Оля выдумывала поводы, чтобы не ехать к маме, и жених уже начал что-то подозревать. Он поймал момент, когда она в очередной раз зависла над несобранным чемоданом ручной клади, взял её за руку и посадил на диван.
— Малыш, что с тобой такое? Ты не хочешь ехать?
— Хочу, конечно, просто у меня плохое предчувствие.
— Думаешь, я им не понравлюсь?
— Не в этом дело… Я выйду за тебя, даже если они немедленно объявят тебя в международный розыск.
— Тогда чего ты такая дёрганная? Чего конкретно боишься? Только честно, малыш.
Оля собралась с духом, ещё разок заглянула в его открытые и вполне искренние глаза цвета варёной сгущёнки и выпалила невнятной скороговоркой:
— Проблема в моей сестре. Младшей.
— А что с ней? Кусается?
— Не смешно! Лина немного странная, не спорю, но я волнуюсь о другом. С детства она отбирала всё, что мне особенно нравилось, и я переживаю…
— Что я переметнусь к другой сестре? Ей же семнадцать?
— Восемнадцать. Уже неделю как.
— Не переживай. Даже если она совершеннолетняя, я не стану бегать ни за кем, кроме тебя. Мы вот-вот поженимся, зачем мне ещё какая-то девчонка?
— Лина очень красивая. Очень.
— Ты тоже красивая. И добрая. И вообще…
Максим шутливо опрокинул невесту на угол дивана и принялся щекотать бока и голые пятки. Их возня плавно перешла в жаркие объятия, и вот уже Оля умиротворённо потянулась, погладила его расслабленное лицо и подумала, что зря себя накручивает. Дурацкие сестринские разборки в прошлом, а сейчас ничто не помешает приехать, показать семье жениха и так же спокойно уехать обратно. Быстро и без затей.
— Полегчало? — Максим злодейски подмигнул, а Оля в ответ шлёпнула жениха подушкой и ловко отскочила, чтобы высвободиться и продолжить сборы — если они провозятся ещё немного, то опоздают на самолёт.
В аэропорту она нервно покусывала губы и отвечала невпопад, но Максим больше не накручивал девушку, тактично давая ей возможность переварить собственных демонов.
После зала прилёта воздух на улице казался настолько жарким и влажным, что у Оли закружилась голова, а Максим сочувственно дунул ей за спину, отлепив мгновенно вспотевшее платье.
— Я думал, ты к жаре привыкшая.
— Отвыкла, — немного зло парировала Оля, но тут же чмокнула в кончик носа, чтобы сгладить неприятное впечатление.
Таксист намётанным глазом определил москвичей, но Оля как бы невзначай поправила кое-что по маршруту, и тот дружелюбно кивнул ей, мол, всё ясно, своя, местная. Обсудили цены на рынке, водитель беззлобно посетовал на туристов и замолчал, изучая второго пассажира. От парня веяло силой и добродушием, но дежурно расспрашивать о всяком почему-то не тянуло, и остаток пути проехали, изучая виноградники и пыльную скоростную трассу.
Олин дом был врезан в скалу, как пробка над входом в пещеру, а вокруг раскинулись ровные ряды можжевельника, за которым расстилались бегущие к морю поля. Мама выращивала уникальный сорт винограда, высоко ценимый соседними винодельнями, а до того тем же занималась её бабушка и прабабушка. Всё здесь делалось женскими руками, а мужики появлялись исправно, падкие на прекрасные голубые глаза и шёлковые кудри представительниц их рода, но надолго никогда не задерживались. Кто утонул в шторм, кого ударило молнией, кто неудачно сорвался с каменного уступа, а кто и вовсе наступил на змею. Слухи всякие ходили, но девочки-красавицы в их семье рождались исправно и привлекали новых романтиков, верящих, что неведомое проклятие их не коснётся.
Оля заранее рассказала семейную страшилку Максиму, но тот уверенно заявил, что жить на море не планирует, так что приехать на неделю будет вполне безопасно для здоровья.
На крыльце показалась тонкая загорелая фигура, ветер играл вьющимися волосами того же цвета, что у Оли, и Максим внезапно почувствовал, что сердце пропустил один удар. Удивительно красивая женщина чему-то громко рассмеялась, закинув голову, и только тогда Максим сообразил, что ошибся из-за их поразительного сходства — то была мать, а не сестра. Она быстро зашагала им навстречу, перекинулась с водителем парой слов, посмотрела вслед уезжающей машине и только тогда взглянула на гостей.
Да, молодость её покинула, но она по-прежнему напоминала пылкую и подвижную девушку, что когда-то покорила отца Оли. Они с дочерью загадочно помолчали, сверля друг друга неподвижными взорами, а потом мать любезно обратилась к мужчине.
— Как вы доехали? Надеюсь, без проблем?
— Прекрасно, спасибо за беспокойство. Не думал, что у вас тут настолько красиво.
— О, это вы ещё младшую не видели, — снова рассмеялась женщина, нарочно неправильно принимая его слова на счёт совсем другой красоты, — заходите, познакомимся.
Максим ожидал всего, но младшая сестра невесты поразила до основания, словно кто-то сжал все нити внутри и выдернул одним махом.
Юная девушка стояла у края террасы, скрестив ноги под тонким сарафаном, еле-еле доходящим до середины бедра. Чуть приоткрытый рот обещал приветствие, но она так и не промолвила ни слова, продолжая беззастенчиво рассматривать новое лицо. На старшую сестру она даже не взглянула.
— Привет, Лина, — наконец протянула Оля откуда-то издалека, и Максим очнулся от наваждения.
— Привет, Максим, — эхом откликнулась девушка, — любишь купаться? Сейчас самое лучшее время. Солнце садится. Пошли? Покажу тропинку вниз.
— Спасибо, мы обязательно сходим попозже, с Олей, — вежливо откликнулся мужчина, пытаясь скрыть, какое впечатление произвела на него сестра невесты.
Дело даже не в необычайной красоте юной девушки, хотя он и представить не мог, что столь совершенное существо реально в одном из бесчисленных миров, дело в магическом притяжении, что моментально установилось между ними. Лина мимоходом подняла ладонь, чтобы поправить непослушную прядь, и Максим потянулся к ней, как привязанное за верхушку полено.
Это было ужасно глупо и никуда не годилось.
Максим покосился на невесту — заметила ли? — и зачем-то встряхнул чемодан побольше.
— Покажу вам вашу комнату, — пропела мать и повела гостей за собой, плавно покачивая бёдрами.