Обзор немецких медиа
🗞(+)Berliner Zeitung в интервью с военным экспертом Вольфгангом Рихтером: «США очень даже готовы к переговорам с Россией» рассказывает, что Америка стремится к решению проблемы путем переговоров, в то время как Европа ещё не адаптировалась к ситуации. Уровень упоротости: отсутствует 🟢
Канцлер Германии занял чёткую позицию по вопросу Taurus - против поставок. В то же время Франция и Польша заговорили о возможном развёртывании натовских солдат. Обе стороны оживили дискуссию о политических или военных решениях. В интервью газете Berliner Zeitung известный эксперт по вопросам безопасности полковник (в отставке) Вольфганг Рихтер анализирует сложившуюся ситуацию.
Berliner Zeitung: Господин Рихтер, канцлер Германии однозначно высказался против поставок Taurus. Как вы оцениваете прошедшую с тех пор общественную дискуссию?
Вольфганг Рихтер: Характеристики крылатой ракеты «Таурус» выходят далеко за рамки того, что готовы поставить три ядерные державы НАТО, благодаря её дальности, точности наведения и проникающей способности. Канцлер Германии хочет предотвратить использование этой системы для атаки стратегических объектов в России при участии Германии в планировании и наведении на цель. Сторонникам поставки «Тельца» на Украину запись разговора доказывает, что немецкий персонал не обязательно должен быть развёрнут на месте. Это также снимает вопрос о мандате на развёртывание со стороны немецкого Бундестага.
Однако, с точки зрения противников поставки Taurus, это имеет второстепенное значение. Обсуждение также подтвердило, что «Таурус» может быть эффективно развёрнут только в том случае, если немецкие данные и опыт будут учтены при планировании целей. Будь то дистанционная передача данных, челночные полеты или развёртывание на земле, при необходимости передавая эти задачи союзникам.
BZ: Может ли это приблизить Германию к участию в войне?
Рихтер: Уничтожение стратегических объектов, таких как аэродромы и склады боеприпасов российских ядерных сил, может привести к эскалации войны. Разрушение Керченского моста также может иметь эффект эскалации, поскольку он играет ключевую роль в снабжении российских военных и гражданского населения Крыма.
BZ: Москва интерпретирует перехваченный разговор немецких генералов по телефону Taurus как «планирование нападения немецких военных на Россию».
Рихтер: Но это не так. Это техническое обсуждение возможных вариантов и технических требований для доставки «Тельца» в случае, если политическое руководство примет такое решение. Речь идёт о подготовке военной информации для федерального правительства. Решение принимается федеральным канцлером после тщательного рассмотрения всех последствий.
BZ: С Украины поступают сообщения о том, что войска там истощены и страдают от нехватки боеприпасов. Другие утверждают, что цель - заставить Россию ввести резервы и склонить её к необдуманным шагам. Как вы оцениваете текущую ситуацию?
Рихтер: После неудачного летнего наступления 2023 года и оставления Авдеевки Украина в военном отношении находится в обороне. Как и Россия, она понесла большие потери в личном составе, который ей будет трудно восполнить. Однако численность российских войск на Украине выросла почти до полумиллиона человек. Бывший главнокомандующий вооружёнными силами Украины генерал Залужный предлагал перейти к стратегической обороне и набрать 500 000 новых солдат.
Однако президент Зеленский придерживается своей победной риторики. По внутриполитическим соображениям он воздерживается от дальнейшей массовой мобилизации и уволил Залужного. Он выступает за продление срока службы в армии до трёх лет, а жёны и матери проводят демонстрации за возвращение и замену отслуживших солдат. В то же время более 600 000 украинских мужчин, пригодных к военной службе, находятся в других странах ЕС, а около 100 000 восточных украинцев воюют на стороне России. Кроме того, Запад недооценил устойчивость российской оборонной промышленности и переоценил эффективность собственных санкций.
BZ: Была ли также переоценена эффективность западных систем вооружений?
Рихтер: Стилизация отдельных систем вооружений под «переломные моменты» была совершенно ошибочной. Утрата США как важнейшего поставщика оружия и боеприпасов на сегодняшний день оказывается фатальной. Риски президентской избирательной кампании в США и динамика в Конгрессе, где доминируют республиканцы, были предсказуемы. Тот факт, что свободная рыночная экономика не может быть превращена в «экономику войны» одним нажатием кнопки, похоже, удивил и некоторых европейских экспертов. Рассуждения о том, что украинцам не хватает боеприпасов, оправданы, но не соответствуют действительности. Даже если бы Запад был в состоянии увеличить поставки материалов, он не сможет устранить нехватку сил, если не хочет сам стать участником войны.
BZ: Как вы расцениваете заявление Эммануэля Макрона о том, что ввод войск не исключён?
Рихтер: Его слова не способствовали «стратегической двусмысленности», а пересекли красную линию, которая была согласована между союзниками с самого начала войны. Немедленное возражение почти всех союзников показало, что выстрел не удался. Сигнал о несогласии не произведёт на Путина никакого впечатления. Скорее всего, он воспользуется импульсом наступления для дальнейших территориальных захватов. Но даже если российские войска оттеснят украинцев ещё дальше, они вряд ли смогут нанести им решающее стратегическое поражение. Поэтому война на истощение с многочисленными потерями, скорее всего, будет продолжаться, если ей не будет положен политический конец.
BZ: Отдельные российские деятели, такие как бывший президент Медведев или политолог Сергей Караганов, по-прежнему говорят о расчленении Украины как о цели российской войны.
Рихтер: Российские сторонники жёсткой линии и многие государственные СМИ представляют крайние позиции, исключающие мир путём переговоров. Однако они предназначены в первую очередь для внутриполитического потребления и не отражают специализированных дискуссий стратегической элиты. Они обсуждают цели, которые Москва преследует уже много лет: во-первых, предотвращение вступления Украины в НАТО и размещения западных войск и дальнобойного оружия вблизи российской границы; во-вторых, закрепление Севастополя и Крымского полуострова в качестве главной базы Черноморского флота; в-третьих, территориальное присоединение к России тех районов, в которых проживает русское или российское население, то есть прежде всего Донбасса, а также коридора в Крым; в-четвёртых, гарантии безопасности и для России, чтобы в будущем решение больше не оспаривалось.
BZ: Были ли эти цели также частью российско-украинского соглашения весной 2022 года?
Рихтер: Отчасти да, но Стамбульское коммюнике от марта 2022 года не предусматривало никаких дальнейших аннексий. Воюющие стороны договорились о соглашении о прекращении огня. Оно предусматривало нейтралитет Украины, особый статус Донбасса и фактический контроль России над Крымом. Решение вопроса об окончательном статусе было отложено на 15 лет. О «денацификации» или «демилитаризации» речи не шло, даже если российская сторона добивалась ограничения вооружений для Украины. Даже вступление Украины в ЕС было объявлено возможным.
Киев прервал переговоры по совету западных партнёров и продолжил борьбу из-за обещания западной помощи оружием. Однако российские территориальные аннексии в сентябре 2022 года и военные события значительно ухудшили положение Киева. Без дипломатических инициатив эта тенденция может продолжиться.
О ПАРТНЁРЕ ПО ИНТЕРВЬЮ
Вольфганг Рихтер, родившийся в 1949 году, - полковник вооружённых сил Германии в отставке и эксперт по вопросам безопасности. До 2010 года он был десантником и офицером Генерального штаба, выполнял штабные и командные функции на национальном и международном уровнях. Служил командиром батальона и старшим военным советником немецких делегаций на международных форумах по разоружению. До конца 2022 года он отвечал за исследования в области европейского порядка безопасности, роли ОБСЕ, контроля над вооружениями и неурегулированных территориальных конфликтов в регионе ОБСЕ в Stiftung Wissenschaft und Politik. Является старшим научным сотрудником Женевского центра политики безопасности (GCSP).
BZ: На Мюнхенской конференции по безопасности в феврале казалось, что никто в западном истеблишменте не думает о переговорах. Разве всё не указывает на то, что Запад продолжает работать над украинской победой?
Рихтер: Вопрос в том, что подразумевается под «победой». Верить в то, что ядерную державу Россию можно стратегически довести до краха и принудить к смене режима, - не только иллюзия, но и безответственность. В первую очередь от эскалации пострадают Украина и её европейские соседи. Сравнение военных ресурсов, которыми располагают Украина и Россия сегодня и в обозримом будущем, приводит к выводу, что даже восстановление границ 1991 года не является военным решением для Киева. Поэтому имеет смысл стремиться к политическому решению.
BZ: Каким оно может быть?
Рихтер: Мы должны стремиться к тому, чтобы Украина оставалась независимым, суверенным государством и чтобы её переговорная позиция не ухудшилась ещё больше. Для этого мы должны продолжать оказывать Украине финансовую и военную поддержку. Однако было бы аморально поощрять украинцев умирать за «наши ценности» и «нашу безопасность», в то время как нет никаких реальных шансов на «победоносный мир» и в то же время переговоры исключены.
BZ: Но ведь Запад исключает переговоры, не так ли?
Рихтер: Конечно, никто на Западе не хочет переговоров о капитуляции. Но в США ситуация обсуждается гораздо более трезво, чем в Германии, где морализаторство торжествует над реальной политикой, а переговоры называются «невыполнимой миссией» или даже «предательством». Я не могу сказать, удастся ли Джо Байдену убедить Конгресс прекратить блокировать помощь Украине до выборов. Как кандидат от республиканцев, Трамп сделает всё возможное, чтобы не допустить этого, поскольку это надолго свяжет его по рукам и ногам, если он будет переизбран. Несмотря на это, США готовы вести переговоры с Россией, чтобы защитить свои интересы безопасности. В первую очередь речь идёт о сохранении стратегической ядерной стабильности, которую Вашингтон хочет отделить от украинского конфликта.
BZ: Это одна из причин, по которой поддержка Украины со стороны США была сокращена?
Рихтер: Да, например, в том, что касается оружия дальнего радиуса действия. Вашингтон не заинтересован в эскалации. В отличие от двухлетней давности, он также сдерживает себя в риторике, когда речь заходит о формулировании целей войны. Хотя требование к Москве вывести войска с Украины остаётся неизменным, о «стратегическом поражении» России больше не говорят.
Вместо этого общие интересы обсуждаются по неформальным «закрытым каналам». Избежание эскалации, поддержание стратегического баланса, предотвращение гонки вооружений в космосе, глобальный режим нераспространения и проблема изменения климата в Арктике. Китай находится в центре американской стратегии. Эти глобальные вопросы - в дополнение к внутренним проблемам - вероятно, будут иметь большое значение для следующей администрации в Вашингтоне. Независимо от того, кто станет президентом.
BZ: А европейцы?
Рихтер: Европа ещё не адаптировалась к этой ситуации и не нашла убедительной стратегии. Она, несомненно, продолжит стоять на стороне независимой и суверенной Украины, но при этом должна следить за безопасностью континента и тщательно взвешивать возможности, риски и последствия своих собственных действий. Европа не должна позволять себе питать надежды и выдавать желаемое за действительное. Одни лишь худшие прогнозы не обеспечат стабильности в долгосрочной перспективе. Это не только провоцирует гонку вооружений, но и повышает риск эскалации из-за неверных оценок и упреждающего давления.
Россия останется нашим региональным соседом. Если мы хотим добиться успеха в возвращении к стабильному порядку безопасности в Европе в будущем, соглашения о контроле над вооружениями снова будут необходимы. России также придётся признать, что она не может отстаивать свои интересы в поддержании стратегического баланса с США за счёт интересов безопасности своих европейских соседей. Разрешение всеобъемлющего геополитического конфликта в Европе также является ключом к прекращению войны на Украине. Мы не можем обременять Киев этой задачей, мы должны сами говорить об этом с Россией.
Перед Киевом также стоит огромная задача - попытаться примириться с той частью населения, которая отвернулась от правительства после революции на Майдане в 2014 году. Их поголовное преследование как «коллаборационистов» не принесет внутреннего мира.
Беседовал: Томас Фасбендер. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец»
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: вот, таких бы толковых на пост глав МИД и Минобороны ставить. Да и на канцлера можно было бы замахнуться.
