Валька в свои шестнадцать была оторвой, вернее пыталась ей быть, скорее даже только пробовала. Ну, а как ещё пробиться среди молодёжи этого посёлка, бывшего почти пригородом города-миллионника?
Старшие сёстры, которых насчитывалось целых три, учились и работали в том большом городе, каждый день катаясь по часу на автобусах туда-сюда, да потом ещё трамвай-троллейбус с пересадками. А Вальке нравилось и здесь. Куда не беги, многого не найдешь с её-то скромными формами, вернее с полным их отсутствием, практически. Всякое говорили про неё не только парни, но и подружки за спиной, а чаще звали «Валька-кость».
Она и сама знала, что полное отсутствие маломальского жирка на груди и бёдрах делает её совсем неинтересной в глазах сверстников, да ещё и одеть нечего: вечное безденежье в большой семье. Вот она и старалась не стесняться в выражениях, громко хохотать без повода даже, пробовала курить, сидела допоздна на «поскотине» (скамеечки на скромной площади в центре посёлка), на киносеансах в Доме культуры смело пихала вниз очередную бутылку, которую парни сверху с задних рядов неумолимо каждый вечерний сеанс с грохотом скатывали. Да и мало ли еще чего можно было сделать, чтобы про тебя не забывали в поселковой тусовке.
В школе тоже дела шли не очень - и с оценками, и с учителями. Частенько подходила к ней с очередными увещеваниями добрая Ольга Петровна, которая работала секретарём у директора школы.
Эту возрастную секретаршу все любили, а молодая жена директора опять же была спокойна за свой брак!
Девчонкам Ольга Петровна не давала поднимать тяжёлое при распределении всяких школьных работ («вам же ещё рожать, девочки!»), а звала парней тягать старые парты или двигать шкафы в учительской. Эта секретарша пробовала даже отдавать Вальке свои вещички, но натолкнулась только на пожимание плечами.
Кроме дочки директора, которая иногда щеголяла новеньким с рынка соседнего миллионника, никто из девчонок посёлка особо и не блистал. Так само вязаное и само сшитое больше носили, а джинсы у Вальки от старшей сестры были. Что ещё то надо? Чем можно украсить тощую фигурку?
А Ольга Петровна за своим бы сынком следила, который барабанил в школьном ансамбле, и ходил вечно с полу спущенными штанами (не в джинсах даже!) и в потрёпанном свитере. Смотреть на этого Валика (мама так называет) было смешно, ну разве на школьных танцах, когда только уши его торчат из-за тарелок и барабанов. Тогда он еще ничего воспринимался, так как барабанил от души и громко! Иногда даже соло давал.
На выпускной вечер Валька сама себе сшила платье из белой простыни, в трёхъярусный подол которого была вставлена чёрная полоса от чего-то старого, а на грудь приколола большой чёрный значок с портретом одного из «битлов». Значок накануне подарила сестра и попала в точку, так как украшение дополнило чёрную вставку внизу платья. Валька обула при этом белые кроссовки, и была очень довольна эпатажем, да к тому же прыгала вволю на дискотеке, в отличие от девчонок на каблуках, которые из-за них (и не только!) к утру уже на ногах стоять не могли.
Мама, как и все учителя вкупе с секретаршей, была в шоке. Ну нет лишних денег – это правда, но уж на выпускной-то бал нашли бы! Валька наотрез отказывалась от маминых вариантов, пугая, что вообще не пойдёт на выпускной. Её выход на сцену за аттестатом вызвал бурю аплодисментов от одноклассников, чего Валька и добивалась. А громче всех хлопал и даже с присвистом этот Валик. И что ему надо?
Учиться дальше Валька не планировала, а пошла в химчистку приёмщицей, маленькое помещение которой находилось с торца Дома культуры. Начиналась рыночная эпоха, и заведения соседнего города смело брали на абордаж маленькие посёлки, давая их жителям доступ к благам цивилизации. Сама же Валька не очень верила в этот проект, так как не по наслышке знала о трудностях с деньгами у поселковских. А тут ещё за стирку чего-либо деньги отдай! Сами постираем, благо мыла хозяйственного накануне бешеного скачка цен все прикупили ящиками. Но народ потихоньку потянулся сдавать вещички, что приёмщицу радовало, так как платили ей соответственно выручке.
О её внешнем виде никто больше не беспокоился: имелся рабочий халат, в который надо было ежедневно рядиться. Валька стала вести себя потише, и по вечерам долго на «поскотине» не засиживалась – утром рано на работку вставать. Да и ровесники все в соседний город ломанулись, а с сопляками что сидеть?
Валик тоже стал появлялся на поскотине не каждый вечер, у него после возвращения с завода, расположенного на окраине миллионника, времени почти не оставалось. Да он ещё и в заводской ансамбль опять же барабанщиком пристроился, в выходные на репетициях пропадал. Никто его и не ждал на тех скамейках! Никто, кроме…. Вальки. И как это получилось, что образ доброй секретарши и её трёхнутого сыночка совместился в сознании девушки с тоской о спокойной жизни, о переезде от родителей, о собственной квартирке – она и сама не поняла. Не то, чтобы она мечтала – так представляла иногда, что пополнеет со временем, тонкие светлые волосики будет каждый день завивать или вообще денег на «химию» накопит, оденет блузку с юбкой почти как у Ольги Петровны, а потом рядом оказывался ушастый Валик с букетом ромашек. И что за ерунда! Куда она в такую интеллигентную семью? Ведь «будущая» свекровь пусть и секретарём, но в школе работает, а муж ейный вообще инженер на том заводе, где Валик теперь по барабанам колотит. Нет, она точно для него не вариант, да и он замухрышка ушастый, маменькин сынок!
Валик действительно был покорным сыном, вместе с отцом не переча матери ни в чём. Но вот свои барабаны он отстаивал, не жалея сил. Мать всё книжки ему подсовывала, а он сбегал от домашней застойной тишины в грохочущее репетиционное пространство. Ольга Петровна смирилась – лишь бы не курил и не пил. На институте она тоже настоять не смогла (оплатили бы уж как-нибудь коммерческое место единственному сыночку!), согласилась на завод, чтобы отец присматривал за мальчиком.
На заводе Вальку радовали только репетиции в клубе. В ансамбле было полно всякой аппаратуры (завод был преуспевающим), но парни подобрались все как один без музыкального образования, зато с амбициями. Обычно после работы начинали репетицию словами «давай по блюзу!», что-то подбирая наугад. Для заводских мероприятий их репертуара вполне хватало, а руководителю Юрке ещё и немного доплачивали за эту работу. После школьного ансамбля с их дикими криками Валику трудно было переключиться на репертуар «кому за тридцать», но он старался, постепенно привыкая. Пришлось согласиться с матерью о перемене свитера на пиджак, который впрочем на нём сидел также мешковато, а штаны по-прежнему сползали с задницы. Валик, глядя на парней в ансамбле, отрастил длинные волосы, но следить за ними так и не привык, ещё больше усугубив свой облик, хотя лично он был доволен.
Более привлекательным он показался и Вальке, когда они столкнулись в один из вечеров на улице посёлка. Она шла с работы, мечтая о чашке чая, а Валик грёб с автобуса после репетиции в клубе. Стояла поздняя осень и на улицах было «не пройти - не проехать». В новой «дутой» куртке и шапочке Валька не выглядела такой костлявой, а Валик давно уже мечтал о девушке, но на заводе ни к кому подойти не решался. Уши у него торчали по-прежнему, что приводило Валика в отчаяние, у парней же в ансамбле были жёны или девушки, а у одного даже любовница. И тут Валька, знакомая и близкая! На тротуаре среди луж пройти можно было только по узкой тропинке, что и затормозило обоих, вынуждая начать диалог. Неожиданного для самого себя Валик проводил её до дому, и даже пообещал субботним вечером выйти на скамеечку перед поселковским Домом культуры.
И вот наконец-то дело дошло до того, что Валик привёл её домой к родителям, заранее пообещав им прийти вечером с девушкой. Ольга Петровна встрепенулась и напекла пирогов, имея явно завышенные ожидания от персоны подруги сына. Она-то лично считала Валика вполне симпатичным, послушным и перспективным мальчиком из хорошей семьи, который к тому же почти не пьёт и совсем не курит.
Валька застыла на пороге столбом, пригвождённая стальным взглядом «доброй» школьной секретарши, которая перегородила узкий коридор, не давая пройти в комнату. Из-за её плеча робко выглядывал муженёк.
Ольга Петровна была хорошей женщиной, и многое могла понять и простить, но это было через чур! Хоть бы одно достоинство было у этой оторвы: красивая или умная, или начитанная, или из состоятельной семьи, или сама хорошо зарабатывает, или квартиру имеет, или учится в вузе, или хотя бы любит Валика беззаветно и преданно… Но ничего из этого перечня нельзя было разглядеть в этой чрезмерно худощавой, нагловатого вида девчонке. Валик же, не глядя на мать, стал стаскивать с себя и с подруги куртки, пятясь при этом и выталкивая Ольгу Петровну в комнату, чтобы освободить проход.
Валька онемела и не могла ничего ответить на каверзные вопросы матери друга. А что отвечать? Про неё и её семью итак всё в посёлке известно. Новостью являются только эти их с Валиком отношения, которые так быстро зашли далеко. Ну и оба неопытные, они вдруг оказались в ситуации Валькиной беременности, что и повлекло это злосчастное знакомство с родителями. Валик упёрся, будто про барабаны шла речь, и чётко произнёс, что женится и точка! Мать поджала губы и смирилась. А что было делать? Отец кивал и улыбался.
Валька не так представляла себе в мечтах сближение с этой семьёй, но всё случилось как случилось. Валик тоже не был героем-любовником из её видений, но надо отдать должное его твёрдости и честности, что подкупало.
Свадьба кое-как прошла, а жить между тем молодожёнам было негде. Оба зарабатывали так мало, что про мечты о съёмной квартире пришлось забыть. На свадьбу из крупных подарков им преподнесли лишь большой цветастый палас, да хороший комплект постельного белья, а остальное так, мелочёвка. И сама свадьба в поселковском кафе была скромной, так как о беременности невесты знали уже все, что очень смущало и тех, и других родителей. Пришлось поселиться в маленькой комнатке у родителей Валика.
Квартира у них была большая, а сын единственный, куда ещё молодому мужу жену вести? Новый палас пока убрали в угол, а собственным постельным бельём заправили полутора спальную железную кровать с панцирной сеткой. И начали как-то жить!
-------------------------
С беременностью Вальке удалось поправиться, раздаться в теле, и пузатенькой она стала очень даже ничего, отрастив неожиданно загустевшие при беременности волосы. Она тихонько шмыгала по квартире, бесшумно выскакивала за дверь на работу, не лезла на кухню, когда там царила Ольга Петровна, и до ночи терпела, чтобы как можно незаметнее проникнуть в неотапливаемый полублагоустроенный туалет. Свекровь выглядела почти довольной, наблюдая за скромно растущим животиком. Всё же эта Ольга Петровна была незлой женщиной, а ради счастья сына готова была на какие угодно жертвы.
Всё бы протекало вполне нормально и дальше, но на засекреченной военной биолаборатории недалеко от Керамического завода, где работали свёкор и муж Валентины, произошла утечка спор сибирской язвы, оседая длинным языком по одной из улиц города. Отравление невидимой гадостью получили все, кто утром шел на смену того завода, среди них был и отец Валика. Сам Валик находился в отпуске и ездил только на вечерние репетиции ансамбля. Это его и спасло, а заодно избежали полного ужаса и Ольга Петровна с Валькой. Пострадавших заводчан было много. Их увозили специальные санитарные машины прямо с завода, когда им резко становилось плохо. Везли в какую-то специальную больницу, куда вход для посещений был закрыт. Из пострадавших не выжил никто. Попрощаться с ними тоже не дали, хоронили в закрытых гробах, запретив взглянуть в последний раз.
Ольга Петровна получила некоторую компенсацию за смерть мужа и однокомнатную квартирку в соседнем городе. Туда она и переехала, забрав всё мало-мальски ценное из своей большой квартиры в посёлке.
Валька на последних месяцах беременности стоически перенесла все эти испытания, работая до самых родов в химчистке, даже не оформляя дородовый отпуск, чтобы денежная компенсация была побольше. Квартира после отъезда свекрови оказалась почти пустой, но зато в большой комнате они с Валиком расстелили свой новый палас, что очень её украсило. Из мебели были только железные кровати в двух спальнях с половиками на полу, да столы в большой комнате и в кухне, табуретки ещё были и старенький комод в прихожей. Вот и весь интерьер. Зато своё жилье, да ещё какое – в самом центре посёлка с видом на «поскотину»!
Удивительно, но родившимся в своё время внуком Ольга Петровна почти не интересовалась, как и самим Валиком тоже, очень редко их навещая. Она уволилась из поселковой школы и устроилась работать в почтовый киоск в городе, где теперь жила. Дома она создала «иконостас» из портретов мужа и развлекала новых соседок рассказами о нём и пирогами. Валик, иногда заезжая после работы к матери, удивлялся её ровным эмоциям, вернее, почти полному их отсутствию при виде сына. Успокаивало то, что физически она почти не дряхлела, бодро передвигаясь между домом и работой, занимаясь утренними пробежками и гимнастикой.
Сам Валик выглядел всё также мешковато, расчёсывая пятернёй свои длинные лохмы. Никакие ухищрения жены не могли привести его в нормальный вид, да и денег с рождением сына вечно не хватало. Но Валька не роптала, везде успевая и всё контролируя. Через месяц после родов она с сыном на руках вышла на работу, благо, что в помещении химчистки было тихо и тепло, так как сам процесс осуществлялся в городе, а здесь – только приём грязных вещей. Обновить обстановку в квартире они тоже пока не могли себе позволить, но были рады тому, что есть. До того, как Валька снова проявила себя оторвой, оставалось уже совсем немного времени!
------------------------------------
Перед Новым годом Валик принёс домой два приглашения в кафе на заводской вечер, где запланировано выступление их ансамбля. Валька очень обрадовалась такой перспективе и начала тщательно готовиться. Ресурсов - и временных и денежных - было маловато, но как-то справились. Сыночка договорились у Валькиной мамы на вечер оставить, а новую рубашку мужу и блузку себе она давно на Новый год в комоде припрятала. Проблемы были с обувью, но это Валька посчитала сверхзадачей: как повезёт.
В кафе было людно и весело. Муж усадил Вальку за столик, выделенный их ансамблю, и ушёл «выступать» вслед за своей командой. Валька кинула взгляд на сидевших за столиком подруг и жён оркестрантов - и обомлела. Она, конечно, всегда знала, что их поселковские модницы были очень далеки от столичных, хотя посёлок и соседствовал с миллионником. Но что всё зашло так далеко, она, занимаясь ребёнком, и пропадая в химчистке, и не подозревала! Наивная! Она ещё и блузочку пёстренькую на старые брючки напендюрила - дурочка из переулочка! А уж про ботиночки потрёпанные лучше вообще забыть и не лезть на танцплощадку. А так хотелось оторваться хотя бы разок после далёкого выпускного.
Оказалось, что отзывы друзей по коллективу о Валике были не такими уж и плохими, что и сказалось на отношении соседок по столу к Вальке. Им в некоторой степени было всё равно, как она одета, хотя Юркина жена-язва поглядывала, ухмыляясь. Валька предусмотрительно не пошла скакать быстрые танцы, отдыхая от домашней суеты и потягивая сухое винцо. Соседки плясали вовсю под музыку своих мужей-друзей. Одна лишь девушка помоложе и поскромнее (и в одежде, и в поведении) осталась сидеть за столиком, крутя головой и делая большие глаза. Валька не успела заметить, с кем же она пришла?
Когда музыканты сделали перерыв и вернулись за столик, она поняла, что эта Марина сидит рядом с Олегом, который под столом держит её за руку. Но как же? Ведь Валька точно знала, что Олег женат и имеет маленького сына, они их с Валиком даже видели несколько раз всех вместе в Доме культуры. Всё это было непонятно. А Олег с любовью смотрел на Марину, видимо, наплевав на мнение заводчан. Он, конечно, был тот ещё ходок, и на заводе ходили сплетни то про одну его пассию, то про другую. Но привести очередную на заводской праздник и на глазах у всех приобнимать её – это уж через чур! Валик, например, и наедине-то с женой себе особых нежностей не позволял, а уж в публичном месте и вообще сидел несколько отодвинувшись от Вальки, так, что она сухое вино сама себе в стакан вынуждена была подливать.
Как пояснил шёпотом во время медленного танца Валькин муж, у Олега это любовь, а не просто "очередная", и они уже пару месяцев везде вместе ходят, а жена всё знает и ушла из квартиры родителей Олега жить в общежитие, где ей, как молодой матери-студентке, комнатку выделили. Рассказал, что Олега некому в чувство привести, так как его родители «на Север» работать уехали, а он в их квартире с женой и сыном жить остался. Жена эта сама к нему в армию почти и без повода приехала, а потом написала, что беременна и живёт уже у его родителей. После армии Олегу, уже будучи отцом, пришлось срочно жениться на ней. Так и получилось всё, оттого он и ходоком стал. А Марина – это, видимо, серьёзно, так как Олег всё блюзы играет на репетициях, то есть грустит, и вообще изменился. Валька слушала мужа и дивилась, какие страсти у людей в жизни кипят, а она сидит в своей химчистке и даже телевизор редко смотрит.
Марина в целом Вальке понравилась, и по возрасту они были почти одинаковыми. Одета эта Марина была сдержанно, не вычурно, но со вкусом. Валька оценила её джинсовую юбку-клёш и блузку из светлого льна с коричневой вышивкой на груди в виде геометрических узоров. Коричневые длинные сапожки сочетались по цвету с узорами на блузке, а пушистые длинные волосы очень украшали облик девушки в целом. Была она не худой и не толстой, нормальной, короче, что не могло не вызвать у Вальки зависти, так как после родов худоба, к сожалению, к ней вернулась.
Марина вертела головой, удивляясь заводской тусовке, но общалась только с Олегом, не обращая на соседей по столу никакого внимания. И даже когда музыканты снова ушли «работать», а девчонки танцевать, между Валькой и этой подругой Олега так и не сложился диалог. Слишком разными они были!
-------------------------
Но общаться Вальке с Мариной всё же пришлось. А вышло это вот как. Руководитель ансамбля Юрий предложил ребятам встречать Новый год у него дома всем коллективом вместе. Олег отказался, опасаясь нападок на Марину, так как его законная жена была знакома со всеми ребятами из группы, а такой праздник отмечать без новой подруги он не хотел. «Да и жена у Юрчика язва!», - поделился он с Валиком. Кроме того, Олег рассказал, что его супруга вернулась домой из общежития, так как решила, что одна ухаживать за сыном не обязана и вообще ей надо диплом писать. Короче, отмечать Новый год Олегу с Мариной негде. «Так давайте к нам», - предложил Валик, поздно сообразив, что надо бы с женой посоветоваться. Однако Валька была не против, желая ещё подробнее узнать о приключениях этой парочки. Так и порешили.
--------------------------------
Олег и Марина прибыли в посёлок за три часа до Нового года. Шествуя по его улочкам с автобуса, они с удивлением понимали, что эта глухомань не так и страшна: снег чистый, машин почти нет, тишина и светящиеся окна домов. В центре посёлка на небольшой площади перед Домом культуры высилась ёлка, наряженная самодельными игрушками производства школьников, на деревянной горке катались припозднившиеся подростки.
Разыскав нужный дом, Марина с Олегом поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру. Дверь распахнулась, и обе пары смущённо застыли друг перед другом. Мужчины начали здороваться, а женщинам пришлось хоть о чём-то говорить.
Явно чувствуя себя не в своей тарелке, первой оживлённо начала щебетать Марина, которая была довольно молчаливой в кафе накануне. Она, выкладывая мандарины и бутылку шампанского, хвасталась, что смогла приготовить новинку – салат «под шубой», являющийся нынче гвоздём программы на новогодних столах в столицах. У Вальки доспевал в духовке пирог с картошкой, а на столе в большой эмалированной миске красовался салат Оливье и банка шпрот. Марина огляделась и не могла не заметить бедности обстановки. Новогодний стол, покрытый простой клеёнкой, со стаканами вместо фужеров и с алюминиевыми вилками тоже свидетельствовал о том же самом. «Ну, ничего! Сейчас выпьем, и всё станет неважным. Главное, что мы с Олегом вместе!» - думала Марина, раскладывая салфетки, которые из-за новогодней символики прихватила с собой в последний момент.
После салатов и шампанского настал черёд водки, потому что пить больше было нечего. Сына Валька уложила спать, а застольная беседа становилась всё более откровенной. Давно пробили куранты и «отгремел» под окнами доморощенный единичный салют, а подвыпившая компания всё беседовала о проблемах влюблённых, которым теперь некуда было приткнуться.
Неожиданно для себя Валька как бы со стороны услышала свой собственный голос: «Так живите у нас. Места всем хватит!» Валик поперхнулся, но бодро закивал пьяной головой. Он давно мечтал сблизиться с Олегом, восхищаясь им и по-мужски, и на репетициях ансамбля. Олег выглядел всегда таким уверенным, бескомпромиссно обо всём судил, а главное – легко решал все проблемы. И вдруг и ему понадобилась помощь. Живите, конечно!
Утро вечера мудренее, а пока Олегу с Мариной постелили в малюсенькой спальне, пожертвовав единственным (свадебным) комплектом постельного белья, который Валька предусмотрительно приготовила, понимая, что в ночь после праздника в город они никак не уедут и до утра сидеть за столом тоже не будешь. Сами они берегли этот комплект и спали, используя старые покрывальца и пледики, какие-то потёрханные одеяльца и коврики, которые не взяла с собой в новую квартиру Ольга Петровна.
Позднее утро показало, что на улице сильный мороз, и вся компания засела лепить пельмени всё с той же картошкой и доедать салат Оливье, который все дружно оценили выше, чем новоявленную «шубу». Вечером в посёлке внезапно отключили свет, и они уютно посидели при свечах, слушая переборы Олеговой гитары. Ещё одна бутылочка водки, за которой сбегал к ларьку Валик, оставила влюблённую парочку на очередную ночь в гостях. Так прошли несколько посленовогодних выходных дней, вроде бы сблизив всех и укрепив в решении пожить пока вместе.
-------------------------------
После новогодних праздников Валька сообразила, что помощь Марины ей очень даже может пригодиться. Марина, будучи студенткой-дипломницей, на занятия пока не ходила, а в библиотеку могла ехать, когда захочется.
Рано утром молодая мамаша убегала в химчистку, оставляя Марину последить за спящим сыном, чтобы не будить его рано и не тащить по морозу с собой на работу. Мальчик спал, а Марина, проводив мужчин на автобус до завода, садилась работать над дипломом. Потом кормила Валькиного сыночка и немного играла с ним. Мест в поселковском садике пока не было, и молодые родители изворачивались как могли.
Вечером возвращались мужчины, и совместные ужины весь январь доставляли больше удовольствия, чем напряга. Олег, обычно не скупясь, привозил «из города» какие-то продукты, а Валька после работы готовила на всех, не допуская Марину к хлипкой плите, которая всё барахлила.
----------------------------
Но в феврале Валька начала чувствовать усталость от постоянной толчеи в доме. Это усугубилось рядом досадных событий, которые в небогатом быте семьи стали чувствительными.
Сначала Марина умудрилась пролить пузырёк с зелёнкой прямо на новый палас, которым так дорожила эта семья. Просто мазала ранку и не удержала пузырёк! А всё из-за того, что Марина попробовала готовить на их старенькой плиточке и обожглась. Олег чрезмерно заволновался, ну и пришлось Вальке достать зелёнку по такому-то пустяку, и теперь – пятно на жёлтом паласе! Валька внешне среагировала на этот ужас вполне спокойно, сказала только, что «всегда знала, что так будет, и даже ждала плохой участи для ковра!».
Если бы эта злосчастная зелёнка пролилась на клеёнку стола, Олег с Мариной могли бы купить новую, но палас где возьмёшь и на какие деньги? Олег ведь ещё содержал жену-студентку с ребёнком.
Валька тихонько поплакала в химчистке, и всё как-то покатилось дальше. Но пятно ежедневно лезло в глаза, раздражая Вальку.
Марина с Олегом вроде даже и быстро забыли про этот инцидент, что тоже её бесило.
Потом засорился полублагоустроенный неотапливаемый туалет, сам факт наличия которого был очень существенным для дома в посёлке. В таком холодном, без унитаза, а только со ступеньками для ног вокруг отверстия, конечно, не засидишься, но ведь это всё равно не на улицу бежать, а тут же рядом в квартире. И вот вода и всё другое содержимое перестали утекать вниз. Пенять не на кого, так как выше – только крыша, а это значит, что виноват кто-то из жильцов квартиры. Но кто?
Всю эту проблему пришлось ликвидировать, конечно, Валику, а Олег с Мариной только ходили зажав носы, да потом подтрунивали над хозяином за ужином, называя «говнососом». Валька прямо бесилась, но молчала, поджимая губы: «Баре выискались! А кто же будет таким делом заниматься? Кто починит? Олег что-то не подорвался со своей фифой!». Она теперь про себя Марину иначе как «фифой», не называла.
Дальше – хуже. Печальная участь постигла пододеяльник из единственного комплекта белья. «Как уж они умудрились надорвать его ногами, да ещё и не по шву?», - размышляла Валька. Они с Валиком никаких безумств в постели себе не позволяют, да и ребёнок спит рядом. Быстро по-тихому перепихнутся и всё! А эти, как слышала Валька, страдая бессонницей, до двух ночи всё возятся и вздыхают, и что их сон не берёт? Что уж за любовь такая «космического масштаба», как выражался Олег? Вот и порвали. И что теперь от свадебных подарков осталось? Всё испортили и ничего им не жаль.
Но больше всего бесило, что эта парочка всё время держалась за руки и обнималась при любом удобном случае, даже и у Вальки на глазах, причём постоянно называя друг друга ласковыми словечками. «И что так лизаться? - размышляла и удивлялась она. - И ведь не подростки в подъезде, а вполне взрослые люди!»
Эта манера взаимоотношений влюблённых очень отличалась от поведения Валика, да и от всего того, что было принято в посёлке. Ни знакомые, ни родители Вальки и Валика никогда так себя не вели, не проявляли помимо спальни каких-то любовных эмоций. В посёлке, наоборот, было принято насмехаться над этим и подкалывать свою вторую половину, а молодёжь даже в период ухаживаний и трети из того, что делали эти взрослые приезжие гости не вытворяли.
Да ещё и Валик в этот период, имея веские причины в виде присутствия друга из ансамбля, стал иногда приносить домой бутылочку, после распития которой, как говорила Валька подружке (не Марине) у него изо рта «каким-то дерьмом воняет!». Вальку раздражало уже всё: материальные потери, чужие люди в доме, лишние траты, частые подпития мужа, а больше всего – сама Марина.
----------------------------
Сама фифа Марина бесила Вальку более всего. Марина снова больше молчала и ни о чём не спрашивала, но Валька видела как она закатывала глаза и переглядывалась с Олегом, осуждая мелочность хозяйки. Кроме того, Марина серьёзно взялась за диплом, пропадая в городе и отговариваясь от череды домашних дел занятостью. Олег старался кое-что делать в квартире, но, будучи целый день на работе, тоже не успевал. В итоге всё ложилось на Вальку, которой уже осточертело «пахать на толпу».
---------------------------
На дворе стоял март и близился Женский праздник. Ещё в феврале, готовясь к нему, Марина заказала в поселковом ателье новую блузку защитного цвета с модными тогда «газырями», чем поразила местных портних, которые тут же окрестили их «козырчиками». Вальке они все уши прожужжали, какая модница и красотка эта её жиличка. Валька просто бесилась, отвечая, что «уже насмотрелась на её прелести». Сына она больше двух недель снова брала с собой в химчистку, не оставляя с Мариной.
Утром 8 марта мужчины встали пораньше и приготовили чай с пироженками, припрятанными от женщин с вечера. Всё было вполне радостно, и даже Валька немного расслабилась, пока не начали дарить подарки – каждый своей женщине.
Дешёвая веточка мимозы от Валика поблёкла на фоне французских духов (и где достал?) Марине от Олега. А ведь Валька на 23 февраля мужу такой одеколон преподнесла, что не стыдно было перед гостями. Идея раздельных подарков была провальной, но что с них возьмёшь – мужики!
Марине-то только весело было наблюдать своё превосходство, а Валька, схватив сына, ни слова ни говоря, выскочила из квартиры. Сына она занесла родителям, заодно поздравив мать и сестёр, а сама помелась к подружке, где после обеда затевалась тусовка. Пришла Валька под предлогом помочь готовить на всю толпу, купив по пути бутылку. Пока делилась с подружкой и её мужем всем своим раздражением, они хорошо выпили, и вроде у Вальки немного отлегло от сердца.
Валик, зайдя поздравить тёщу, узнал, куда убежала Валька, и вспомнил, что и он туда зван. Вернувшись домой, он решил пригласить в те гости и Олега с Мариной: не сидеть же им одним. Они помявшись, решили пойти, тем более, что блузка с «козырчиками» ждала своего часа. И вот Марина в новой блузке появляется перед поселковскими молодыми женщинами, блистая хорошим макияжем и Олегом – любовником и красавцем, что им и не снилось. Музыка гремит, новым гостям подносят по рюмочке, а Валька неожиданно бросается кружиться в бешеном танце, хватая всех за руки и выволакивая в круг. К огромной своей досаде, она припёрлась в такой день в гости совершенно не продумав свой внешний вид, убежав «на обиде». А тут Марина в новой блузке, которую все давно желали увидеть! Опять эта фифа всё внимание смогла переключить на себя, хотя ещё час назад все подружки поддакивали жалующейся Вальке и осуждали её жильцов за затянувшееся квартирование в гостях.
Не выдержав, «оторва» в Вальке взяла верх над замужней, повзрослевшей женщиной, и она начала выкрикивать, танцуя, «чтобы все уё…ли, откуда приехали, что её всё достало, что ей всё по х..р!»
Валик бросился к жене, шепча ей в ухо, что «его барабаны под угрозой, что так не надо», но Валька уже не могла остановиться, распаляясь всё больше.
Марина с Олегом выскочили из тех гостей, как пробка из шампанского, и побежали собирать вещи. В город они уехали последним автобусом, расставшись возле дома Марининых родителей. Олег вынужден был вернуться к себе домой, проклиная оторву Вальку и жалея бедного Валика.
Дома по пьянке Валька всё высказала мужу, продолжая вести себя как оторва, что было совершенно дико для Валика, никогда не наблюдавшего в родительской семье подобного. Бывает, конечно, что стервозные девушки взрослея, меняются на тихих и спокойных жён, но бывает и наоборот: прекрасные в невестах становятся стервозными жёнами. Ни то, ни другое к Вальке не подходило. Она была сама себе не рада, так как жалела о произошедшем. И даже не Ольги Петровны она стыдилась, и не Валика, а о какой-то своей призрачной мечте жалела, мечте о спокойной интеллигентной семье, создать которую ей не удалось, хотя Валик никуда и не ушёл!
А что Олег? Он развёлся с женой, но с Мариной семью так и не создал. Так бывает даже при «космической любви»!
ПРОШУ ВАС, МОИ ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, СТАВЬТЕ ЛАЙКИ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И ПИШИТЕ СВОИ КОММЕНТАРИИ.