Данная детективная история началась в Киргизской ССР в 1980 году. И закончилась в том же году в городе Чапаевск Куйбышевской области. Все материалы до сих пор засекречены. Одно известно точно- имя убитого, как убивали и как закрыли уголовное дело. Официально дело считается раскрытым. Но... никто не верит в общепринятую версию. И на то есть причины. Но обо всем по порядку и на основе отрывочных данных. Генерал-лейтенант Филипп Бобков, заместитель председателя КГБ СССР и руководитель межведомственной оперативно-следственной группы, в своих воспоминаниях рассказал историю расследования убийства в самых общих чертах. И всё ли рассказал?
Самым первым террористическим актом, известным в истории Кыргызстана, стало убийство 4 декабря 1980 года тогдашнего председателя Совета министров Киргизской ССР 53-летнего Султана Ибраимова.
Было установлено, что Ибраимов застрелен двумя выстрелами из малокалиберного нарезного карабина «Белка» в постели во время сна на втором этаже особняка на правительственной даче-санатории в Чолпон-Ате на озере Иссык-Куль. Перед этим преступник застрелил его водителя, который спал в комнате на первом этаже и обнаружил непрошеного гостя. На шум выстрелов прибежала жена Ибраимова и мельком увидела убийцу, когда тот выскакивал в окно, через которое и проник в дом. Когда по тревоге прибыла милиция, преступника уже и след простыл. Такой была официальная версия, в которую, если честно, ветераны милиции и КГБ не верят до сих пор.
Султан Ибраимович Ибраимов в 1968—1978 гг. — первый секретарь Ошского обкома Компартии Киргизии, 1978 г. — председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР, 1978—1980 гг. — председатель Совета Министров Киргизской ССР. Депутат Верховного Совета СССР 8-10 созывов.
Летом восьмидесятого года Ибраимову выделили коттедж на берегу Иссык–Куля в правительственной резиденции. Впоследствии дочь Султана Ибраимова Айнура рассказывала: "Накануне рокового выстрела его чуть ли не силой заставили поехать в резиденцию, он еще говорил, что его словно в угол зажали, прямо заговор какой–то. И Султан Ибраимович вынужден был поехать в Чолпон–Ату. Почему–то в ту ночь поблизости не оказалось ни одного милиционера, хотя два человека должны были охранять коттедж. Командир специализированного гарнизона по охране руководителей правительства в это время был в отпуске. По неведомым причинам из коттеджа отправили двух работниц, которые всегда ночевали в доме. Таинственного и загадочного еще немало. Почему, скажем, маме, которая ночью случайно сама увидела неведомого человека, во время следствия даже не показали фотографию якобы найденного убийцы?"...
С учётом огромного резонанса преступления и личности жертвы межведомственную оперативно-следственную группу, занимавшуюся расследованием этого загадочного убийства возглавил заместитель председателя КГБ СССР Филипп Бобков.
Вначале расследование не приносило никаких результатов: преступник бесследно исчез, чётких свидетельств и примет его якобы не было, серия экспертиз не позволила получить значимые улики. В ходе расследования преступления по указанию Ф. Д. Бобкова впервые в Советском Союзе была проведена биологическая экспертиза отпечатков пальцев, дающая возможность идентифицировать человека.
«Генеральному прокурору СССР, государственному советнику юстиции 1 класса Руденко Р.А.
от старшего следователя по особо важным делам, советника юстиции Калиниченко В.И.
РАПОРТ
Докладываю, что 5 декабря 1980 года прибыл в составе назначенной Вами оперативно– следственной группы в г. Чолпон– Ату Киргизской ССР, для расследования произошедшего в ночь с 3 на 4 декабря председателя СМ Киргизской ССР, кандидата в члены ЦК КПСС Ибраимова С.И. По прибытии я, своими полномочиями, ознакомился с результатами проведенных на месте, сотрудниками республиканского МВД и КГБ, оперативных мероприятий и установил следующее. В ходе прочесывания лесополосы, отделяющей правительственный санаторий «Иссык– Куль», на территории которого произошло убийство, от пролегающей мимо него автодороги «Чолпон– Ата – Пржевальск», был обнаружен гладкоствольный карабин «Белка», без патронов, в боевом состоянии, со следами пороха и гари в стволе. Анализ его экспертами– криминалистами КГБ СССР, входящими в возглавляемую мной группу, показал, в сопоставлении с пулями, извлеченными из тела Ибраимова и его шофера, что именно данный карабин является орудием преступления. На карабине обнаружены отпечатки пальцев, совпадающие с хранящимися в картотеке КГБ отпечатками пальцев гр. Славина Алексея Николаевича, 1940 г.р., сына расстрелянного в 1941 г. православного священника из Курской области. Данные отпечатки получены у него в детском возрасте, при перемещении в детский дом для детей «врагов народа», откуда, согласно архивным данным, Славин А.Н. не выпускался, будучи, по всей видимости, расстрелянным или пропавшим без вести. Точных сведений о его судьбе не имеется, но по состоянию на ноябрь 1980 года человек с такими анкетными данными в г. Чолпон– Ате или Пржевальской области не проживал. Объяснить данное противоречие пока не представляется возможным, не исключаю техническую ошибку.
Параллельно с этим мной были допрошены все инспектора ГАИ, дежурившие в ночь убийства на трассе «Чолпон– Ата – Пржевальск», которые показали, что в сторону правительственного санатория в течение всего дня заезжали только машины Ибраимова, в которых находился сам Ибраимов, обслуга санатория и приехавший к нему накануне министр внутренних дел Узбекской ССР Х.Яхъяев. Ни другие машины, ни рейсовые автобусы не поворачивали в сторону правительственного санатория. Между тем, 04.12.1980 около 17 час 30 мин мимо него проследовал рейсовый автобус, идущий из Чолпон– Аты в Пржевальск. Один из инспекторов ГАИ, вышедший на дежурство в связи с проследованием автоколонны Ибраимова в санаторий, видел, как примерно в 5 км от въезда в «Иссык– Куль» автобус остановился и из него вышел какой– то человек, вскоре пропавший у инспектора из виду.
Следователями, входящими в возглавляемую мной группу, допрошены все водители рейсовых автобусов, идущих по названному маршруту. Один из них подтвердил, что 04.12.1980 управлял рейсовым автобусом, идущим в Пржевальск. Проехав территорию санатория, он остановился на обочине дороги по требованию одного из пассажиров, которого лично не знает, поскольку сам проживает в Пржевальске, а пассажир, по всей видимости, был жителем Чолпон– Аты. Пассажир на остановке вышел, а автобус продолжил следование по заданному маршруту. С его словесного описания пассажира экспертами– криминалистами был составлен фоторобот, который был предъявлен для опознания всем сотрудникам билетных касс автовокзала Чолпон– Аты.
Одна из сотрудниц опознала в нем жителя города Смагина Николая Джураевича, 1940 г.р., прораба СМУ– 74. При допросе его сослуживцев установлено, что 4 декабря Смагин на работу не вышел, после чего разыскать его возможным не представляется. Данные оперативного учета показывают, что дома он также не появлялся, в контакты с родными и близкими не вступал. В г. Пржевальске был организован местный розыск Смагина, который также не дал результата. Оснований для всесоюзного розыска пока не вижу, так как не имеется прямых доказательств причастности Смагина к убийству Ибраимова. При этом личных непосредственных контактов с самим Ибраимов, его убитым шофером, их окружением Смагин, согласно показаниям родственников, никогда не имел.
С целью устранения возможных противоречий счел возможным назначить биологическую экспертизу отпечатков пальцев, снятых с карабина «Белка», с целью установления возможных контактов Смагина с носителем оружия. До получения результатов экспертизы производство предварительного расследования приостановил. О дальнейшем движении следствия доложу дополнительно.
В.И. Калиниченко»
Смагин Николай Джураевич- приемный сын одного из старейших и самых уважаемых жителей города, ветерана ВОВ, в прошлом – видного партийного работника Джуры Акаева (раньше работал в республиканском ЦК).
"Хозяин – почтенный сухой старик в халате и тюбетейке – встречал следователей из Москвы на пороге.
– Понимаете, – выпив воды и слегка придя в себя, начал он, – он мне больше, чем сын, хотя кровью мы с ним не связаны. Я взял его из детского дома, когда в 1945–ом героем вернулся с войны…
– Простите, а из какого детского дома?
– Для детей врагов народа.
– А почему вы решили его взять?
– Видите ли, я родом из Пржевальска. Вернее, тогда он назывался Каракол. Там издревле жили и соседствовали представители многих национальностей, религий и культур. Там еще до революции стояла пагода, были мечеть и православная церковь. Сам я раньше верующим не был – сами понимаете, в партии был не последним человеком. С годами только стал, да и то… А был у меня там друг, священник из православной церкви. Отец Николай. Часто я его вспоминаю. Хорошо мы с ним дружили, крепко. Родители мои рано умерли, так он мне вроде старшего брата и стал. Вере в Бога меня учил, да только, как видно, все без толку. Я так думал – что же это за Бог, если он таким несправедливостям на земле твориться разрешает?! Я на войну в 41–ом ушел, в 45–ом вернулся, пришел к нему – а мне говорят, что его сразу после моей мобилизации расстреляли. И как Бог, думал я, мог позволить такому чистому человеку в таких муках умереть? За неправду пострадать? Он не был предателем, а его обвинили. Я знаю – это горько… Так вот. У него в 40– ом еще сын родился. Я стал выяснять, где он, что с ним. Сказали, что отправили в детский дом как сына врага народа. Я туда. Забрал его. Конечно, давать не хотели, зачем, говорят, тебе, Джура, биографию портить? Один большой человек вступился, помог. Мы тогда Коле сменили фамилию и имя.
– А как его звали? Какая была фамилия?
– Алексей Славин. Я назвал его Колей, в честь погибшего отца. А фамилию сменили на Смагин. В детском доме документы все подчистили, что концов теперь не найдешь.
– Скажите, – спросил Бобков, – а он когда–нибудь высказывал недовольство Советской властью или своей жизнью вообще? Вы ведь были большим человеком в городе, длительное время возглавляли партийную организацию. Не думаю, чтобы он в чем–нибудь нуждался… Разве что вспомнил отца?
– Не вспоминал он об отце. Маленький был совсем. Да и мы с моей Розой все сделали, чтобы эта печаль его не тревожила и скорее ушла из памяти. Да, даже если и вспомнил, то причем тут Султан? У него у самого отца расстреляли. Он был чистый человек, как и мой Коля – всем он был доволен, все у него было. Жены, правда, не было – так того он сам не хотел. А я хотел внуков…
– У нас для вас плохие новости, Джура Акаевич. Отпечатки пальцев, взятые с рабочей каски Смагина на его работе, в СМУ– 74, совпадают с теми, что нашли на карабине.
Старик задрожал всем телом, напрягся и что было сил закричал, так, что, казалось, на улице стало слышно:
– Нет! Только не это!
07 декабря, Куйбышев, РСФСР
Известие об обнаружении Смагина, объявленного накануне во всесоюзный розыск, пришло из далекого Чапаевска Куйбышевской области. Путевой обходчик заметил в стоявшей на тупиковом пути электричке какое–то странное движение. Сунулся туда – и обнаружил висящий в петле труп. Прибежавшие на его зов сотрудники линейного отдела быстренько сверили его с недавно пришедшей из Фрунзе ориентировкой – благо, на ней был уже не фоторобот, а полноценная фотография, сделанная незадолго до его исчезновения, из домашнего архива. Совпадение практически полное. Оставалось только информировать об этом Прокуратуру СССР и ждать приезда Калиниченко и Бобкова, срочно командированных к месту обнаружения трупа, чтобы на месте все проверить. Калиниченко посетил начальника ГУВД Куйбышевского облисполкома генерала Шарапова. Тот сам накануне звонил ему и просил приехать, чтобы отчитаться о проведенной сотрудниками милиции работе. В двух словах Шарапов описал ему историю обнаружения трупа, сообщил о найденной рядом с ним предсмертной записке со словами: «Я буду убивать киргизов, где бы они мне ни попались» (по другим источникам гуляет иная версия, что в ходе обыска в доме преступника была найдена тетрадь с записью рукой Смагина: «Я буду убивать киргизов, где бы они мне не попались»).
Но все источники единогласны, что при Смагине в Чапаевске была обнаружена маленькая брошюрка. На бумажной обложке был нарисован типографским способом герб Киргизии, а под ним на двух языках – русском и киргизском – красовался заголовок: «Памятка депутата Верховного Совета Киргизской ССР». Там содержались адреса и прочие персональные данные всей верхушки Киргизской ССР.
По версии ряда историков, на брошюре был библиотечный штамп. На нем был герб, а внизу надпись: ««Бутун дунё пролетарлари, бирлашингиз!» Государственная библиотека ЦК Коммунистической партии Узбекистана, г. Ташкент».
С процессуальной точки зрения дело было раскрыто. Однако сам факт, что преступник был найден уже мёртвым, а потому лично признаться в содеянном не мог, породил в Киргизии недоверие к результатам расследования. И если в одних источниках пишут, что Смагин повесился на собственном шарфе, то некоторые утверждают: шарфик был милицейским, а уж его ли он или нет- не суть важно...
Генерал КГБ СССР Бобков приложил тогда значительные усилия, чтобы избежать межнациональной напряжённости в республике. Как антирусской, так и антиузбекской...
С тех пор гуляет много версий причин убийства. У Ибраимова было много врагов, включая расхитителей социалистической собственности. Осенью злосчастного 1980 года в его распоряжение якобы попали сведения о приписках хлопка, которыми активно занимался весь соседний Узбекистан. Он действительно готовился к встрече с Андроповым, и неизвестно, чем бы она закончилась. Многие уверены, что расправа над Ибраимовым была делом рук Рашидова (руководитель и "хозяин" тогдашней Узбекской ССР).
В конце 1980 года, согласно указанию Андропова и Руденко, в Ташкент прибыла бригада Прокуратуры СССР, возглавляемая старшим помощником Генерального прокурора СССР А. В. Бутурлиным. Но потом бригаду отозвали...
Но есть и много совсем загадочных версий. Например, вот что писал в своих "Записках" подполковник КГБ СССР Эркебек Абдулаев:
"Копаясь в связях водителя-немца Султана Ибраимова, убитого вместе с ним, я добрался аж до агента ЦРУ в Греции, действующего на канале въезда Советских граждан. Москва меня вовремя остановила, очертив круг поиска.
Султана Ибраимова убил Смагин. Это доказано. Однако мотивы убийства так и остались невыясненными. Труп Смагина был обнаружен повешенным на собственном шарфе в пригородной электричке, кажется в Куйбышеве.
Муссировались слухи, что его ликвидировали сотрудники КГБ по указанию Юрия Владимировича Андропова. Если это правда, то дело принимает иной оборот".
Но всё это уже из области догадок. Официально объявили, что Смагин был душевнобольным. С процессуальной точки зрения дело было раскрыто. И закончилось оно в Чапаевске...
ИСТОЧНИКИ:
- Зигзаги операции «Террор». Новости Кыргызстана
- Братья Швальнеры. КГБ против СССР. Книга первая, Ridero 2019
- Бобков Ф. Д. КГБ и власть. Москва. Издательство «Ветеран МП», 1995
- Личности Кыргызстана: Невероятные факты из жизни Султана Ибраимова
- Эркебек Абдулаев. Позывной- "Кобра" (Записки разведчика специального назначения). Альманах "Вымпел", Москва, 1997
