Лидия Федоровна жила тихо и неприметно. Даже с соседками на лавочке никогда не обсуждала очередные новости и сплетни. За свою долгую и нелегкую жизнь много пришлось повидать и пережить. Волей судьбы одна сыновей поднимала и ставила на ноги. Теперь у них свои семьи. Редкие гости в ее доме, но такие родные и желанные, что не найти слов. Вот и сегодня с утра приехал со своим семейством старший сын. После обеда, когда невестка с детьми ушла на речку, завел разговор.
— Мам, ну что ты тут одна? Может переедешь к нам? Места много — всем хватит. Там больница, врачи, обследуем как надо, а то, вон ноги совсем не ходят. Думаешь я не вижу, что каждое движение вызывает боль?
— Да обследоваться и впрямь не помешало бы, но не хочется вас стеснять. Да и Вере может не понравиться. Я, Никитушка, уж как-нибудь доживу свой век. Фельдшер местная заходит иногда проведать по дороге на медпункт. Не беспокойся.
— Не. Так не пойдет. Собирайся, с нами поедешь, а не понравится, я тебя обратно привезу. Хозяйства нет, так что тебя ничего не держит. А за домом соседка присмотрит. Все-равно день и ночь торчит в окне. А то занятие хоть будет, — засмеялся Никита.
Вернувшаяся с речки невестка встретила новость без должного энтузиазма на лице, но вида не подала, только вымученно улыбнулась. А вот дети обрадовались и запрыгали вокруг бабушки, хлопая в ладоши.
Город встретил Лидию Федоровну, как любого сельского жителя, непривычной суетой, что поначалу даже голова закружилась. «И как только люди живут в таком ритме и движении? Это же привыкнуть надо. Но мне остатка жизни не хватит, чтобы влиться в этот поток. Это смолоду еще куда ни шло...» — размышляла пожилая женщина, глядя в окно. Выделили ей маленькую комнатку, которая прежде принадлежала старшему внуку. Тот долго возмущался, что не хочет жить в одной комнате с сестрой, но надувшись, все же уступил и перенес свои вещи.
Днем невестка и сын были на работе, а внуки в школе. Лидия Федоровна по большей части смотрела телевизор, но и помочь по хозяйству пыталась. Хотя очень скоро заметила, что ее стряпню не очень-то жалуют. Поковыряют вилками для приличия, а потом заказывают по телефону, чтобы им готовое домой принесли.
— Лидия Федоровна, не утруждайте себя готовкой, — сказала однажды Вера, — вы только продукты переводите. Дети не привыкли этим питаться.
Обидно стало женщине, но вида не подала. Ну нет, так нет. Себе варила свои неизменные супчики, а к их новомодной еде даже не притронулась ни разу. Однажды поставила бульон на плиту, а сама, как на грех, придремнула. Проснулась когда в доме было полно чада. Расстроилась не передать словами. «Да что же я неловкая такая? Как же могла проворонить? И что теперь невестке говорить? Кастрюльку, видать не отмыть уже...» — до слез расстроилась Лидия Федоровна.
Невестка едва переступив порог, сразу повела носом:
— Что здесь случилось?
— Да это я виновата, кастрюльку на газу забыла…
— А вы вообще представляете себе сколько стоит этот набор кастрюль? — сверкнула глазами невестка, не пытаясь скрыть раздражение.
— Не расстраивайся так, Веруша, я все оплачу.
— А если квартира сгорит, тоже оплатите? — буркнула Вера и ушла в свою комнату.
Мало-помалу напряженность спала и жизнь потекла своим чередом. Но однажды из уборной выскочил старший сын и брезгливо морщась, подбежал к невестке:
— Мам, там кто-то в туалете не смыл. Фу-у-у!
Вера метнула злобный взгляд на Лидию Федоровну:
— А вам что, никто не говорил, что в городе принято убирать за собой? Я все понимаю: вы там в деревне привыкли в деревянной уборной справлять потребности, но моим детям зачем на это смотреть?
Лидия Федоровна от стыда готова была сквозь землю провалиться. А невестка выйдя из туалета, продолжала бурчать себе под нос:
— Вот уж точно говорят, что бабу из деревни вывезти можно, а деревню из бабы никогда.
Пожилая женщина проплакала всю ночь, а наутро попросила сына, чтобы отвез ее домой. Что соскучилась очень и потом еще как-нибудь приедет погостить.
— Мам, тебя обидел кто-то?
— Нет, Никитушка, просто очень домой хочется. Спасибо вам за все. Лекарств ты мне накупил вон пол аптеки. Поеду лечиться на свежий воздух. Сын спорить не стал. Отвез мать домой, а сам умчался на работу.
Давно уже в этой жизни Лидии Федоровне не было так хорошо. Здесь и воздуха больше, и солнышко ярче, и птицы радуются ее возвращению разноголосым пением.
Женщина в саду обняла ствол своей старой яблони и, вытирая слезы, тихо сказала: «Здравствуй, родная! Вот я и дома...»
Лидия Федоровна жила тихо и неприметно. Даже с соседками на лавочке никогда не обсуждала очередные новости и сплетни. За свою долгую и нелегкую жизнь много пришлось повидать и пережить. Волей судьбы одна сыновей поднимала и ставила на ноги. Теперь у них свои семьи. Редкие гости в ее доме, но такие родные и желанные, что не найти слов. Вот и сегодня с утра приехал со своим семейством старший сын. После обеда, когда невестка с детьми ушла на речку, завел разговор.
— Мам, ну что ты тут одна? Может переедешь к нам? Места много — всем хватит. Там больница, врачи, обследуем как надо, а то, вон ноги совсем не ходят. Думаешь я не вижу, что каждое движение вызывает боль?
— Да обследоваться и впрямь не помешало бы, но не хочется вас стеснять. Да и Вере может не понравиться. Я, Никитушка, уж как-нибудь доживу свой век. Фельдшер местная заходит иногда проведать по дороге на медпункт. Не беспокойся.
— Не. Так не пойдет. Собирайся, с нами поедешь, а не понравится, я тебя обратно привезу. Хозяйства нет, так что тебя ничего не держит. А за домом соседка присмотрит. Все-равно день и ночь торчит в окне. А то занятие хоть будет, — засмеялся Никита.
Вернувшаяся с речки невестка встретила новость без должного энтузиазма на лице, но вида не подала, только вымученно улыбнулась. А вот дети обрадовались и запрыгали вокруг бабушки, хлопая в ладоши.
Город встретил Лидию Федоровну, как любого сельского жителя, непривычной суетой, что поначалу даже голова закружилась. «И как только люди живут в таком ритме и движении? Это же привыкнуть надо. Но мне остатка жизни не хватит, чтобы влиться в этот поток. Это смолоду еще куда ни шло...» — размышляла пожилая женщина, глядя в окно. Выделили ей маленькую комнатку, которая прежде принадлежала старшему внуку. Тот долго возмущался, что не хочет жить в одной комнате с сестрой, но надувшись, все же уступил и перенес свои вещи.
Днем невестка и сын были на работе, а внуки в школе. Лидия Федоровна по большей части смотрела телевизор, но и помочь по хозяйству пыталась. Хотя очень скоро заметила, что ее стряпню не очень-то жалуют. Поковыряют вилками для приличия, а потом заказывают по телефону, чтобы им готовое домой принесли.
— Лидия Федоровна, не утруждайте себя готовкой, — сказала однажды Вера, — вы только продукты переводите. Дети не привыкли этим питаться.
Обидно стало женщине, но вида не подала. Ну нет, так нет. Себе варила свои неизменные супчики, а к их новомодной еде даже не притронулась ни разу. Однажды поставила бульон на плиту, а сама, как на грех, придремнула. Проснулась когда в доме было полно чада. Расстроилась не передать словами. «Да что же я неловкая такая? Как же могла проворонить? И что теперь невестке говорить? Кастрюльку, видать не отмыть уже...» — до слез расстроилась Лидия Федоровна.
Невестка едва переступив порог, сразу повела носом:
— Что здесь случилось?
— Да это я виновата, кастрюльку на газу забыла…
— А вы вообще представляете себе сколько стоит этот набор кастрюль? — сверкнула глазами невестка, не пытаясь скрыть раздражение.
— Не расстраивайся так, Веруша, я все оплачу.
— А если квартира сгорит, тоже оплатите? — буркнула Вера и ушла в свою комнату.
Мало-помалу напряженность спала и жизнь потекла своим чередом. Но однажды из уборной выскочил старший сын и брезгливо морщась, подбежал к невестке:
— Мам, там кто-то в туалете не смыл. Фу-у-у!
Вера метнула злобный взгляд на Лидию Федоровну:
— А вам что, никто не говорил, что в городе принято убирать за собой? Я все понимаю: вы там в деревне привыкли в деревянной уборной справлять потребности, но моим детям зачем на это смотреть?
Лидия Федоровна от стыда готова была сквозь землю провалиться. А невестка выйдя из туалета, продолжала бурчать себе под нос:
— Вот уж точно говорят, что бабу из деревни вывезти можно, а деревню из бабы никогда.
Пожилая женщина проплакала всю ночь, а наутро попросила сына, чтобы отвез ее домой. Что соскучилась очень и потом еще как-нибудь приедет погостить.
— Мам, тебя обидел кто-то?
— Нет, Никитушка, просто очень домой хочется. Спасибо вам за все. Лекарств ты мне накупил вон пол аптеки. Поеду лечиться на свежий воздух. Сын спорить не стал. Отвез мать домой, а сам умчался на работу.
Давно уже в этой жизни Лидии Федоровне не было так хорошо. Здесь и воздуха больше, и солнышко ярче, и птицы радуются ее возвращению разноголосым пением.
Женщина в саду обняла ствол своей старой яблони и, вытирая слезы, тихо сказала: «Здравствуй, родная! Вот я и дома...»
