Девушка Мотя приехала в Москву, потому что очень хотела выйти замуж. Не важно, за кого. Очень надо было. Сама она была родом из города Пентюгуйска, где жили одни пентюгуйцы, если не сказать больше.
А надо было потому, что она была вовсе уже не девушка, а молодая тетенька с двумя чадами на руках, которые временно были сброшены с рук на престарелого папеньку. Папенька был категорически против . Нет, не чад, а поисков глупых женихов в городе Москве.
Девушка Мотя ( ей так больше нравилось называться, девушка), не стала мучиться угрызениями совести по поводу брошенных детей, пообещав вернуться за ними через полгода. Дети совсем не понимали быстротечность бытия в отличие от папеньки, который воодушевился и обещал потерпеть эти полгода.
Девушка Мотя, несмотря на то, что была из никому неизвестного города, могла очень быстро ориентироваться на местности, что и не составило труда в городе Москве.
А все потому, что были связи. Эти связи налаживались через современные социальные сети с такими же девушками, но уже прибывшими и устроившимися в городе.
Эти связи помогли найти квартиру для временного проживания и незамысловатую работу уборщицей в магазине-супермаркете, каких никогда не будет в их городе.
После того как обжилась чуть-чуть, встал вопрос ради которого она и приехала. Но мужчины-москвичи это вам не мужчины-пентюгуйцы, которые за пол-литра пойдут туда, куда Макар телят не гонял и сделают то, что и в голову не придет.
Москвичам привередливым нужен был инклюзив с экзотикой, чтоб заинтересовать. А чем могла девушка Мотя заинтересовать? Чадами малолетними, пусть даже и мальчик с девочкой ? На кой ?
Этот вариант не проходил. Он даже не рассматривался, а наоборот, должен был быть скрыт до поры до времени. Пока папенька жив еще.
Оставались деньги, внешность и престижная работа. И еще один вариант, козырной. Молодость. Её конечно. И его большая мудрость. Возникшая к годкам восьмидесяти или девяноста. Перегиб, конечно. Но вариант очень перспективный.
Выметая окурки из тамбура супермаркета, Мотя задумалась так сильно, что не заметила как она шкрябает веником сотый раз по одному и тому же месту.
-Какая прилежная у нас уборщица-умилялась бухгалтер Таисия Ивановна.
Денег в большом количестве у нее не было. И что такое большое количество ей не знакомо. Нет категории таких параметров у нее в голове. Не надо было. Значит этот вариант отпадает сам собой.
Внешностью бог не то, чтобы обидел, но и не усердствовал. Видно был конец рабочей смены, вот он и смёл из закоулков то, что было обрезками от других моделей человеческих. Получилось что-то костлявое и маленькое с черного цвета волосами и острым большим носом , как у птицы вороны или пеликана, если этой вороне насильно напихать продуктов из супермаркета в ее клюв.
Глаза непонятного цвета, которого нет в земной жизни. Похоже господь страдал в тот момент болезнью глаз или у него закончились краски.
Нет, претензий к создателю , конечно нет, что вышло то и вышло. Но мог бы подумать хоть немного о личной жизни своего произведения.
Престижная работа тоже решила не попадаться девушке Моте на глаза. А вдруг все девушки захотят иметь такую престижную рабрту? Даже те, кто родился в престижной семье и от рождения имел престижные губы и что пониже? Поэтому встреча престижной работы и претендентки не состоялась.
Оставалась молодость. Молодое тело с глазами и носом. Неважно какого сорта. Молодой возраст и был нужным сортом.
Путем долгих поисков и комбинаций был вычислен нужный мужчина восьмидесяти пяти лет против ее тридцати пяти. Трудно подсчитать это соотношение. Я не умею. Но то, что разница была в пятьдесят лет всем подругам была очевидна.
Мужчина больших высот не достиг, хотя и проживал в столице. Это не явилось стимулом и вдохновением в его жизни, а наоборот, расслабило и породило лень. Его звали Аркадий Акакиевич Кобылицын. Мотю на него вывел нюх, который развит у провинциальных девушек.
В один из вечеров в дверь мужчины Кобылицина позвонили. Не робко, но и не назойливо.
-Кого там черти несут? Меня-то между прочим может и нету дома-все-таки отозвался он.
-Я ваша новая нимфа и муза-замысловато ответила девушка.
Аркадий Кобылицин был никому неизвестный поэт, но мнил себя известным и популярным, так как имел смелость печатать свои стихи в Интернете.
Муза вместе с нимфой ему были нужны. Позарез, так как вдохновение ушло и не обещало вернуться.
Он открыл дверь и даже не испугался, что всегда делали другие мужчины.
-Заходи. Будем сейчас вызывать вдохновение-сказал он.
-Я готова. Хоть каждый день. Только деньги вперед. А если бесплатно, то замуж и прописка. Можно завтра-согласилась Мотя.
Поэту Кобылицыну никто не ставил ультиматум, не говоря про шах и мат в виде прописки с замужеством. Надо было думать. Но думать не пришлось.
Тоня сняла сапоги, где ноги ее стояли так, как карандаши в стакане. Затем сняла и всё остальное из нижнего гардероба, но уже возле помятого дивана, не знавшего женского тела никогда.
Аркадий Акакиевич очень боялся быть не состоявшимся и не оправдавшим женские надежды, мужчиной. Он не знал, что это вообще не его тема в данный и последующие моменты.
-Ну, так как насчет завтра?-спросила пентюгуйка Мотя.
Аркадий понял даже не двояко. Он понял так, как он хотел думать.
-Завтра будет всё, как ты захочешь, завтра будет всё, о чем попросишь, только так, как хочешь ты...-начал было он, теряя вдохновение, которое слегка его накрыло.
-Вот и ладненько. Паспорт дай-улыбнулась она многообещающе.
История имела закономерное завершение. Подруги из Интернета организовали скоропостижное бракосочетание, дав кому надо на лапу и объяснив такую срочность форс мажором у жениха.
Девушка Мотя, несмотря на вороний нос, который стал орлиным, законно прописалась к супругу.
Дело осталось за малым. Перебросить малолетних чад в Москву, к новому папе, который еще ни сном ни духом не подозревает о пополнении, потому что целыми днями ловит музу с нимфой, ожидая за это вдохновение.
( Мезальянс-неравный брак. Альянс-союз, объединение).
Фото из Интернета. Яндекс Картинки.