Занятия в колледже закончились раньше обычного – заболели два преподавателя. Валюша спустилась с крыльца вместе с гомонящей толпой сверстников и призадумалась. Кто-то предлагал пойти в кино, кто-то – развлечься в ближайшем торговом центре, раз образовалась такая прорва свободного времени.
- Пошли, что ли! Не разрушай компанию, - весело крикнула Машка, компанейская и задорная девчонка. – Пошли скорее, а то все убегут.
Но Валюша в ответ лишь вяло покачала головой. Нет, никуда идти не хочется. Она уже не первый день чувствовала лёгкое недомогание.
- Нет, лучше домой пойду. Отлежаться надо, а то потом разболеюсь по полной программе.
Машка пожала плечами и резво унеслась вслед за толпой. Валюша потихоньку пошла по улице. Благо от колледжа до дома рукой подать.
В квартире пахло булочками, из кухни доносились весёлые голоса. Валюша поняла, что в гости пожаловала тётя Света, мамина подруга. Ну не любила она эту самую тётю, а маме она вроде очень нравилась.
- Ой, а почему ты так рано? Заболела, что ли? – в прихожую вышла Лидия Антоновна. - Давай я тебе горячего чайку с лимоном налью. И таблетку сейчас найду, раздевайся скорее.
Из кухни выглянула тётя Света и, прищурившись, уставилась на девушку. Сейчас выдаст что-нибудь «приятное». Так и произошло.
- Лидка, что это она у тебя такая бледная? Совсем как привидение. Небось на диете сидит? Или что ещё похуже, может, не убереглась? Ты за ней следи в оба. Девка такая видная, мало ли что.
- Ну что ты мелешь, да ещё при ребёнке. Грипп у неё, я же тебе говорила. Все сейчас болеют, - Лидия Антоновна умоляюще взглянула на дочку, дескать, не начинай скандал, а?
В другое время Валюша ответила бы тёте Свете если не откровенной грубостью, то какой-нибудь дерзостью – уж очень её доставала эта мамина подруга. Но сейчас она только тяжело вздохнула и стала потихоньку стягивать сапожки. И вдруг заметила, что на вешалке рядом с шубкой тёти Светы притулился розовый пуховичок. Значит, в гости вместе с мамой опять нагрянула Сабрина, толстенькая и смешная девчушка восьми лет. Наверное, сидит за столом не в силах оторваться от булочек, которые напекла Лидия Антоновна. Надо успеть хотя бы одну перехватить, а то эта толстушка живо с ними расправится. «Интересно всё-таки, почему они приходят именно в то время, когда я на занятиях?» Впрочем, Валюша сразу же перестала об этом думать, уж очень тяжёлой была голова. Она тщательно помыла руки и поспешила на кухню.
- Садись скорее, вот чай с лимоном, вот булочки, - Лидия Антоновна подвинула дочери чашку, тарелку с булочками и озабоченно потрогала лоб.
- Да, есть температурка небольшая. Пей чай и иди-ка приляг. А я тебе лекарство принесу.
- А где же Сабрина? – Валюша оглянулась по сторонам. – Почему булочки не ест?
- Да как же не ест, ест, конечно. Только она в твою комнату ушла. Ей с нами скучно сидеть.
Услышав, что эта малолетка забралась в её комнату, Валюша чуть не поперхнулась чаем. Однако взяла себя в руки, быстренько допила ароматную жидкость и, пробормотав благодарность, встала из-за стола.
- А как же булочки? – удивилась тётя Света. – Смотри, не достанется тебе ничего, мы всё сметём.
- А я ещё настряпаю, - улыбнулась Лидия Антоновна. – Пусть сначала отлежится, когда болеешь, есть совсем не хочется.
Тем временем Валюша тихонько пробралась по коридору, приоткрыла дверь в свою комнату и так же тихонько вошла внутрь. За столом сидела Сабрина и с упоением смотрела на себя в зеркало. Перед нею была разложена вся Валюшина косметика. Толстый слой тонального крема на глупеньком круглом личике, губы, тщательно намазанные помадой, розовые тени на веках… Видно было, что девчонка силилась подвести глаза тушью, но не очень-то получилось. Размазня, да и только. Но Сабрина, видимо, была другого мнения, она довершала свой образ и как раз готовилась брызнуть на себя духи из пузатенького флакончика.
- Ты что себе позволяешь? – голосом, полным возмущения, прошелестела Валюша и тут же повысила его до крика: - Тебе кто разрешал брать чужое? Знаешь, как это называется? Воровство!
Сабрина от неожиданности выпустила из рук флакон с духами. Он так неудачно упал на пол, что разбился, и по комнате поплыл нежный аромат. Сабрина подскочила со стула и, заголосив, побежала к двери.
- Мама, мама, она меня воровкой обзывает!
На крик в комнату пулей ворвалась тётя Света, а за ней поспешила и Лидия Антоновна.
- Как тебя посмели так назвать, моё солнышко? Не плачь, деточка, - тётя Света нежно приобняла дочку. – А ты не видишь, что ли, ребёнок тренируется. Надо же, пожалела свои цацки грошовые!
- Ну, во-первых, они вовсе не грошовые. Ваша Сабрина намазала на себя уже несколько тысяч рублей. Во-вторых, почему она вообще полезла в мой стол? Разве вы не говорили ей, что нельзя брать чужие вещи? Ну и воспитание! А в-третьих, теперь я понимаю, почему после ваших визитов всё у меня на столе и в шкафу перевёрнуто. Вы нарочно приходите, когда я на занятиях? Только сегодня немного не повезло. Да, и за духи, будьте добры, рассчитайтесь, пожалуйста. Я, представьте себе, месяц работала, чтобы их купить! А то ведь и полицию можно вызвать.
Валюша сама не ожидала от себя такого красноречия. Услышав про полицию, тётя Света ошарашено задумалась на некоторое время. Зато испуганная этим словом Сабрина заревела и всем лицом уткнулась в мамино платье.
- Да что же ты делаешь?! – тётя Света отстранила от себя дочку. – Как теперь это отстирывать?
И правда, на платье явственно отпечатались все следы вдохновенной работы девочки. Пёстрые разводы были и на лице Сабрины. Лидия Антоновна, молча наблюдавшая всю эту сцену, выразительно посмотрела на дочку, перевела взгляд на тётю Свету и вдруг засмеялась. Невольно засмеялась и Валюша. Обе перемазанные гостьи, несомненно, являли собой довольно забавное зрелище.
- Ну, вот что, - Лидия Антоновна отсмеялась и уже совершенно серьёзно продолжила: - Сейчас мы пойдём в ванну отмывать всё это художество, а потом поговорим по душам. Светка, не бойся, всё отстирается. Только сначала Сабрина наведёт тут порядок.
- Нет, мама, не надо, - взмолилась Валюша. – Уж лучше я сама всё сделаю как надо. И вообще, мне прилечь хочется.
Лидия Антоновна поманила тётю Свету в ванную, та послушно поспешила, держа за руку дочку.
Было слышно, как зашумела вода, как плакала Сабрина, с которой общими усилиями смывали раскраску. Потом заработала стиральная машинка, очевидно, предпринималась попытка спасти платье.
Валюша медленно сложила обратно в стол весь свой косметический арсенал, подобрала с пола расколотый флакон. Ну и маленькая дрянь эта Сабрина! Да и тётя Света не лучше. От всех этих происшествий начала мучительно болеть голова. Девушка прилегла на кровать. Через несколько минут появилась мама.
- На, выпей таблетку, а то разболеешься не на шутку. И попытайся поспать.
- А эти где? – слабо поинтересовалась Валюша. – Ушли?
- Ушли, - улыбнулась Лидия Антоновна, - платье оставили, пусть у нас высохнет. Светка в моём ушла. И главное, булочки с собой попросили завернуть. Мне не жалко, я отдала. Пусть снимут стресс.
- Ты что, на их стороне? – Валюша взволнованно посмотрела на маму. – Она же в моих вещах рылась, как будто в своих.
- Да на твоей я стороне, не переживай. Проведу с ними воспитательную работу, мало не покажется. Ты пойми, Светка – моя давняя подруга. Я её знаю как облупленную. Такая уж она уродилась и девчонка у неё такая же. Но Светка - она хорошая на самом деле. Всегда поможет, если что случится. Вот мы с ней и держимся друг за друга. Так уж жизнь нас переплела. Пойми, друзей с возрастом становится всё меньше. А Сабрина, - Лидия Антоновна пожала плечами, - не знаю уж, какой человек из неё получится. Будем надеяться, что этот эпизод послужит ей уроком.
Тем временем Валюша немного угрелась под одеялом, да и лекарство начало действовать. Уже почти в полусне она крепко и нежно взяла Лидию Антоновну за руку.
- Мамочка, помнишь, недавно же праздник был - Восьмое марта. Ты ещё спрашивала, что мне подарить, а я сказала, что подумаю. Вот и придумала. Ладно уж, тётю Свету ты любишь. Но если она к нам приходит с этой самой Сабриночкой, то не пускай её больше в мою комнату. Лопать булочки можно и на кухне. Договорились?
Лидия Антоновна кивнула, погладила дочку по голове и потихоньку вышла из комнаты. Валюша может быть спокойна. Больше никто не посмеет дотронуться до её вещей.