, и он хотел, чтобы ты его запомнила. Подарил такой красивый букет. Правда, Гриша?
Гриша взглянул на букет:
– Такие букеты просто так не дарят.
Пассажиры и встречающие с тюками и чемоданами стремились к выходу в город, а Анастасия Георгиевна не выпускала из рук Ларису, они стояли посреди перрона и мешали проходу граждан. Гриша встал перед ними, чтобы загородить их от спешащих к выходу людей, на него натыкались, толкали его своими тюками и чемоданами. Наконец, Анастасия Георгиевна услышала неприятные слова, которые раздавались в адрес Гриши. Она выпустила из рук Ларису, строго посмотрела на человека, который толкал Гришу своим чемоданом, и с достоинством произнесла, обращаясь к Грише и Ларисе:
– Ладно. Пойдемте уже, и не обращайте на это внимания.
Вышли на площадь, на стоянке такси уже образовалась большая очередь, Анастасия Георгиевна махнула рукой:
– Не будем ждать, спустимся в метро.
Для Ларисы это было первое яркое приключение в Москве, она спустилась в подземелье по движущейся лестнице, крепко держась за такие же движущиеся перила, потом оказалась в огромном зале пол и колонны которого были выполнены в мраморе и граните. Вдоль стен, отделанных красивой керамической плиткой проходили настоящие железнодорожные пути, а над ними вдоль всего зала были устроены длинные балконы, по которым спешили пассажиры. Вдруг послышался нарастающий шум и из туннеля на большой скорости выехал поезд, он стал тормозить и остановился, открылись двери и Гриша потянул Ларису за руку в вагон. В вагоне они опустились на удобный мягкий диван, двери автоматически закрылись и поезд тронулся. Анастасия Георгиевна стала спрашивать Ларису о том, как поживает ее семья в Саранске, но Лариса не очень внимательно ее слушала, было шумно, и она следила за мельканием в окне лампочек, освещающих туннель. Анастасия Георгиевна, заметив, как Лариса увлечена новым для себя впечатлением, оставила попытки поговорить с ней, тем более, что уже на второй остановке им следовало выходить.
Они вышли на Кировской и решили пешком пройтись по Чистопрудному бульвару. Анастасия Георгиевна поинтересовалась у Ларисы:
– Ты в первый раз в метро? Как, тебе понравилось?
– Сначала было немного страшно. Надо привыкнуть, а так, там очень красиво.
– У тебя впереди еще много открытий, Москва большой и очень разный город. Гриша тебе поможет с ним познакомиться.
Гриша вступил в разговор:
– Да, думаю, и сегодня же начнем.
Лариса попыталась возразить:
– Вообще-то я приехала поступать в институт.
Анастасия Георгиевна улыбнулась:
– Да, мы знаем о твоих планах. Я хочу тебя сегодня вечером познакомить с женой Саши Гаврина, ты его, может быть, помнишь. Он до войны приезжал в Саранск с театром, они тогда очень подружились с Гришей. Так вот, его жена врач, училась в Москве, она тебе может посоветовать, подсказать, как действовать, к чему быть готовой.
Дома их встретил Илья Григорьевич.
– Милая девушка, здравствуйте! Боже милостивый! Неужели это Лариса? Как изменилась, похорошела. Да, медицина становится все привлекательней. Может, стоит подумать? Может, попробовать в театральный?
Ларису смутила такая встреча Ильи Григорьевича, она сразу не нашлась, что ответить, но за нее вступилась Анастасия Георгиевна:
– Тебе Илюша, всех бы отправить в театральный. Будто другой дороги нет.
Илья Григорьевич поднял руки:
– Извини Лариса, не удержался. Медицина, так медицина, хотя в нашем доме о медицине не с кем поговорить. О кино и театре, пожалуйста, так что тебе придется услышать много чего о том, как делается кино и чем живет современный театр.
Его снова поправила Анастасия Георгиевна:
– Не все так однозначно в этом доме. Я уже пообещала познакомить Ларису с Наташей, так что тебе Илюша будет интересно узнать и о новостях медицины, и что думают о театре медицинские работники.
Ларису поселили в Гришиной комнате, доставшейся в наследство от Амалии Францевны, а Гриша переселился к родителям. Ларису это обстоятельство очень смутило, и она подумала, что ее появление очень стеснило Гришу и ей стоит подумать о переезде в студенческое общежитие, но это потом, а сегодня можно провести целый день с очень близкими людьми, с которыми не виделась целых три года.
– А теперь я тебя накормлю завтраком, – Анастасия Георгиевна позвала Ларису на кухню, поставила на плиту чайник и посадила ее за стол, где все уже было приготовлено к завтраку, – и потом, если хочешь, можешь прилечь отдохнуть. Устала с дороги?
– Совсем не устала. Ой, забыла, я же привезла вам письмо и пирожки от бабушки. Гриша, помнишь? Наши любимые с яблоками, а для взрослых, – Лариса посмотрела на Анастасию Георгиевну, – с капустой.
Она убежала и быстро вернулась с кульком в одной и письмом в другой руке.
Анастасия Георгиевна взяла письмо и пироги.
– Милая Авдоша, искусница, пироги, как пахнут. Пойду письмо читать, а ты Гриша поухаживай за Ларисой.
Гриша присел рядом с Ларисой:
– Я пирожок попробую? – он взял пирожок, – вкусно. Если ты не устала, тогда пойдем, погуляем по Москве? У тебя есть пожелания, что хочешь посмотреть?
– Мне все интересно. Покажи сначала, что сам любишь.
Гриша улыбнулся:
– Сам больше всего люблю улицу Чернышевского, родители называют ее по-старому Покровкой, переулки и Чистые пруды. По прудам мы уже прошли. Ну, ничего, пройдем еще раз. Есть еще одно место, но оно как раз по пути.