Все утро я думала про больницу, но сорваться и поехать туда не могла, у меня были записаны люди на гадание. Если бы не волшебная лампа и Шелби, то неизвестно, как и что нагадала, потому что все мысли были там. На сеансе чувствовала себя как ученица пятого класса, которая не выучила уроки и ее вызвали к доске. Смотрела на подсказки Шелби и слушала, что он мне шепчет в ухо. Пару раз мне удавалось поймать картинки в лампе, и я просто описывала происходящее.
— Да уж, Агнета, ты сегодня в ударе, — сморщился Шелби.
— Если бы не я, то ты бы вообще ничего нормального людям не сказала. Сидит перед экраном и бекает-мекает, и ничего сказать не может.
— Моя голова забита мыслями про больницу.
— Так надо было их перед сеансом вытряхнуть. Медитацию там провести или полы тщательно в доме помыть. Физический труд вытряхивает из головы всякую ерунду, - отчитывал он меня.
— Томас, это не ерунда, это важные вещи, — ответила я. — Но ты прав, в таком состоянии нельзя работать, можно накосячить. — согласилась я с ним.
У меня затрезвонил телефон. На экране высветился Глеб.
— Смотри, тебе решили напомнить о важном деле, — фыркнул Шелби.
Я подняла трубку.
— Алло, — услышала я скрипучий голос и треск динамика. — Ты придешь?
— Конечно, я сегодня приеду. Ваш товарищ меня сам выкинул из сумеречной зоны. Вот только давай все делать в пределах больницы.
В телефоне снова послышался треск и щелчки, а затем донеслись короткие гудки.
— Культура так и прет, — проворчала я.
— Кстати, ты же знаешь, что живым нельзя долго находиться в сумеречной зоне? — сказал мне Шелби.
— Нет, я этого не знала. Откуда у меня такие сведения?
— Ну вот теперь знаешь.
— А что будет, если там долго торчать?
— Сойдешь с ума и останешься там навсегда, а потом станешь призраком и умрешь, — хмыкнул он.
— Как обнадеживающе звучит, — поморщилась я.
— Так что радуйся, что тебя оттуда вовремя выкинули.
— Радуюсь, сейчас начну танцевать танец маленьких утят, - с сарказмом ответила я.
— Ну что, едем?
— Сначала едим, а потом едем, — ответила я. — Голодной никуда не поеду.
— И это правильно, — согласился он со мной.
Дома была только Катюшка, Славка опять куда-то удрал. Осталось несколько дней до начала учебного года, вот он и гулял с утра до вечера, отрывался. Я позвала дочь обедать. В холодильнике стояла вчерашняя солянка и овощное рагу.
— Что будешь? — спросила я Катю.
— Солянку, — с придыханием ответила она.
— Не вопрос.
Поставила разогреваться вкусный супчик.
— Ты куда-то собралась? — спросила она меня.
— Да, в больницу, нечисть гонять, — ответила я.
— Я тоже хочу, — протянула Катя.
— Нечего делать, там только всякую заразу собирать. Будет другое место, так обязательно тебя возьму с собой, — поморщилась я.
— Сама там ничего не зацепи, — сказала дочь.
— Я маску надену.
— Страшную? — рассмеялась она.
— Ага, и бензопилу возьму с собой, — улыбнулась я.
— От тебя тогда все разбегутся: и нечисть, и люди.
— Я этого и добиваюсь, чтобы обходили меня за километр.
Посмеялись с ней, пошутили. Я вспомнила про монисто, которое мне подарила Мара. Спросила у Кати, носила ли она свое или нет.
— Носила в школу на свитер. Так мне учительница по русскому сказала, что я похожа на цыганку, - ответила дочь.
— И ты перестала его носить?
— Вот еще, если мне хотелось, то надевала, а не было желания, оставляла дома. Оно мне со всякими контрольными помогало, всегда хорошие оценки.
— Интересно, - удивилась я.
— А ты свое так и не носила?
— Я, честно говоря, про него и забыла, — ответила я, — монисто мне интересную картинку показало, да я его убрала.
— Что за картинку?
— Какое-то поселение, на них напали, и они защищались, - пыталась я вспомнить.
— Ясно, что ничего не ясно. В общем, для защиты подойдет.
— Я думаю, что оно для этого и предназначено.
— Тогда сегодня же его и испытай, а то лежит у тебя в шкатулке больше полугода, — сказала Катя.
— Так и сделаю.
Мы с ней пообедали, и я поднялась к себе наверх. Там нашла в коробочке тяжелое монисто, надела его поверх льняного темно-зеленого платья. Покрутилась около зеркала. Наряд мне очень шел.
— Ну какая красота, — изумился Шелби.
— Мне самой нравится, — ответила я. — Погнали?
— Я весь в предвкушении.
Выгнала крокодильчик из гаража, завелась, взяла всё необходимое с собой, и мы отправились с Шелби в городскую больницу. Добрались за полчаса, кое-как нашли парковку и поставили крокодильчик. Около входа стояла здоровенная горилла и лениво посматривала на мимо проходящих людей. Мы с Шелби подошли к нему. Охранник пожевал челюстями, и через несколько секунд перед нами появился больничный ангел.
— Я рад, что ты пришла, — сказал он ледяным голосом.
— Я вижу, как тебя перекосило от радости, улыбка с лица так и не сходит.
— Не ерничай. Ему в больницу нельзя, — кивнула ангел на Шелби.
— Мне всё можно, я с ней, и попробуй ее куда-нибудь уволочь. У меня есть все полномочия по ее защите.
— Ну ладно, — поморщился ангел. — Идемте за мной.
— Только никакой сумеречной зоны, — сказала я.
— Не переживай, я тебя туда не отправлю, — ответил он.
Мы двинулись за ангелом. Он вел нас какими-то коридорами.
— Куда мы идем? — спросила я.
— В реанимацию, там больше всего неупокоенных душ, — ответил он.
— То есть я буду махать косой среди живых людей?
— Не переживай, они тебя не увидят. Все будут спать.
— Я не переживаю, но как-то неприятненько. А если кто-то очнется, и вот она я, вся такая красивая, стою с косой наперевес, - хмыкнула я.
— Не стоит об этом беспокоиться. Косу, кстати, уже можешь расчехлять.
— Ну ладно, как скажешь.
В руках у меня появилась огромная черная коса с серебряными рисунками на ней.
— Какая красота, — вывалил язык Шелби.
— Слюни подотри, — сказала я.
— И полюбоваться уже нельзя, — обиженно сказал он.
— Любуйся, но ручки свои жадные не тяни.
Навстречу нам везли каталку с накрытым простыней телом.
— Первые клиенты пошли, — сказал Томас.
Тетка, которая катила каталку, на меня даже внимания не обратила, словно у них каждый день по больнице ходят гражданки с косами.
— Вон хозяин тела бредет, — сказал Шелби.
По коридору шаркал сгорбленный дедулька. Он увидал меня и резво рванул в другую сторону.
— Поскакал воробушек, — хохотнул Томас. — Подсекай.
— Пока не маши тут косой. Здесь и живые люди ходят, — сделал мне замечание ангел.
— А чего я тогда косу расчехлила? — спросила я его.
— А вон чего, — ткнул он пальцем в потолок.
Я подняла голову и сначала не поняла, что там такое копошится. Присмотрелась и обомлела — там был целый бестиарий. Оттуда торчали какие-то щупальца, хвосты, рога, копыта, лапы, крылья, когти и прочие непонятные вещи. Все это перекатывалось, шевелилось и пыталось куда-нибудь пристроиться и кого-нибудь зацепить.
- Бе, какая гадость, - меня передернуло от омерзения.
— Души здесь, и они тут, еще и чужие прилетают полакомиться. Наша охрана уже не справляется, — ответил ангел. — Полотно наверху не дает к нам подобраться. Чем ближе мы к реанимации, тем больше этих сущностей.
— Ясно, — вздохнула я. — Косу у меня не вырвут?
— Навряд ли найдутся такие смельчаки, — хмыкнул он.
— Я на это надеюсь, — покачала я головой.
Мы завернули за угол, и вдруг кто-то со всей силы ударил меня в грудь. Монисто зазвенело всеми монетками, заискрилось, и некто отлетел от меня в обратную сторону.
— Ох и не фига себе, — охнула я, — вот тебе и приветики, аж искры из глаз.
Напротив нас жался к стенке тот самый новопреставленный старикан. Он скалился и шипел, как загнанная в угол кошка.
— Агнета, что ты на него любуешься? Пили его на две части, и дело с концом, — скомандовал Шелби.
Я взмахнула косой, и дед испарился.
— Царствие тебе небесное, — сказала я.
— Ага, в ад его на сковородки, — ответил Томас, — чуть мне жнеца не испортил.
Потерла место, куда ударил меня покойник, как-то побаливает. Монисто работает.
Автор Потапова Евгения
Глава про монисто
